Екатерина обняла сестру:

— Я знала, что его милость собирается сделать это, и очень рада за вас обоих!

— Все это благодаря тебе, Кейт! Если бы ты не вышла за короля, мы не вознеслись бы так высоко.

— Вот почему так приятно быть королевой. И вот еще поэтому. — Она указала на рулоны пурпурного бархата и атласа, лежавшие на кровати. — Торговец доставил их сегодня утром.

— Прекрасные ткани, — сказала Анна, щупая их. — Ты это заслужила.

Сестры сели у огня.

— У Герберта большие планы относительно Уилтона, — сказала Анна. — Он собирается снести аббатство и построить красивый дом.

— Ты станешь важной леди. — Екатерина улыбнулась.

В этот момент объявили о приходе Уилла.

— Я знал, что застану тебя здесь, сестрица, — обратился он к Анне, — и пришел поздравить. — Он наклонился и поцеловал ее. — А для тебя, Кейт, у меня есть новость. — Улыбка сошла с его губ. — Сэр Томас Сеймур вернулся ко двору.

У Екатерины перехватило дыхание.

— Он сегодня явился в личные покои, хвастался своими приключениями во Франции и, как всегда, крайне самодоволен.

— Я не хочу его видеть, — пролепетала Екатерина. — Я не могу его видеть.

— Тебе нужно собраться. В награду за службу он получил дары от короля и был назначен начальником артиллерии и вооруженным всадником при главном конюшем.

— Похоже, он хорошо проявил себя во Франции, — заметила Анна.

— Да, — сказал Уилл, — и стал еще более невыносимым.

— Не говори так, — упрекнула его Екатерина.

— Кейт, ты не должна о нем думать.

— По-твоему, я не пытаюсь? — выпалила она, вставая. — Прости, но мне нужно повидаться с принцем.

— Я думаю только о твоей безопасности, — робко оправдался Уилл, когда она проходила мимо него.

— Я тоже думаю о ней. Каждый день! — бросила ему Екатерина. — Пойдем, Анна!

Она быстро зашагала по галерее, сестра едва поспевала за ней. Они не разговаривали; вокруг было слишком много людей. Уайтхолл представлял собой лабиринт, ветхий старый дворец, который много раз достраивали и перестраивали. Апартаменты принца располагались у реки и выходили окнами в сад. Екатерина каждый день навещала мальчика, помогала ему с уроками, всячески поощряла его учебные занятия под благосклонным оком доктора Кокса и даже спускалась с помоста на пол поиграть с пасынком в кегли. Принц как будто не скучал по леди Брайан и матушке Джек. С Екатериной он теперь общался свободно и даже позволял себе иногда по-детски заиграться. Доктор Кокс сделал своему воспитаннику замечание, когда тот сказал Екатерине, что она его лошадка, и попытался забраться ей на спину.

— Нельзя так неуважительно обращаться с королевой Англии! — укорил принца учитель.

— Ничего, — со смехом ответила Екатерина. — Меня это забавляет.

Сегодня ей было не до игр; сердце растревожено. Она не знала, сумеет ли вести себя естественно. Но Эдуард ждал ее. Она не могла огорчить мальчика и понадеялась, что он не заметит ничего необычного.

Екатерина не ожидала застать у принца Генриха и застыла на месте, увидев, кто сопровождает его. Это были Том Сеймур и Томас Каварден, теперь уже сэр Томас.

— Ваше величество, — пролепетала Екатерина, делая шаткий реверанс.

— Миледи! — откликнулся он, сияя улыбкой.

На коленях у короля сидел Эдуард, а в руке его величество держал латинскую азбуку.

Екатерина выпрямилась и склонила голову, приветствуя двоих джентльменов, которые возобновили прерванный разговор с доктором Коксом, затем она села рядом с Генрихом, не смея взглянуть на Тома. Присутствие сэра Томаса тоже было неприятно Екатерине: ей не хотелось, чтобы Генрих знал о ее контактах с этим человеком, а потому она, как могла, старалась игнорировать их обоих.

Просмотрев тетрадки Эдуарда, похвалив его усердие, Екатерина наблюдала за тем, как король учит сына играть простую мелодию на флейте. Она сидела спиной к Тому, но все время чувствовала на себе его пристальный взгляд. Ей хотелось посмотреть на него, впитать в себя его образ, но она не смела даже покоситься в ту сторону. Наконец, когда напряжение стало совсем невыносимым, Генрих поднялся. Испытывая невыразимое облегчение, Екатерина последовала его примеру. Они простились с принцем, и король, взяв ее за руку, вывел из комнаты. Оба сэра Томаса двинулись следом. По возвращении в свои покои королева заперлась в спальне, сославшись на головную боль, и залилась слезами.

«Соберись!» — приказала она себе. Лучше не думать о том, что могло бы быть. Ей нужно чем-то отвлечь себя. Екатерина утерла слезы и пошла в кабинет, который использовала для занятий. Уже пару дней она планировала взяться за перевод нескольких псалмов, которые казались ей особенно волнующими в свете близкой войны с французами. Они подчеркивали правоту Генриха и взывали к Божьей помощи ему.

Екатерина намеревалась опубликовать эту книгу, чтобы поддержать боевой дух воинов и вдохновить подданных молиться об успехе кампании. Для этого она намеревалась сочинить дополнительные молитвы за самого короля и тех, кто отправится на битву. Екатерина взяла перо. Нужно начать с чего-нибудь, подчеркивающего порочность французов. «Восстань, о Господь, этих подлых людей покарай!» — написала Екатерина. Ей сразу стало лучше.

После полудня, довольная, что начало книге положено, Екатерина пошла в сад, взяв с собой для компании Анну и Маргарет. Все они закутались в меха, так как день был холодный. Дорожка, шедшая вдоль Нижней галереи, привела их в обширный фруктовый сад за дворцом. Деревья стояли голые, но скоро они покроются цветом — восхитительное зрелище! Было тихо, вокруг почти никого. Маргарет убежала вперед, бросая палку своей маленькой собачке, а Риг, спаниель Екатерины, весело носился вокруг.

— Я слышала, сэра Томаса Ризли назначили лорд-канцлером, — сказала Анна.

— Что ты о нем знаешь? — спросила Кэтрин.

— Герберт говорит, он человек короля, но сблизился с нашим приятелем Гардинером, что меня беспокоит.

— И я слышала о нем нечто подобное, — сказала Екатерина. — Меня тоже это тревожит. Нужно держаться настороже.

— Я подумала, не лучше ли тебе прекратить религиозные диспуты и поменьше приглашать к себе ученых-реформистов для проповедей.

— Ни за что! — запротестовала Екатерина. — Мы ничего плохого не делаем. Разве желание реформировать Церковь противоречит законам?

— Да, но тебе так же хорошо, как мне, известно, что некоторые из наших гостей тайно придерживаются протестантских убеждений. И я могу сказать с уверенностью, что кое-кто из твоих дам хранит в сундуках под замками запрещенные книги. Если у Гардинера будет карманный лорд-канцлер, нам лучше поостеречься.

— Этому человеку меня не запугать, — заявила Екатерина. — Если ты знаешь, у кого есть такие книги, скажи им, пусть избавятся от них. Но собрания продолжатся.

Их беседу прервал отдаленный лай. Двое мужчин разговаривали с Маргарет, а собаки скребли лапами по ее юбке, требуя, чтобы она бросала им палки. Екатерина замерла, узнав в одном из мужчин Тома Сеймура; он пытался приструнить Рига.

— Пойдем, — сказала она Анне, — меня не должны видеть с ним. — Она развернулась и пошла в обратную сторону тем же путем, каким пришла, но услышала за спиной шаги.

— Кейт! — настойчивым тоном окликнул ее Том.

— Так вы обращаетесь к вашей королеве, сэр Томас? — упрекнула его Анна, а Екатерина продолжала идти.

— Всего одно слово! — сказал он, догоняя ее. — Прошу вас, ваша милость.

Екатерина остановилась и искоса взглянула на него, уловив в его глазах затаенную обиду.

— Вы знаете, что мне не следует разговаривать с вами, Том. Говорите, что хотели сказать, и уходите.

О, как же он красив, еще краше, чем запечатлелся в воспоминаниях! Каждая частичка ее тела желала его, а она-то думала, что покорила свои чувства!

— Я только хотел сказать, что понимаю. И буду ждать вас, когда придет время.

— Тише! — прошипела Екатерина, ведь, намекая на смерть короля, Том вел изменнические речи. — Я рада, что вы понимаете. А теперь прощайте. — Она опустила глаза, не выдержав его взгляда и борясь со слезами.