Пендергаст по-прежнему не сводил с нее вопросительного взгляда.

— В конце концов это вы, черт вас возьми, снова втянули меня в расследование! — воскликнула Марго, поворачиваясь к д’Агосте. — Мне этого хотелось меньше всего! Но раз уж я оказалась здесь, мне надо увидеть, чем все кончится.

— И она опять права, — кивнул д’Агоста. — Я привлек ее к расследованию.

Пендергаст совершенно несвойственным ему жестом положил руки ей на плечи.

— Марго, прошу вас, — негромко произнес он. — Постарайтесь меня понять. Тогда, в музее, у нас не было выбора. Мы были заперты внутри вместе с Мбвуном. Сейчас все совсем иначе. Мы сознательно пускаемся в опаснейшее предприятие. Вы же лицо сугубо гражданское. Простите, но это все.

— Для разнообразия я тоже соглашусь с майором Вайти, — сказал Мефисто, глядя на Марго. — Вы представляетесь мне личностью цельной: честной и порядочной. Вам не место в нашей компании. Поэтому позвольте им рискнуть своими, состоящими на государственной службе, задницами.

Пендергаст еще раз поглядел ей в глаза, опустил руки и повернулся к Мефисто.

— Каким путем отправимся? — спросил он.

— Лексингтонская линия под универмагом «Блумингдейл». В скоростном тоннеле, примерно в миле к северу от станции есть заброшенная шахта. Вначале она ведет прямо под парк, а потом сворачивает к Бутылочному горлышку.

— О Боже! — прошептал д’Агоста. — Видимо, именно этот путь Морщинники избрали для нападения на поезд.

— Видимо, да, — ответил Пендергаст и замолчал, погрузившись в собственные мысли. — Нам следует взять взрывчатку в секции «С», — вдруг сказал он, поворачиваясь к дверям. — Пошли, у нас осталось менее двух часов.

— Пойдемте, Марго, — бросил через плечо д’Агоста, припустившись рысцой за Пендергастом. — Мы проводим вас к выходу.

Марго посмотрела им в спину.

— Черт! Черт! Черт! — выкрикнула она в бессильной ярости и, швырнув на пол сумку, отвесила хороший пинок ближайшему шкафу. А потом опустилась на пол и закрыла лицо руками.

С ноу бросил взгляд на здоровенные стенные часы. Тонкие стрелки за защитной металлической сеткой показывали пятнадцать минут одиннадцатого. Он обвел взглядом безлюдное помещение, в котором валялись запасные баллоны с воздушными регуляторами, разорванные ласты да маски слишком большого размера. Взгляд его остановился на громоздящейся на столе куче бумаг, и Сноу недовольно поморщился. Он торчит здесь под предлогом последствий легочной инфекции, а на самом деле и он, и вся команда полицейских аквалангистов прекрасно знают, что его просто-напросто упрятали в конуру. Сержант отвел его в сторону и сказал, что он тогда здорово сработал, но только Сноу ему не поверил. Хоть найденные им скелеты и положили начало серьезному полицейскому расследованию, это все равно ничего не меняло. По сути дела, он тогда наложил в штаны. И причем при первом настоящем погружении. Даже Фернандес — и тот решил не тратить силы, чтобы над ним издеваться.

Сноу вздохнул и поглядел сквозь мутное окно на пустой причал и темную маслянистую воду, чуть поблескивающую отраженными ночными огнями. Весь отряд еще в сумерки отправился к месту крушения вертолета на Ист-ривер. Да и в самом городе что-то творилось. На полицейских частотах непрерывно шли сообщения о демонстрантах, волнениях, мобилизации сил и принятых для усмирения толпы мерах. Похоже, жизнь кипела везде, кроме затхлого угла Бруклинских доков, в котором он вынужден торчать и сортировать рапорты.

Сноу вложил несколько листков в скоросшиватель и бросил папку в ящик для исходящих. «Мертвая собака, извлеченная из канала Говейнас. Причина смерти: огнестрельная рана. Владелец: неизвестен. Дело закрыто».

Он потянулся за следующей папкой. Прыгун. «Рендольф Роэлл. 22 года. Мост Трайборо. В кармане обнаружена предсмертная записка. Самоубийство. Причина смерти: утопление. Дело закрыто».

И тут до Сноу донесся шум дизеля: к пирсу приближался катер. Для своих рановато, да и двигатель вроде не тот, более басистый. Наверное, нуждается в регулировке.

По доскам пирса прогрохотали шаги, и дверь распахнулась настежь, пропуская каких-то людей в черных гидрокостюмах без опознавательных знаков и с лицами, вымазанными черно-зеленой краской. У каждого на шее висела сумка из резины и латекса.

— Где аквалангисты? — пролаял с техасским акцентом здоровенный детина, вошедший первым.

— Авария вертолета на Ист-ривер, — ответил Сноу. — А вы кто такие? Второй отряд?

Он посмотрел в окно и крайне изумился, увидев не знакомый бело-голубой полицейский катер, а судно с мощным двигателем на подводных крыльях. Неизвестный катер, как и его команда, был выкрашен в темный цвет.

— Все? — спросил гигант.

— Все, кроме меня. А вы кто такие?

— Ну, во всяком случае, не блудные родственники твоей матушки, голубчик. Нам нужен кто-нибудь, кто знает кратчайший путь к Вестсайдскому обводному. И этот кто-нибудь нужен нам немедленно.

Сноу вдруг — непонятно почему — встревожился.

— Я сейчас радирую сержанту и…

— Нет времени. А ты?

— Ну… Я знаю все водостоки вдоль берегов Манхэттена. Каждый полицейский ныряльщик должен…

— Ты можешь нас туда доставить? — спросил незнакомец, обрывая Сноу на полуслове.

— Вы хотите попасть в Вестсайдский обводной? Но большинство тоннелей закрыты решетками или слишком узкие для…

— Отвечай на вопрос: да или нет?

— Думаю, что смогу, — слегка неуверенно ответил Сноу.

— Фамилия?

— Сноу. Полицейский Сноу.

— Вали в катер!

— Но мои баллоны и костюм…

— У нас есть все, что нужно. Оденешься на катере.

Сноу выбрался из-за стола и вышел вслед за странными людьми на причал. Ему почему-то показалось, что отказаться от приглашения он не может.

— Вы еще не сказали мне, кто…

Верзила, уже поставив одну ногу на планшир катера, оглянулся через плечо:

— Рахлин. Коммандер. Начальник патруля морского спецназа. Код — «Голубая семерка».

Моторист рывком отвел катер от пирса.

— Про руль не забудь, — бросил Рахлин и, подозвав к себе Сноу, сказал: — А суть операции вот в чем.

Он открыл прикрытый пробковым матом и служивший сиденьем рундук и извлек оттуда пачку водостойких карт.

— Всего будет четыре группы. По два человека в каждой. — Он огляделся: — Донован!

— Сэр! — откликнулся невесть откуда появившийся подводник. Даже в массивном гидрокостюме он казался жилистым и сухим. Лица под неопреновым капюшоном и темной краской Сноу рассмотреть не смог.

— Донован, ты и Сноу работаете в паре.

В последовавшем в ответ молчании Сноу почудилось непонятное отвращение.

— Какая предстоит работа? — спросил он.

— ПВР, — коротко сказал Рахлин.

— Что?

— Подводные взрывные работы, — бросил коммандер, обжигая Сноу взглядом. — Это все, что тебе следует знать.

— Это связано с обезглавленными мертвецами? — спросил Сноу.

Командир диверсантов посмотрел на него еще раз — уже более пристально:

— Для только что оторвавшегося от мамкиного соска крысенка, купающегося в ванне и именуемого по-ли-цей-ским аквалангистом, ты задаешь слишком много вопросов, дорогуша.

Сноу молчал, не решаясь поднять глаза.

— Мы можем самостоятельно проложить путь вот с этого места. — Рахлин развернул карту и ткнул пальцем в синюю точку. — Однако из-за строительства новых очистных сооружений карта устарела. Эти участки, как ты можешь видеть, выделены. Поэтому ты должен будешь доставить нас вот сюда! — Он снова ткнул пальцем в синюю точку.

Сноу склонился над ламинированной картой. На верхнем белом обрезе изящным шрифтом было напечатано:

Под надписью был лабиринт блеклых пересекающихся линий. У западной границы Центрального парка Сноу заметил несколько групп точек, нанесенных совсем недавно. Он изучал сложные переплетения каналов, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты. Самый удобный вход в Вестсайдский обводной — в Протоке Гумбольдта, но пока туда доберешься, уйдет масса времени. Да и кроме того, Сноу страшно не хотелось туда возвращаться — особенно если этого можно избежать. Он тщательно припоминал тренировочные поездки — долгие дни, когда катер тыкался носом в каждую грязную дыру на береговой линии. Итак, в какой еще точке происходит сброс воды из Вестсайдского обводного?