Через некоторое время он активировал настенный экран и вывел на него звездную карту, показывавшую часть неба с созвездием Тельца. Он долго разглядывал бледную точку, которая по ходу предстоящего путешествия должна была становиться все ярче и ярче. Еще оставалась надежда, что все они заблуждаются. Такой шанс был всегда. Но если ганимейцы действительно мигрировали к той звезде, какую цивилизацию они построили за миллионы лет, прошедшие с тех пор, как «Шапирон» покинул Минерву? Какие науки открыли? Какие чудеса, недоступные даже его пониманию, показались бы им простой банальностью? Мысленно обратившись к тусклой точке на звездной карте, он почувствовал внезапный прилив надежды. В его воображении начал складываться мир, который ждет их с распростертыми объятиями, и Гарут с нарастающим азартом и нетерпением задумался о тех годах, которые им придется провести в ожидании, прежде чем узнать правду.

Он прекрасно знал о безграничном оптимизме земных ученых. Огромные тарелки радиообсерватории на обратной стороне Луны уже передавали в направлении Звезды Гигантов мощные пучки радиоволн, модулированных коммуникационными кодами ганимейцев, надеясь предупредить обитателей ее системы о прибытии «Шапирона»; чтобы преодолеть такой путь, сообщению потребуется не один год, но даже оно достигнет цели гораздо раньше самого корабля.

Гарут снова рухнул в кресло, отчаявшийся и опустошенный. Он знал, как знала и горстка его доверенных соратников, что у Звезды Гигантов их никто не ждет. В лунарианских записях не нашлось ни единого доказательства. Все это было лишь досужими домыслами землян.

Его мысли снова вернулись к невероятным землянам – расе, которая многие тысячи лет страдала и боролась за жизнь, пытаясь преодолеть кошмарные невзгоды, и теперь наконец-то была готова оставить позади тяжелое прошлое, открыв себя перспективам стабильного процветания и мудрости… если только их еще ненадолго предоставят самим себе, дав возможность завершить все то, чего они так отважно старались достичь. Они выстроили свой дом из хаоса, вопреки теориям и прогнозам всех мудрецов и ученых Минервы. Они заслуживали жить собственной жизнью, наслаждаясь миром без помех извне.

Потому как лишь Гарут – а теперь еще и Шилохин, Джассилейн и Мончар – знал, что за созданием человеческой расы стояли сами ганимейцы.

Именно они были непосредственной причиной тех изъянов, недостатков и неурядиц, которые по всем канонам должны были лишить людскую расу последнего шанса на выживание. Но человек все же одержал верх. Теперь сама справедливость требовала оставить людей в покое, дав им возможность совершенствовать свой мир без вмешательства ганимейцев.

Ведь ганимейцы и без того оставили в их жизни заметный след.

В кабинете Данчеккера, занимавшем один из верхних этажей в главном корпусе Вествудского биологического института на окраине Хьюстона, профессор вместе с Хантом наблюдали за «Шапироном», полет которого транслировался телескопической камерой, отслеживавшей корабль со спутника высоко над поверхностью Земли. Изображение постепенно становилось все меньше, но затем резко укрупнилось, когда на камере прибавили степень увеличения. После оно стало уменьшаться снова.

– Корабль просто летит по инерции, – заметил Хант, сидевший в кресле сбоку кабинета. – Похоже, что они хотят взглянуть на нас в последний раз.

Данчеккер ничего не сказал и лишь рассеянно кивнул, продолжая наблюдать из-за своего стола. Затем догадку Ханта по аудиосвязи подтвердил голос комментатора.

– Судя по показаниям радара, корабль все еще движется довольно медленно – если сравнивать с тем, что мы видели раньше. Похоже, он не пытается выйти на орбиту… и с каждой секундой просто удаляется от Земли. У нас есть последняя возможность увидеть это фантастическое судно вживую, так что извлеките из этого момента максимум пользы. Прямо сейчас перед нами разворачивается последняя страница, пожалуй, самой умопомрачительной главы, когда-либо вписанной в историю человеческой расы. Разве сможем мы когда-нибудь вернуться к прежнему порядку вещей? – Короткая пауза. – Эй, мне говорят, что-то происходит… Корабль начинает ускоряться. Теперь он и правда несется прочь, постоянно наращивая скорость…

Изображение на экране вновь пустилось в безумный и невероятно быстрый танец из попеременного роста и сжатия.

– Они запустили главный двигатель, – заметил Хант на фоне комментаторской речи.

– Изображение теряет четкость… Уже заметно влияние поля напряжений… Оно все большее… все больше тускнеет… Ну что ж. Видимо, на этом и…

Голос прервался вместе с картинкой, когда Данчеккер отключил дисплей, щелкнув кнопкой позади стола.

– Ну вот они и отправились навстречу судьбе, – сказал он. – Счастливого пути.

В кабинете ненадолго стало тихо, пока Хант пытался выудить из карманов зажигалку и портсигар. Затем он снова откинулся на спинку кресла и добавил:

– Знаешь, Крис, если подумать, то последняя пара лет выдались на редкость примечательными.

– Это еще мягко сказано.

– Чарли, лунарианцы, корабль под базой «Копёр», ганимейцы, а теперь еще и это. – Он указал на пустой экран. – Разве есть более подходящее время, чтобы родиться? На этом фоне все остальные периоды истории смотрятся как-то скучновато, что скажешь?

– И правда… скучновато не то слово. – Ответ Данчеккера казался машинальным, будто часть его разума продолжала нестись в космическое пространство вместе с «Шапироном».

– Хотя в каком-то смысле мне жаль, что все так вышло, – немного погодя добавил Хант.

– Что именно?

– Я про ганимейцев. В некоторых любопытных вопросах мы так и не докопались до истины, верно? Жаль, что они не смогли задержаться хотя бы еще чуть-чуть – пока мы не разгадаем парочку новых ответов. Вообще-то, я немного удивлен, что они улетели так быстро. Ведь был момент, когда некоторые вещи, казалось бы, интересовали их даже больше, чем нас самих.

Судя по всему, Данчеккер долго прокручивал эту мысль у себя в голове. Затем он поднял голову и как-то странно посмотрел на Ханта. Когда он заговорил, его голос прозвучал на удивление вызывающе.

– О, неужели? Ответов на какие вопросы, позволь узнать?

Хант хмуро посмотрел на него, а через секунду выпустил струю дыма и пожал плечами:

– Ты сам знаешь какие. Что случилось с Минервой после отбытия «Шапирона»? Зачем они перевезли туда всех этих животных? Из-за чего вымерли коренные животные Минервы? И все в таком роде… было бы здорово узнать ответ, даже если сейчас за этим стоит лишь академический интерес, – хотя бы для того, чтобы подчистить хвосты.

– А, эти вопросы. – Данчеккер мастерски изображал напускную беспечность. – Думаю, я в состоянии предоставить все нужные тебе ответы.

Будничный тон его голоса буквально лишил Ханта дара речи. Профессор склонил голову набок и смерил его вопросительным взглядом, не сумев, однако же, сдержать толику собственного изумления.

– Ну… Боже правый, да говори уже, – наконец выдал Хант. Он вдруг заметил, что от удивления выпустил из пальцев сигарету и теперь спешно пытался выудить ее из кресла.

Молча понаблюдав за этой пантомимой, Данчеккер ответил:

– Итак, давай-ка поглядим: давать прямые ответы на вопросы, которые ты только что задал, по сути бессмысленно, потому что все они взаимосвязаны. По большей части они вытекают из работы, которой я занимался здесь после возвращения с Ганимеда и которая охватывает целую массу тем. Наверное, будет проще, если я расскажу всю эту историю по порядку с самого начала.

Хант ждал, а Данчеккер тем временем откинулся на спинку кресла и, опершись подбородком на переплетенные пальцы рук, внимательно изучил дальнюю стену, чтобы как следует собраться с мыслями.

Наконец он продолжил:

– Помнишь статью из Утрехта, на которую ты обратил мое внимание вскоре после нашего возвращения? В ней говорилось о том, как животные производят небольшие порции токсинов и отравляющих веществ для тренировки собственной защитной системы.