– Особенно если ты заглядываешь в их повозки, – ухмыльнулся Гарфилд, радуясь возможности подколоть меня напоследок.

– Заткнись. Но да, ты прав. Помните, на Земле были часы, которые показывали шанс уничтожения всего живого на планете? – Все кивнули, и я продолжил: – Ну так вот, квинланцы подвели свои часы гораздо ближе к полуночи, чем мы. Они опередили нас во многих областях науки, а те сферы, в которых они отставали, не помешали бы им воевать – по крайней мере, на планетарном уровне. Думаю, часть из них поняла, что судьба квинланцев висит на волоске. Поэтому какой-то консорциум решил построить «Небесную реку». Изначально она предназначалась только для избранных – тех, кто считал себя более разумным и миролюбивым, чем остальные.

– Убежище.

Я кивнул.

– Цивилизованная утопия для ученых – и второй шанс для расы квинланцев. К сожалению, приблизительно в то же время, когда «Реку» достроили и консорциум начал перемещать своих в мегаструктуру, события на Квине достигли своей кульминации. Планету уничтожил не один большой конфликт, а множество мелких – биологическое и химическое оружие, ядерные удары, бомбардировка с орбиты, терроризм, партизанская война и тому подобное. Когда вспышка насилия закончилась, планета уже умирала, и шансов восстановить ее уже не было. Поэтому консорциум сделал то, что мог – открыл двери для всех, кто выжил. Но это означало, что пришлось принять террористов, экстремистов, фашистов и представителей всех остальных групп, на которых лежала вина за уничтожение планеты. И, конечно, эти идиоты продолжили свои игры в «Небесной реке».

– Ой, кажется, я знаю, что было дальше, – сказал Уилл.

– Скорее всего. Как вы уже заметили, квинланцы во многом опережают нас – например, в области искусственного интеллекта. Они подготовили ИИ – АНЕК‐23, чтобы он управлял «Небесной рекой», обслуживал и защищал ее, чтобы он любой ценой обеспечил выживание расы квинланцев. Но квинланцы стали жертвами проблемы «максимизатора скрепок»: когда АНЕК увидел, что происходит, он пришел к выводу, что единственный способ выполнить главную задачу…

– Обеспечить выживание расы квинланцев…

– …это отнять у них способность вести боевые действия в тех масштабах, которые может привести к их истреблению. Поэтому АНЕК оставил квинланцам только ту технику, которая более примитивна, чем паровой двигатель, отнял у них доступ ко всей инфраструктуре и поддерживал свои законы в силе, «рассеивая» любую группу, которая пыталась их обойти.

– Рассеивая ее членов по миллиарду миль инфраструктуры, чтобы они не могли продолжать свою деятельность.

– Да. И, что интересно, в целом у квинланцев получилось нечто, очень похожее на идиллию, и это практически оправдало действия АНЕКа. – Я помолчал. – Вполне возможно, что «прыгунов» убедила теория Бриджит о том, что квинланцам устроили искусственный отбор – так, чтобы они постепенно утратили способность использовать инструменты. Именно такое непредвиденное последствие привело бы в ужас Администратора-квинланца, но ИИ никакой проблемы бы в этом не увидел.

Все закивали, медленно переваривая данную идею.

– И затем пришли мы и предложили альтернативу – распространить квинланцев по звездным системам, – сказал Уилл и развел руки в стороны. – А это в самом деле плохо?

Билл вздохнул.

– Дело вот в чем: теперь квинланцы снова выйдут на свободу, и они по-прежнему раздражительные и воинственные – даже более раздражительные и воинственные, чем люди. Скоро они будут разгуливать по всей галактике, и боже сохрани того, кто заглянет в их повозку. Они стали нашей версией клингонов – невысоких, толстых, пушистых клингонов.

– А это значит, – сказал я, – что мы снова, по крайней мере потенциально, становимся защитниками человечества.

– А может, и павов тоже – хотя мне кажется, что они квинланцам не уступят, – ухмыльнулся Уилл. – То есть ты хочешь сказать, что мы снова превращаемся в стражей галактики.

Я улыбнулся.

– Я есть…

– НЕТ! – хором заорали Билл и Гарфилд.

– Грут.

Все трое свирепо посмотрели на меня, но дело того стоило.

Боб. Декабрь 2334 г. Туманный Водопад

Туманный Водопад оказался всего в четырех-пяти милях от железной дороги, что было очень удобно. С разрешения АНЕКа я мог выйти из здания станции с гордо поднятой головой, насвистывая песенку и размахивая тросточкой. Но только, сами понимаете, без тросточки. Кроме того, свистеть квинланцы не умеют.

Особого оживления на станциях пока не было: возможно, квинланцы, которые до сих пор жили под угрозой рассеивания, еще не хотели привлекать к себе внимание Администратора. Тем не менее в дверях я столкнулся с полудюжиной входящих в здание квинланцев, и еще столько же стояли внутри и восхищались картинами. Один из них повернулся ко мне, смущенно улыбнулся и пожал плечами.

Теперь, когда у меня было время как следует разведать дорогу и все такое, я смог найти поток, по которому квинланцы попадали в реку. Плыть гораздо лучше, чем топать пешком. Через час я уже оказался на пристани Туманного Водопада.

АНЕК прислал мне адрес семьи Сикорски. У него были огромные файлы на всех постоянных жителей большинства городов. А число городов приближалось к ста миллионам. Немаленькая база данных.

С улицы дом не выглядел внушительным, хотя и занимал два участка. Большая семья? Он был похож на что-то в древнеримском стиле: в его центре находился сад или какое-то открытое пространство, а снаружи его окружала стена. Даже дверь выглядела очень прочной и, вероятно, выдержала бы штурм. Я дернул за шнурок колокольчика и стал ждать.

Мне открыла Белинда. Пару секунд она молча смотрела на меня, а затем ее глаза вспыхнули.

– Эноки! – улыбнулась она.

– Тереза дома? Мне хотелось бы ее увидеть, если это возможно.

Белинда жестом предложила мне зайти, усадила в приемной, а затем убежала. Не зная, чем заняться, я принялся разглядывать комнату. Я понятия не имел, чем хорошая квинланская мебель отличалась от дрянной, но выглядела она неплохо, так что…

Два барсука вбежали в комнату, встали на задние лапы и посмотрели на меня. Один из них поднял лапу и робко сказал: «Привет!» Я поздоровался с ними, точно не понимая, что от меня требуется по правилам этикета. Они оба были больше, чем Его барсучество, и их головы росли быстрее, чем тела, поскольку барсуки становились разумными. Они уже научились вести себя прилично и, похоже, теперь смотрели на мир свежим взглядом. Я невольно улыбнулся им. Они улыбнулись в ответ, а затем умчались прочь.

– Эноки! Не думала увидеть тебя снова.

Я поднял глаза; в комнату, опираясь на Белинду, зашла Тереза. За короткое время, которое прошло после нашего расставания, она сильно постарела. Внезапно я вспомнил последние дни жизни Архимеда и понял, что меня душат слезы. На этот раз я постараюсь не расплакаться.

Быстро придя в себя, я улыбнулся и поспешил взять ее под руку.

Мы усадили Терезу во что-то похожее на кресло с подголовником.

– Мы живем в интересное время, – сказала Тереза, и ее глаза блеснули. – Какая-то группа под названием «Боубэ» устроила тут переполох. Ты, случайно, никакого отношения к этому не имеешь, а?

Я улыбнулся ей – одному из своих немногих настоящих друзей.

– Тереза, я пришел исполнить твою мечту.

– Какую?

– Узнать больше о твоем мире. И о моем.

Белизариус Архона был, возможно, единственным из мошенников, проводящим параллели между своими хитроумными махинациями и квантовым миром. Если смотреть с точки зрения частоты, электрон оказывается волной. Если с точки зрения момента импульса – частицей. Гангстер, желающий влезть в торговлю недвижимостью, обязательно найдет продавцов, оказавшихся в беде. Простофиля, желающий нажиться на купленном бое, обязательно найдет бойца, готового лечь. Природа питает наблюдающего тем, что он ищет, и так квантовый мир превращается в реальный. Белизариус скармливал простофилям то, что они сами хотели увидеть, превращая их алчность в ошибки, которые им дорого обходились. Иногда ему приходилось делать это под дулом пистолета. Если быть точным, то пистолет лежал на коленях Эвелин Пауэлл в процессе их разговора.