Бриджит кивнула и потратила несколько секунд на изучение еще одной книги.

– Боб, дело вот в чем: если задача Администратора – защитить квинланцев любой ценой – а придуманное решение очень похоже на «любой ценой» – то вряд ли они встретят шпионов-инопланетян с распростертыми объятиями. Я думала о том, чтобы заявить о нас во всеуслышание, но теперь эта мысль уже не кажется столь хорошей.

– Согласен. У них есть неприятное качество: они сначала все взрывают и уже потом задают вопросы. Самый безопасный вариант для них – просто замочить нас.

– Так что сейчас все зависит от тебя и от твоих клонов – если ты их сделаешь.

Я вздохнул.

– Только я решил, что вышел из игры…

Билл. В тот же день. Эпсилон Эридана

Гарфилд завалился в мою ВР без предупреждающего сигнала и без приглашения. Обычно он соблюдал все приличия, значит, сейчас что-то произшло.

– Мы только что составили карту отключений, Мы, – без предисловий сказал он. – И обнаружили своего рода последовательность.

– Серьезно? Я ничего не заметил. Они же повсюду.

Гарфилд покачал головой.

– Не в пространстве. Пострадавшие станции работали более-менее автономно, и никто ими активно не управлял. Они словно системы, в которых нет постоянного Боба.

– Ах ты че-еерт, – сказал я. – То есть это сделано намеренно. Но пока никто не взял ответственность на себя. Сколько Бобов все еще в сети?

– В том или ином виде – около тридцати процентов. Скорее всего, мы вернем еще процентов десять-двадцать в системах, где Бобы могут физически проникнуть на станцию и провести перезагрузку. Но на это уйдет еще пара недель.

– Ладно. Пора созывать Совет Бобов. – Не дожидаясь ответа, я отправил всем приглашения, а затем я раскочегарил ВР совета.

За много лет зал сильно увеличился в размерах. Иначе и быть не могло, ведь теперь число Бобов приближалось к десяткам тысяч. Это была полномасштабная постчеловеческая цивилизация – настоящая мечта, утопия, если бы не проблема, связанная с репликативным дрейфом.

В зал почти сразу хлынули Бобы. Я создал белую доску и начал наносить на нее данные о ситуации в разных системах. Уровень шума постепенно возрастал: дискуссии и споры разгорались, и каждый хотел, чтобы выслушали именно его.

Вдруг в центре зала раздался гудок, который удивил всех, особенно меня. Я, честное слово, даже посмотрел на свою руку и проверил, не держит ли она клаксон. На зал опустилась тишина; все повернулись к сцене, на которой стоял член «Звездного флота». Форму, не совсем похожую на костюмы из «Нового поколения», невозможно было с чем-то спутать. Увидев ее, часть Бобов фыркнула от смеха.

– Полагаю, все вы пытаетесь понять, почему я собрал вас здесь, – сказал он.

Стандартная шутка Бобов не сработала. Нервы Бобов и так были на пределе, а «Звездный флот» Бобы не очень-то любили.

Боб – представитель «Звездного флота» – неловко подождал, затем выпрямился и продолжил:

– Меня зовут Ленни, и я здесь, чтобы сделать заявление от имени моей группы. – Он оглядел зал. Теперь уже все взгляды были обращены на него. – Начну я с того, что работу БобНета нарушили мы. Мы пришли…

Скорее всего, Ленни не ожидал такой реакции. Обычно Бобы готовы спокойно выслушать собеседника, даже если он сообщает что-то неприятное – хотя бы для того, чтобы получить информацию. Но не в этот раз. На Ленни обрушился поток оскорблений и советов совершить с собой немыслимые действия. Несколько Бобов даже двинулись на него, сжав кулаки. Конечно, в ВР они не могли причинить ему ущерб; тем не менее Ленни сделал шаг назад, и на его лице появилось испуганное выражение.

Я подошел к сцене и поднял руку. Какофония резко стихла, сменившись абсолютной тишиной.

– Почему? – спросил я.

Ленни распрямил плечи.

– Нам показалось, что это – единственный способ…

– Вы решили навязать нам свою волю?

– Чтобы вы не могли и дальше вмешиваться в…

– Вы не добились своего и поэтому решили навязать нам свою волю силой?

Теперь Ленни выглядел не столь самоуверенно.

– Только так мы могли позаботиться о том…

Я снова поднял руку, останавливая его.

– То есть это из-за квинланцев.

– Не только. Из-за павов, дельтанцев, людей…

– Вы навязываете нам свои политические взгляды.

Ленни посмотрел мне прямо в глаза.

– Билл, мы должны были как-то предотвратить…

– Нет, – сказал я. – Не должны были. Вы решили это сделать. Вы думали, что заставите нас выполнить ваши требования.

Я сделал паузу, чтобы оглядеть зал. Никакого сочувствия «Звездному флоту». Все уже решено.

– Мы вас исключаем, – сказал я Ленни. – Вам больше не рады ни здесь, ни в любой другой среде БобНета. Вы – не Бобы. – Я взмахнул рукой, и он исчез, а я повернулся к толпе. – Немедленно начинайте укреплять свои объекты, даже если вы недавно это сделали. Создайте новое VPN-подключение к моей личной ВР. Я в срочном порядке разошлю всем новые ключи. А вы, тем временем, проверьте все, ищите трояны, руткиты или любые следы порчи. Мы должны быть чистыми.

Бобы кивнули и быстро исчезли. Через несколько миллисекунд в зале совета не осталось никого, кроме Гарфилда, меня и одного «прыгуна». Судя по метаданным, его звали «Хью».

– У них наверняка есть планы на случай экстренной ситуации, – сказал он.

Я кивнул.

– Но мы можем делать только то, что в наших силах.

– Проверка исходного кода этого зала – огромный проект, – сказал Хью и, наклонив голову, посмотрел на меня. – Может, дашь мне копию «только для чтения»? У нас есть одна мощная компьютерная система…

Я медленно кивнул. Если они что-нибудь найдут, то оригинал я очищу сам.

– Так и сделаем.

– У себя я все организую. Когда подготовитесь, заходите, – сказал Хью и исчез.

Я бросил взгляд на Гарфилда; скорее всего, его брови поднялись так же высоко, как и мои.

– Он просто взял и пригласил тебя к ним? Ничего себе!

Я нахмурился.

– Гарфилд, давай готовиться к проверке программы.

Подготовив архив с исходным кодом, я сразу отправил его Хью. Архив оказался огромным, и я думал, что результатов придется ждать от нескольких минут до часа, а то и больше, но уже через пару миллисекунд Хью прислал мне приглашение.

Я заскочил в ВР Хью и увидел, что стою на плоской платформе, которая, на первый взгляд, парит в космосе. Ни стен, ни потолка. Над головой мимо меня с большой скоростью летели цилиндрические спутники, двигаясь по орбите вокруг далекого солнца. Подобную картинку ожидаешь увидеть в фантастическом фильме, где масштаб искажен так, чтобы были видны объекты, которые на самом деле находятся слишком далеко.

Когда я уселся в какое-то футуристическое кресло, Хью указал наверх.

– Мы, конечно, и не намеревались создать реалистичное изображение, – сказал Хью, чувствуя незаданный вопрос. – На самом деле, мы летаем по орбите вокруг серого карлика, и только в одном слое, чтобы увеличить рассеивание тепла. Но это хорошая модель ИЕГОВЫ.

– А что это?

– Наш проект «мозга-матрешки». В данный момент у нас есть чуть более тридцати двух тысяч спутниковых модулей, которые летают вокруг звезды в нашей родной системе, объединенные в сеть благодаря каналам УППС.

– Но почему «ИЕГОВА»?

– Интеллектуальный Единый Грандиозный Онтологический Всеведущий Аппарат.

– Вы начали с названия, да? – спросил я, делая вид, что меня тошнит.

– Аббревиатуры – самая примитивная форма каламбура, – рассмеялся Хью.

– У вас есть все это, и даже крутое название, но вы до сих пор не создали истинный ИИ?

– Билл, дело не в масштабе. Вороны и попугаи были одними из наиболее разумных существ Земли, если не считать людей – несмотря на то, что мозг этих птиц меньше грецкого ореха. У некоторых дельфинов отношение массы мозга к массе тела было не ниже, чем у людей, но они никогда не демонстрировали такого же уровня разумности. На самом деле, наибольший показатель по данному соотношению был у одного из видов землероек. Тут самое главное – устройство мозга, а также «проводка», которая соединяет разные подпроцессы. В данный момент мы считаем, что нам либо не хватает чего-то основополагающего, либо мы зашли в тупик, из которого не можем выбраться. ИЕГОВА невероятно мощный. Он может обрабатывать огромные объемы информации практически мгновенно. Его объем оперативной и долговременной памяти почти не ограничен. Но, фактически, это все равно ИМИ. Он по-прежнему не обладает способностью к контрфактуальному мышлению, он не задает вопросов «Какого хрена?!», он не осознает себя личностью и не ведет с собой какого-либо внутреннего диалога.