Часы на каминной полке пробили полночь.

На очередном круге он снова свернул к бутылке амонтильядо. Налил вина в бокал, поднял, но после секундного колебания, даже не пригубив, опустил обратно с такой силой, что стекло треснуло и янтарная жидкость пролилась на стол.

Он опять заметался по комнате, как будто ничего не заметил. Остановился на мгновение возле камина и кочергой перемешал свежевысыпанные письма с потухшими углями.

Следующую остановку агент сделал у монитора и с видимым усилием заставил себя взглянуть на него. Взял пульт управления, нажал тонким паучьим пальцем на кнопку покадрового показа и замер, рассматривая человека в темном костюме, сначала входящего в отель, потом стоящего в холле и наконец выходящего. Пендергаст наклонился к монитору, изучая лицо преступника, одежду, походку, прикидывая на взгляд его рост и вес. Еще одно нетерпеливое нажатие кнопки, и на экране появились новые кадры с тем же самым человеком — или не тем же? — уверенно шагающим через холл другого отеля. Агент прокручивал записи снова и снова, в замедленном темпе и в убыстренном, с остановками, увеличивая и уменьшая масштаб, бесконечно заставляя преступника входить в отель и выходить обратно. Наконец он бросил пульт на стул и опять направился к сервировочному столику.

Дрожащей рукой он взял другой тонкий бокал, наполнил хересом и выпил, пытаясь алкоголем заглушить ломку, хотя и понимал, что только продлевает свои мучения.

Сделав еще один круг по комнате, он притормозил возле двери. Там стоял крупный, атлетического вида мужчина с серебряным подносом в руках. Лицо мужчины скрывалось в тени, и разгадать его выражение было невозможно.

— В чем дело, Проктор? — резко спросил Пендергаст.

— Если вам больше ничего не нужно, сэр, то я ложусь спать.

Проктор подождал распоряжений, но не услышал в ответ ни слова и растворился в темноте. Как только он вышел, Пендергаст, словно одержимый, продолжил кружить по комнате, снова и снова просматривая записи, перепроверяя документы и сличая фотографии.

Внезапно он остановился на полушаге, обернулся и тихо позвал:

— Проктор?

В дверях снова материализовалась тень шофера.

— Да?

— Вообще-то, если подумать, то нужно подготовить автомобиль. Будьте добры.

— Могу я узнать, куда мы поедем?

— В Уан-Полис-Плаза.

Когда Винсенту д’Агосте доставались дела повышенной сложности, лучше всего ему работалось в промежуток с полуночи до двух — идеальное время, чтобы собраться с мыслями и привести в порядок документы. А самое главное — еще раз взглянуть на стенд, на котором лейтенант размещал все факты и улики, пытаясь свести их воедино во времени и в пространстве. Стенд занимал половину стены и с годами порядком пообтерся, но еще годился для работы. И теперь д’Агоста прикалывал к нему внушительную пачку карточек, фотографий и записей из блокнота, отмечая взаимосвязи кусочками веревки.

— Что я вижу? Час ночи, а лейтенант все еще погружен в работу.

Он обернулся и увидел в дверях улыбающегося агента Гиббса. Д’Агоста подавил вскипающее в груди раздражение:

— Доброй ночи, агент Гиббс.

Между ними установись формальные, чисто профессиональные отношения, и лейтенанта это полностью устраивало.

— Вы позволите? — Гиббс жестом попросил разрешения войти.

Д’Агоста не нашел причины для отказа:

— Разумеется, прошу вас.

Гиббс вошел в кабинет, заложив руки за спину, кивнул в сторону стенда:

— Каменный век. Мы давно уже такими не пользуемся. У нас в Квонтико вся обработка ведется на компьютерах. — Он опять улыбнулся. — А в последнее время я составляю все схемы на своем верном айподе.

Он показал на кожаный портфель.

— А мне больше нравится старый испытанный способ, — сказал д’Агоста.

Гиббс внимательней пригляделся к стенду:

— Неплохо. За исключением того, что я не могу разобрать ваш почерк, весьма недурно.

«Он просто пытается завязать разговор», — сказал себе д’Агоста.

— Увы, добрые сестры из Холи-Кросс[348]так и не сумели вдолбить в меня привычку писать разборчиво.

— Очень жаль. — Гиббс, похоже, не оценил юмора, но через мгновение вдруг просиял. — Я очень рад, что застал вас в столь поздний час. Я заехал просто так, занести кое-что.

Он взгромоздил портфель поверх всего того беспорядка, что был на столе у д’Агосты, щелкнул замками, вытащил увесистую папку и с невероятно гордым выражением лица протянул лейтенанту.

Д’Агосте пришлось принять ее. Папку украшали печати ФБР и поведенческого отдела. Далее было написано следующее:

— Однако вы быстро, — сказал д’Агоста, взвешивая папку в руке. — Значит, вы назвали его Убийцей из отеля?

— Вы же знаете, как это принято в ФБР, — с легким смешком ответил Гиббс. — У любого дела должно быть название. В бумагах значилось множество имен — мы выбрали самое подходящее.

Д’Агоста не был уверен, что отель имеет в деле настолько важное значение, чтобы стать прозвищем убийцы, но решил не возражать. Это лучший способ сохранять хорошие отношения с ФБР.

— Мы бросили на это дело наши лучшие силы, — продолжал Гиббс. — Как вы узнаете из отчета, мы полагаем, что Убийца из отеля только начал серию преступлений и она вскоре продолжится. Вдобавок ко всему мы имеем дело с исключительно умным и подготовленным преступником. Это дело уже можно назвать важным, но оно станет делом особой важности, если мы не поймаем убийцу в ближайшее время.

— Это моя копия отчета?

— Да, конечно. Читайте на здоровье.

Гиббс повернулся к выходу и чуть не столкнулся с худым, почти изможденным мужчиной в черном костюме, неизвестно откуда нарисовавшимся в дверном проеме.

Д’Агоста обернулся.

Пендергаст выглядел как настоящий зомби. Другого слова тут не подобрать: одежда висела на нем, как погребальный саван, глаза выцвели почти до белизны, лицо было невыразительное и неподвижное, мертвое.

— Простите, — обеспокоенно пробормотал Гиббс, пытаясь пройти.

Но Пендергаст вытянул руку, преграждая ему дорогу. Тонкая, жутковатая улыбка появилась на его лице, больше похожем на посмертную маску.

— Старший специальный агент Гиббс? Я специальный агент Пендергаст.

Гиббс встал как вкопанный, торопливо приводя мысли в порядок.

— Рад с вами познакомиться, агент Пендергаст. Мм… или мы уже встречались?

— Увы, нет.

Странный, незнакомый тон в голосе друга встревожил д’Агосту.

— Ах вот как? Хорошо, — пробормотал Гиббс. — И что привело вас сюда?

Пендергаст зашел в кабинет и молча указал на папку в руках у лейтенанта.

Гиббс несколько растерялся:

— Вас назначили расследовать дело Убийцы из отеля? Я крайне удивлен: меня никто не предупредил об этом.

— Вас и не могли предупредить, поскольку я еще не назначен. Но буду. Да, непременно буду назначен.

Хаос в голове старшего агента все нарастал, он из последних сил старался встретить неприятные новости так, как подобает профессионалу.

— Ясно. А позвольте узнать, из какого вы отдела и каков круг ваших полномочий?

Вместо ответа Пендергаст притворно-дружеским жестом положил руку на плечо коллеги:

— Я надеюсь, агент Гиббс, что мы с вами не только сможем работать в паре, но и станем добрыми друзьями.

— Было бы замечательно, — по-прежнему беспокойно отозвался Гиббс.

Пендергаст похлопал его по плечу. И как показалось д’Агосте, слегка подтолкнул к двери.