А струг был уже совсем близко от берега. Саратовские стрельцы остановились и построились, взяли пищали под курок. Сидоров послал двоих принять верёвки, после чего ещё раз посмотрел на струг…

И только тогда увидел, что там слон!

– Маркел Петрович! – радостно закричал Сидоров. – С добычей! Это славно! – И тут же прибавил: – Но только давайте быстрее, а то у нас тут беда!

И он указал куда-то в поле и дальше за ним на гору. На горе стоял конный татарин. Татарин немного подождал, потом медленно поднял руку и замер, потом резко махнул рукой вниз…

И к нему стали подскакивать другие татары, и их становилось всё больше. Маркел, глядя на них, быстро сошёл со струга на мостки и свёл слона на пристань. За ними начали сходить стрельцы. Сидоров сердито закричал:

– Я же говорил: бегите, дурни! Чего ждёте?!

Маркел дёрнул слона за верёвку и быстрым шагом повёл его к крепости, а за слоном пошли стрельцы с пищалями наперевес.

А по полю скакали татары, кричали «алла». Они скакали очень быстро. Сидоров бежал к воротам и кричал, чтобы начинали закрывать. Маркел прибавил шагу, потом побежал. Слон побежал за ним. За слоном побежали стрельцы – но с оглядкой.

– Стой! – закричал Рыжов.

Рыжовские стрельцы остановились.

– Пли! – закричал Рыжов.

Рыжовские дружно пальнули. У татар которые попадали, которые остановились.

– Пли! – крикнул Сидоров.

Теперь уже его стрельцы пальнули и побежали следом за рыжовскими. А по татарам уже начали стрелять со стен – из пищалей и из пушек. Татары сбились в кучу, ржали кони. И пылища была просто страшная. А Маркел уже вбежал в ворота, за ним вбежал слон, а за слоном стрельцы – те и другие, – и ворота сразу стали закрываться. Маркел остановился, оглянулся. Стрельцы поднимались на стену, хотя там и так было уже полно народу, да и там уже почти что не стреляли, потому что, как было понятно из криков, татары повернули в поле и ушли. Маркел снял шапку и утёрся ею.

– Что, – весело спросил Сидоров, – в персиянах было жарче или нет?

И пошёл дальше. Маркел посмотрел на слона. Слон весь дрожал. Маркел обнял его, начал поглаживать по голове. Слон мало-помалу унялся.

– А! – сказал кто-то грозным голосом. – Маркел Петров!

Маркел обернулся. Перед ним стоял Лодыгин, тамошний саратовский воевода, если кто это забыл. На Лодыгине был шлем, а сам он был в шубе, в кольчуге и с саблей в руке. Маркел поклонился великим обычаем, то есть до земли, и распрямился, и уже начал было доставать подорожную, но Лодыгин сразу отмахнулся и сказал насмешливо:

– Астраханская бумага. Знаем, знаем!

И отвернувшись, убрал саблю в ножны и стал рассматривать слона. Слон медленно помаргивал. Лодыгин строго хмыкнул и сказал:

– Здоровый, чёрт! И наверное, прожорливый.

– Маленько есть, – сказал Маркел.

– А пьёт?

– Ни боже мой!

– Это хорошо, – сказал Лодыгин, оглядываясь, потому что их к тому времени уже обступили зеваки, и прибавил: – Чего о наших людях никогда не скажешь!

И пошёл в толпу. Маркел пошёл следом за Лодыгиным, а за Маркелом пошёл слон. Когда они подошли к воеводским хоромам, Маркел поднял руку, слон остановился, а Маркел громко сказал, чтобы народ не гневил зверя, и следом за Лодыгиным пошёл вверх по лестнице.

Когда они поднялись к воеводе, Лодыгин указал Маркелу стоять возле стола, а сам стал ходить туда-сюда, покашливать. Потом остановился и сказал:

– Видал, какие у нас тут дела? Ещё вчера было тихо, но только Смыков ушёл, как эти сразу тут как тут!

– Да мы их видели, – сказал Маркел. – Возле Каменной Рожи.

– О! – только и сказал Лодыгин со значением. – И что?

– Да ничего, – сказал Маркел. – Увязались за нами. А мы от них на тот берег! А теперь пришли сюда, а они уже здесь!

– Вот-вот, – сказал Лодыгин очень нехорошим голосом. – Опять всё из-за слона! Говорят, что это чёрт – и чёрт и есть!

– А наш не чёрт, – строго сказал Маркел. – Наш – царёв подарок.

– Ну-ну, – недоверчиво сказал Лодыгин. – Да, конечно, – и задумался.

А Маркел сразу продолжил:

– Мне надо Смыкова догнать. Дай мне двадцать сменных гребцов, и мы живо Смыкова догоним!

– Двадцать гребцов! – сердито повторил Лодыгин. – Как же! А с чем я тогда останусь? Видал, сколько татарвы пришло?

– Видал, – сказал Маркел. – Но что поделаешь! Царь-государь велел! Вот здесь! – И он опять достал подорожную и начал её разворачивать.

На что Лодыгин только отмахнулся. Маркел рассердился и сказал:

– А вот приеду в Москву и так и скажу князю Семёну…

– Но-но! – строго сказал Лодыгин. – Он после скажет! А ты лучше вот прямо сейчас скажи, как быть.

– А и скажу, – сказал Маркел. – Дай мне двадцать гребцов, и я пойду, татары за мной кинутся…

– Почему вдруг за тобой, чем ты им глянулся?

– Слоном.

– Зачем им слон?

– Я этого пока не знаю, но я чую.

Лодыгин быстро глянул на Маркела, помолчал, задумался.

В дверь постучались. Лодыгин сказал, что открыто. Вошёл челядин, сказал:

– От них царевич прискакал. Со своими лучшими людьми, с десяток.

– Где они сейчас? – спросил Лодыгин.

– За воротами, – ответил челядин.

Лодыгин помрачнел, кивнул Маркелу, и они оба пошли из хором.

Выйдя с воеводского двора, они прошли через толпу, повернули к Царицынским воротам, поднялись на них, вышли на раскат и увидели впереди, недалеко перед воротами, с десяток конных татар. Один из них был в золочёной кольчуге и в таком же золочёном шлеме, а остальные все были одеты просто.

– Золочёный – это Саадат, ханский племянник, – шёпотом сказал стоявший рядом Свиридов.

Маркел посмотрел на Саадата. Тот был ещё совсем молодой, улыбчивый. Теперь он повернулся к толмачу и что-то негромко сказал. Толмач повернулся к воротам и, глядя на Лодыгина, заговорил:

– Мой господин, царевич Саадат, племянник государя нашего, хана Казы-Гирея, говорит: отдайте ему однорукого зверя, слона, и он тогда вас пощадит. А не отдадите, он тогда всех вас перебьёт, сожжёт весь город и в реке утопит!

– Какой ещё однорукий слон? – притворно-озабоченно спросил Лодыгин.

– Слон, это он так называется, – сказал толмач. – А на самом деле он шайтан, он к вам в крепость заскочил, мы видели.

– Э! – уже насмешливо сказал Лодыгин. – Не было здесь никакого шайтана, это твоему царевичу песок глаза запорошил, вот и привиделось. А если царевич мне не верит, тогда пусть слезает с лошади, а мы ворота откроем, и вот пусть он входит к нам и сам ищет.

Толмач опять повернулся к Саадату, они кратенько посовещались, и толмач ответил:

– Нет! Так не годится! Царевич бы один пошёл, но одному ему шайтана не найти, шайтан может в муху превратиться. Впусти нас всем войском, тогда и поищем!

– Э! – опять насмешливо сказал Лодыгин. – Впустить войско! Сколько от вас будет суеты! Да и зачем вам этот слон, чем он твоему царевичу не угодил?

– Мой царевич шайтанов не любит, – ответил толмач. – А если ты шайтанов защищаешь – значит, ты и сам шайтан, и твои люди все шайтаны. Убейте однорукого шайтана, и мой царевич вас помилует, а не убьёте – всем вам будет смерть! И весь город сожжём! И затопим!

Сказав это, толмач повернулся к царевичу. Царевич утвердительно кивнул, потом поднял голову, посмотрел на Лодыгина и медленно провёл рукой по горлу. На что Лодыгин засмеялся и сказал:

– Бог в помощь!

Царевич тоже засмеялся, развернул коня и поскакал обратно в поле. За ним поскакали его люди. Лодыгин посмотрел им вслед, сказал задумчиво:

– А ведь и в самом деле, чего им дался этот слон?

Маркел молчал. Свиридов тоже. Лодыгин развернулся и начал спускаться по лестнице. Маркел пошёл за ним следом, Свиридов остался.

Когда Лодыгин и Маркел спустились вниз, там, возле ворот на площади, было уже много народа, и все смотрели на Лодыгина. Но Лодыгин не стал им ничего объяснять, а только сказал, что татары пришли помолодечествовать, привёл их молодой дурень-царевич, ну да он скоро опомнится и уйдёт туда, откуда пришёл. Сказав это, Лодыгин пошёл дальше. А когда он подошёл к своим хоромам, то спросил у челяди, где слон. Ему ответили, что слон за церковью, пасётся. Лодыгин рассердился и велел, чтобы слона свели к нему на задний двор и затворили там, и приставили стрельцов в охрану. И повернувшись к Маркелу, закончил: