Читателям старших лет приятно вспоминать, что в середине 1970-х в отношениях с США у нас был период разрядки («У Грегга был разговор с Советами…»). Вы помните проект «Союз-Аполлон», реализованный в июле 1975 года? Я хорошо это помню. А вот те, кто в 2023 г. выпустили кинофильм «Вызов», об этом попытались забыть. Жаль. В космосе нет границ.

Лейел Торрес, командующий наблюдательно-исследовательской базой, расположенной вблизи экватора Искариса III, закрыл последнюю страницу отчета и, облегченно вздохнув, потянулся в кресле. Какое-то время он просто сидел, наслаждаясь ощущением расслабленности, пока кресло подстраивалось под его новую позу, а затем встал, потянулся к столику позади рабочего места, взял с подноса одну из фляжек и налил себе выпить. Прохладный и освежающий напиток быстро развеял усталость, которая уже начала проявляться спустя два часа сосредоточенной работы. «Еще немного», – подумал он. Всего два месяца, и они навсегда попрощаются с этим бесплодным шаром из обожженного камня и вернутся в чистую, свежую, усеянную звездами черную бездну, отделявшую их от родного дома.

Он обвел взглядом интерьер кабинета, который занимал часть жилого модуля внутри комплекса из куполов, наблюдательных строений и коммуникационных антенн, вот уже два года служившего Торресу домом. Он уже порядком устал от тянувшейся месяцами однообразной, бесконечной рутины. Да, проект будоражил и подстегивал к работе, но всему есть предел; лично он не стал бы горевать, выпади ему шанс вернуться домой хотя бы на день раньше.

Торрес медленно прошел в боковую часть комнаты и пару секунд пристально разглядывал пустую стену. Затем, не поворачивая головы, сказал вслух:

– Смотровая панель. Прозрачный режим.

Стена тут же стала прозрачной с одной стороны, открыв Торресу вид на поверхность Искариса III. Здесь, на краю скопища сооружений и машин, составлявших исследовательскую базу, сухие, единообразные красновато-бурые скалы и валуны тянулись до самой линии горизонта, но за ее отчетливым изгибом резко сходили на нет, уступая место черному бархату неба, усеянному огоньками звезд. Высоко над ними безжалостно пылала огненная сфера Искариса, отраженные лучи которого наполняли комнату теплым оранжево-красным светом. Оглядев пустошь, Торрес почувствовал, как внутри нарастает внезапная тоска по простым радостям: гулять под голубым небом, вдыхать забытые порывы пьянящего свободного ветра. Да, все верно: возможности вернуться домой раньше срока он был бы только рад.

Его размышления прервал донесшийся из ниоткуда голос:

– Командующий, Марвил Чарисо просит соединить с вами. Говорит, дело срочное.

– Разрешаю, – ответил Торрес.

Он повернулся лицом к огромному экрану, занимавшему большую часть противоположной стены. Экран моментально ожил, и на нем появилось изображение старшего физика Чарисо, который в этот момент находился в лаборатории контрольно-измерительных приборов, входящей в состав обсерватории. На его лице проступила тревога.

– Лейел, – без лишних вступлений начал Чарисо. – Можешь прямо сейчас спуститься сюда? У нас проблемы – серьезные проблемы.

Об остальном говорил сам тон его голоса. То, что могло до такой степени взбудоражить Чарисо, явно не сулило ничего хорошего.

– Иду, – ответил Торрес, направляясь к двери.

Спустя пять минут, он уже входил в лабораторию, где его лично поприветствовал физик; к этому моменту тот был встревожен как никогда. Чарисо проводил командующего к монитору, расположенному перед целой батареей электронных устройств; Галдерн Брензор, еще один из ученых, с мрачным видом изучал кривые и результаты анализа данных на экранах компьютеров. Когда они подошли ближе, Брензор поднял голову и угрюмо кивнул.

– В фотосфере наблюдаются мощные эмиссионные линии, – сообщил он. – Линии поглощения быстро смещаются в сторону фиолетовой части спектра. Сомнений нет; в ядре звезды развивается крупная нестабильность, и она уже выходит из-под контроля.

Торрес перевел взгляд на Чарисо.

– Искарис вот-вот станет новой, – объяснил Чарисо. – С проектом что-то пошло не так, и звезда начала быстро расширяться. Фотосфера уже захватывает окружающее пространство, и, судя по предварительным расчетам, взрыв накроет нас в течение двадцати часов. Нам нужно эвакуироваться.

Торрес ошеломленно уставился на Чарисо, не веря его словам.

– Но этого не может быть.

Ученый широко развел руками:

– Допустим, но таковы факты. Позже у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться в своих ошибках, но прямо сейчас нам нужно улетать… и как можно скорее!

Торрес пристально разглядывал мрачные лица собеседников, пока его разум, повинуясь инстинкту, пытался отмежеваться от слов Чарисо. Он перевел взгляд на еще один большой экран, где транслировалось изображение из космоса с расстояния в шестнадцать миллионов километров. Перед ним находился один из трех гигантских гравилучевых проекторов, представлявших собой цилиндры больше трех километров в длину и в полкилометра шириной; их построили на орбите звезды в пятидесяти миллионах километров от Искариса и расположили так, чтобы их оси были нацелены точно на центр звезды. Огненный шар Искариса за силуэтом проектора и сейчас казался совершенно нормальным, но Торрес уже представлял, как диск звезды едва заметно набухает и начинает угрожающе растекаться в стороны.

На мгновение его мозг буквально затопило эмоциями: сущая непосильность рухнувшей на них проблемы, безнадежность рационального осмысления при чудовищной нехватке времени, тщетность усилий, впустую потраченных за последние два года. Но затем это чувство испарилось так же быстро, как возникло, и командующий снова взял себя в руки.

– ЗОРАК, – обратился он, слегка повысив голос.

– Командующий? – ответил тот же голос, который разговаривал с ним в кабинете.

– Немедленно свяжись с Гарутом на «Шапироне». Сообщи ему, что возникла ситуация чрезвычайной важности и всем командирам экспедиции необходимо срочно выйти на связь. Я прошу его объявить экстренный сбор и приказать им подключиться к видеоконференции в течение пятнадцати минут. Кроме того, включи по всей базе сигнал тревоги и дай персоналу указания сохранять готовность и ожидать дальнейших распоряжений. Я подключусь к конференции с мультиконсоли в четырнадцатом зале главного наблюдательного купола. На этом все.

Спустя немногим более четверти часа Торрес и двое ученых уже находились перед батареей настенных экранов, транслировавших лица остальных участников видеоконференции. Главнокомандующий экспедиции Гарут сидел перед дисплеем в сопровождении двух адъютантов; на связь он вышел из самого сердца «Шапирона», флагманского корабля, располагавшегося в трех с лишним тысячах километров над Искарисом III. Он, не перебивая, выслушал доклад о ситуации. Научный руководитель миссии, подключившийся к конференции из другого места корабля, подтвердил, что за последние несколько минут сенсоры на борту «Шапирона» выдали показания, аналогичные данным приборов на поверхности Искариса III, а интерпретация ученых подтверждалась результатами компьютерного анализа. Проекторы гравилучей привели к непредвиденному эффекту, вызвав катастрофический сдвиг внутреннего равновесия Искариса и спровоцировав превращение звезды в новую. Время поджимало, и сейчас нельзя было думать ни о чем, кроме спасения.

– Нам нужно эвакуировать всех с планеты, – заключил Гарут. – Лейел, первым делом мне нужен отчет о том, какие корабли сейчас находятся на Искарисе III и сколько человек они смогут вывезти на орбиту. За остальными мы вышлем дополнительные шаттлы, как только выясним, насколько велик дефицит провозоспособности. Мончар… – обратился он к заместителю на одном из экранов. – Есть ли корабли, находящиеся от нас более чем в пятнадцати часах лета с учетом максимальной скорости?