– В двух словах всего не рассказать, – важным голосом ответил Губин. И сразу спросил: – А ты к нам по какому делу?

– А я не к вам, – сказал Маркел, – я в Персию.

– За слоном, что ли? Опять? – удивлённо спросил Губин.

Маркел утвердительно кивнул.

– Эх! – сказал Губин. – Ну да ладно.

И тут в толпе закричали – вперебивку, сразу в нескольких местах, а Кирюхин молчал, улыбался.

– Уже в ушах звенит, – сердито сказал Губин. – Айда ко мне!

И они пошли. Маркел, как обычно в таких случаях, помалкивал. Также и Губин ничего не говорил, а только время от времени поглядывал на Маркела так, как будто хотел в нём что-то особое высмотреть. И так они молча вошли в государеву крепость, молча подошли к приказной избе, караульные расступились, и Губин и Маркел вошли туда и дальше сразу в палату. Там Губин сел к столу и пригласил Маркела сесть. Маркел подал подорожную и тоже сел. Губин прочёл подорожную, потом ещё раз, и только уже после усмехнулся исказал:

– Вот тут правильно написано: через Астрахань и далее, куда будет указано. И вот там и надо было через Мышлак указывать, а ты через нас указал. Зачем?

– Если бы я через Мышлак указывал, – сердито ответил Маркел, – вы все остались бы без хлеба. И что бы ты сегодня людям говорил?

Губин быстро глянул на Маркела, тяжело вздохнул и нехотя сказал:

– Ну, может быть. Зато теперь ты будешь без слона.

– Бог не допустит.

– Ещё как допустит! Потому что нет теперь дороги от нас в Персию! – уже совсем в сердцах воскликнул Губин.

– Как это – дороги нет? – спросил Маркел. – И никогда, что ли, не было?

– Раньше была, – уже спокойнее ответил Губин. – А теперь пропала. – И подождав, спросил: – Или ты что, ничего, что ли, не знаешь? Или у вас там, в Москве, ничего про здешние дела не говорят? Так я напомню! Это раньше мы с шамхалом были в великой дружбе, а теперь пришёл Великий Турка и побил шамхала, и тот перестал склоняться к нам, а стал склоняться к Великому Турке. И также с шахом он теперь в большой недружбе, и мы об этом писали в Москву, а они опять тебя сюда прислали! А чем я тебе здесь помогу? Да только тем, что скажу, что нам теперь ездить к шаху можно только вокруг моря другим берегом, через Мышлак, налево, а вы опять взяли направо, через нас!

Маркел в ответ только вздохнул. А Губин продолжил с досадой:

– Нет нам здесь ходу по этому берегу! Шамхаловы люди не пропустят. У шамхала знаешь сколько войска? Двадцать тысяч одних конных! И ещё на лодках, может, тысяч десять.

– А как тогда Ряпунин с ними сговорился? Он же тоже здесь ходил! – сказал Маркел.

– Ходил! – насмешливо повторил Губин. – В прошлом году, когда здесь была такая замятня, что не до Ряпунина шамхалу было! Ряпунин дал двести монет, и никто ему препону не чинил. А теперь такого не получится! Теперь шамхал стал другим. Вот где теперь наш воевода? В Сунже, от шамхаловых людей отбивается. Да и что я тебе рассказываю! Ты сейчас лучше сам послушай одного человека, который ещё только вчера оттуда выбежал. – И он повернулся к двери, постучал кулаком по столу и велел: – Приведите вчерашнего бритого!

За дверью послышались шаги, а потом стало тихо. Губин сидел неподвижно, смотрел мимо Маркела, молчал. Маркел считал в уме. И когда он досчитал до трёхсот, за дверью опять послышались шаги, какие-то слова, потом дверь открылась, и двое казаков ввели человека, на вид горского татарина. Казаки вышли, татарин снял шапку. Голова у него была бритая.

– Это Аллага, – сказал Губин. – Наш верный человек из здешних.

Аллага кивнул.

– А это Маркел, человек из Москвы, – сказал Губин. – Его царь к шаху послал. Маркел хочет через вас проехать.

Аллага посмотрел на Маркела и сказал:

– Этого никак нельзя.

– Мне очень нужно, – сказал Маркел. – И мне нужно скоро. Пока я в другую сторону пойду, моё время кончится и моё дело пропадёт.

– Это очень плохо, – сказал Аллага. – А раньше было хорошо! Наш князь никого не слушал, мы жили по нашим законам, с кем хотели, с тем и воевали, а ваши люди туда-сюда ездили, наши люди смотрели на них и радовались. А теперь так нельзя. Теперь надо делать так, как говорит Великий Турка.

Тут Аллага тяжко вздохнул. Маркел опять сказал:

– Мне очень нужно. И я скупиться не буду.

Аллага огладил бороду, посмотрел на Маркела, потом на Губина. Маркел улыбался, Губин смотрел в сторону. Аллага покачал головой и заговорил:

– Это было совсем недавно, в начале этого лета. К нам приехал большой человек от Великого Турки. Князь выехал встречать его, потом мы все вместе пировали, было очень весело. Пировали восемь дней! Большой человек говорил о нашем князе только самые лучшие слова… Но как только он уехал, наш князь стал очень строг и приказал казнить кое-кого. А потом его гнев был таков, что ещё немало голов было срублено. Трудно сказать, в чём были виноваты эти люди, но теперь, я думаю, никто у нас не захочет даже смотреть в сторону неверных, не то что иметь с ними дело. Потому что кому это надо – подставлять свою шею под саблю?!

– Но я не поскуплюсь! – сказал Маркел.

– Голова стоит дороже, – сказал Аллага.

– А я думал, ты храбрый человек! – сказал, усмехаясь, Маркел.

Аллага схватился за кинжал.

– Хорошо, – сказал Маркел. – Я тебе верю. А теперь скажи, что бы ты делал на моём месте, если бы тебе нужно было миновать земли вашего шамхала?

– Одного шамхала в этом деле будет недостаточно, – сказал Аллага. – Великий Турка покорил много земель. Теперь отсюда, может, двадцать дней нужно идти, прежде чем дойдёшь до Персии. Поэтому я вначале нашёл бы человека, который провёл бы меня и моих людей до Тарки, потом…

– Погоди-погоди! – сказал Маркел. – А сколько бы ты дал ему за это?

Аллага подумал и ответил:

– Сто монет. До Тарки.

– Так, хорошо, – сказал Маркел. – А дальше?

– А дальше, – сказал Аллага, – до Дербента ещё сто монет. Потом сто до Низабата, сто до Баку и сто до Куры. А больше не надо! Дальше уже Гилянские земли, Персидское царство.

– Так сколько же это всего денег получается?! – воскликнул Губин.

– Пятьсот монет, – ответил Аллага.

– И обратно пятьсот?

– И обратно. И половину заплатить вперёд.

Маркел молчал, улыбался. Зато Губин сердито сказал:

– Но это тысяча монет!

– Не любишь ты своих солдат, – сказал Аллага. – Они стоят в пять раз больше, и это самая малая цена за них.

– Молчи! – сердито сказал Губин.

Аллага молчал. Губин посмотрел на Маркела. Маркел спросил:

– Значит, ты за тысячу берёшься. Так?

– Нет, не так, – ответил Аллага. – Тысяча монет – это столько денег стоит это дело. Теперь надо искать того, кто за него возьмётся.

– А ты не возьмёшься?

– Нет. Потому что это то же самое, что самого себя зарезать.

Маркел усмехнулся, повернулся к Губину, спросил:

– А ты что скажешь?

– Дам триста, и всё. И не больше!

Маркел посмотрел на Аллагу, потом опять на Губина, сказал:

– Ладно, решайте пока без меня. А я пойду маленько отдохну с дороги.

И вышел. Шёл, выходил из крепости и думал, что Аллага просто набивает себе цену, а Маркелова забота – это не деньги сберегать, а добывать слона.

Когда Маркел пришёл на пристань, там почти никого уже не было. Маркел взошёл на бусу. Кирюхина, ему сказали, нет, Кирюхин ушёл к казакам. Маркел залез к себе в чердак, проверил сундук. Гришка принёс обед из крепости. Маркел поел, лёг думать. Ничего не думалось, зато крепко заснулось. Снился слон. Слон стоял, жевал мочало и помаргивал. Потом вдруг поднял хобот, задудел, и Маркел сразу проснулся. Оказалось, что это вернулся Кирюхин, и теперь он толкал Маркела в плечо и радостным голосом говорил, что он записал тридцать казаков в государево войско.

– Это очень хорошо, – сказал Маркел. – А что Губин говорит?

– А Губин говорит, – сказал Кирюхин, – что Аллага согласился вести нас. За семьсот монет!

– В одну сторону? – спросил Маркел.