– Отлично выглядишь, Говард.

Я улыбнулся – ранее я десятки раз посмотрел на себя в зеркало и решил, что улыбка выглядит нормально.

– Рад снова тебя видеть, – ответил я.

Бриджет уже было 57. Она перестала красить волосы и теперь стала седой. Вокруг ее глаз собрались морщинки, и у нее намечался второй подбородок.

Но меня это совсем не волновало – в буквальном смысле слова.

Я стоял рядом с Архимедом, который обнимал своих детей – Бастера, Розу и Пита. Ночью умерла Диана – мирно, слава вселенной. Дельтанцы не плачут, но их эквивалент плача выглядит столь же душераздирающе.

Диану аккуратно уложили в могилу, а затем Архимед и его дети положили по белому цветку ей в руки. Затем они отошли в сторону, и мимо прошла длинная вереница ее потомков, которые тоже принесли Диане белые цветы.

Потомков у Дианы и Архимеда было много, и когда все они прошли, у нее в руках появился большой букет – тридцать один цветок. Семья засыпала могилу, а затем положила на нее большие каменные плиты, чтобы защитить Диану от падальщиков.

Когда все было сделано, все, кроме Архимеда, отошли. Он опустился на колени, наклонился вперед и обхватил себя руками. Негромко заплакав, Архимед начал медленно раскачиваться взад-вперед.

Я вернулся в ВР, дрожа от волнения и глубоко дыша. Чарли вполне сможет действовать в автономном режиме, а я был близок к тому, чтобы утратить контроль над собой. Я яростно потер глаза, несколько раз выругался, а затем снова перескочил в Чарли.

Толпа медленно расходилась, оставляя Архимеда и его детей наедине с их горем. Я воспользовался возможностью, чтобы внимательно осмотреть Архимеда. Когда я только появился на планете, то лишь приблизительно представлял себе его возраст, но сейчас я бы сказал, что ему лет семьдесят. То есть он был немного старше Моисея, когда тот скончался, – а Моисея все считали древним старцем.

Все это означало, что я, вероятно, скоро приду еще на одни похороны. Я дал себе слово, что они станут для меня последними.

На то, чтобы разорить Дельту Павлина, Другим понадобилось чуть более четырех лет.

Это была потрясающая скорость – если не думать о том, что объем добычи ресурсов рос экспоненциально. Они привезли с собой огромное количество автофабрик; автофабрики производили технику, которая добывала ресурсы, а из них Другие делали новую технику. В какой-то момент они прекратили строить технику и начали грузить ее на транспортные корабли. Флот, который покинул систему, состоял только из грузовых кораблей и «астероидов смерти».

Как только они ушли, мы подошли поближе к системе, чтобы оценить нанесенный ей ущерб. Другие, разумеется, забрали все ресурсы, которые были в поясе астероидов и на небольших спутниках. Но особую боль нам причинил вид Дельты Павлина 4.

Других, очевидно, не волновало, какой вред они нанесут экосфере. Они превратили планету в комок грязи: вся зелень давно превратилась в нечто тускло-бурое, голубые океаны стали серыми, пятнистыми, а ледяные шапки либо растаяли, либо покрылись слоем пыли и сажи.

Все крупные города были разрушены. В каком-то смысле нам даже повезло, что ни одного трупа не осталось, но представшая перед нашим взором жуткая картина прекрасно вписалась бы в любой фильм о постапокалипсисе.

Я смотрел на планету столько, сколько мог, затем выключил камеры, закрыл лицо руками и зарыдал.

Жак согласился с тем, что на восстановление ДП-4 уйдет много времени, но вполне разумно заметил, что перевозка павов в другую, достаточно удаленную от Других систему, вероятно, займет примерно столько же. Неплохой кандидат у нас был – один странствующий Боб нашел подходящую для колонизации планету в системе HIP 84051 – крошечный, еще даже не имеющий названия объект в созвездии Жертвенника, в 40 световых годах от Солнечной системы.

Я заглянул к Уиллу.

– Привет, дружище. Ты как тут?

Вид у Райкера по-прежнему был затравленный. Никто не предполагал, что самоубийство Гомера так на него повлияет. Одним из качеств репликанта была идеальная память, и поэтому воспоминания со временем не стирались. Месть немного утешила Райкера, но отныне во вселенной Бобов появилась дыра, которая никогда не затянется.

Он еле заметно улыбнулся.

– Я держусь, Билл. Ты насчет HIP 84051-2?

Увидев, как я киваю, он продолжил:

– Когда я объяснил все обстоятельства, делегаты ООН проголосовали за то, чтобы предоставить планету беженцам-павам. Если честно, то людей она не привлекла просто потому, что находится слишком далеко от Солнечной системы.

Я сел, создал себе чашку кофе и осмотрелся. Уилл давно отказался от стиля «Звездного пути» и теперь называл себя «Уилл», а не «Райкер». По крайней мере, наши родственники знали его именно под этим именем.

Его ВР напоминала жилой дом на Вулкане, хотя я узнал элементы декора и вещи из квартиры, в которой когда-то жил Изначальный Боб. Я улыбнулся, увидев на стене табличку «Спок – лимитированная серия» с автографом Леонарда Нимоя.

– Жизнь становится все сложнее? – спросил я и отсалютовал ему чашкой.

– Видимо, да. – Уилл потянулся и создал кофе для себя. – Мне уже кажется, что Боб-1 прав. Он говорит, что после смерти Архимеда снова отправится в путь – просто направит корабль куда-нибудь и нажмет на газ.

Я со вздохом кивнул. Сколько поколений Бобов уже появилось – восемь, десять? За это время Боб-1 превратился в своего рода легенду. Он уже редко приходил на совет Бобов, и каждый его визит можно было сравнить с появлением Шатнера на публике. Я ему сочувствовал: он первым из нас установил эмоциональную связь с эфемерами – и, пока не произошла эта история с Жаком и павами, – сильнее всех пострадал от этой связи.

– Насколько я понимаю, ты собираешься разбудить нескольких павов и опросить их? – спросил Уилл.

– Угу. Жак мечтает о том, чтобы заново заселить ДП-4. Идея не рациональная, но он достаточно рационален, чтобы это понять.

Уилл наконец-то улыбнулся – большая редкость для него.

– Ну… Мы же Боб, верно?

Когда мы с ним отсмеялись, я продолжил:

– Мы предложим им выбор – заново колонизировать ДП-4 или отправиться на совершенно новую планету, где уже есть экосистема – и притом совместимая с ними. Похоже, это норма, – усмехнулся я. – Как жаль, что нельзя побеседовать с доктором Карлайлом. Наверняка он пришел бы в восторг от того, что его теории получили подтверждение.

Уилл кивнул, но промолчал. Я устроился в кресле поудобнее, и мы стали пить кофе в тишине, наслаждаясь обществом друг друга и короткой паузой в нашем существовании.

Павы забились в угол и жалобно скулили. Я ожидал, что они испугаются, но подобная реакция павов уже граничила с ксенофобией.

Правда… э-э… вербовка… включала в себя долгие переговоры и получение согласия. Произошедшее вполне можно было описать словом «похищение». Павы, которые сейчас находились перед нами, скорее всего, до сих пор не отошли от нанесенной им моральной травмы.

В этот момент дверь открылась, и в комнату, шатаясь, зашли еще три пава. Мы только что вывели их из стазиса, и поэтому они все еще были ошеломлены, однако отреагировали типично по-павски – столпились вокруг нашей первой кандидатки. Она, похоже, стала гораздо спокойнее, оказавшись в компании.

В течение последующих часов мы доставили в комнату еще несколько павов, пока их не стало восемь. Это число было выбрано случайно, но, по данным Жака, типичная семья павов состояла именно из восьми взрослых особей. Мы надеялись, что восьмерка – значимое число для них.

Когда мне показалось, что они пришли в себя, я решил начать первый официальный контакт.