У Уильяма начала болеть спина, он то и дело ударялся головой о ледяной потолок. Его окружали звуки принюхивания, тайком. Пройдя через несколько помещений с потолками, предназначенными для Кукол, по высоте, они вышли на большую аллею с арочным потолком из реголитового кирпича, высотой в пару этажей, заполненную арочными лестницами, ведущими к странно тихим офисам и местам общего пользования. Уильям с облегчением застонал, выпрямляясь. Грасси-6 остановился у офиса с бронзовой табличкой, на которой были изображены жезл и две переплетающиеся змеи. Священники-Куклы тайком поглядывали на него в ожидании такого рода, какого Уильям не видел никогда в жизни.

– Мистер Кальтвассер, это карантинная зона, – сказал епископ. – У нас здесь врачи, готовые удостовериться в том, что вы и Листер-10 не занесете в Свободный Город никаких заразных субстанций.

– Я не собирался много времени проводить в Свободном Городе, – сказал Уильям. – Я знаю, что болен. Знаю, что у меня осталось немного времени. Прежде чем я умру, я хочу попасть в Порт-Стаббс, откуда происходит моя семья. Я никогда там не был, но это место много значило для моих дедов.

– Карантин не продлится долго.

– Я немного нервничаю, – сказал Уильям. – Я никогда не встречался с Куклами, пока не познакомился с Уорреном. Большую часть жизни провел, стараясь не встретиться ни с кем из вас. Слухи разные ходят.

– Ходят слухи, мистер Кальтвассер, далекие от фактов, распространяемые людьми, которые никогда здесь не были. Я ценю, что вы понимаете, что эти слухи бессмысленны. Пойдемте.

В дверях стояла Кукла-женщина, в одеянии, более походящем на халат хирурга, чем на священнические одежды. Она улыбнулась и сделала знак маленькой бледной рукой, приглашая Уильяма войти. Они все были белокожими, будто произошли от европейских народов Прежней Земли. Как Мари. Как он сам. Грасси-6 коснулся локтя Уильяма, вежливо подбадривая его идти дальше. А затем закрыл дверь, и внутри остались лишь они трое.

– Вам не следует удивляться тому эффекту, который вы производите на Кукол, – сказал Грасси-6. – Однако доктор Теллер-5 – одна из самых дисциплинированных среди нас. Мы снимем с вас ваш костюм и начнем процесс обеззараживания, а также проанализируем состояние вашего здоровья, чтобы мы могли начать лечение.

Уильям никогда не видел Куклу-женщину. Доктор Теллер-5 была выше, чем Грасси-6, наверное, ее рост был на несколько сантиметров больше метра, у нее были длинные каштановые волосы, старомодный макияж и никакого боди-арта, по крайней мере заметного. У нее было чистое и приятное лицо. Нумены придерживались множества атавистических привычек, среди которых было классическое представление о красоте, так что своих рабов они создали соответственно этому. В силу биологического императива Куклы были вынуждены культивировать этот стиль красоты до тех пор, пока существуют Нумены, которым можно поклоняться.

С некоторой обреченностью Уильям принялся расстегивать скафандр, в котором он провел путешествие. Снимая его, он почувствовал легкую застенчивость. Сам он представлял себе процедуру обеззараживания обычной, в виде специального душа, где никто, кроме него, не будет страдать от неизбежного запаха немытого тела. Это его стеснение было совершенно естественным, но он принялся наблюдать, как реагируют Куклы. Их глаза оглядывали контуры его тела с жадным вниманием, и они прислушивались к реакциям своих собственных тел.

Это и было испытанием мастерства дель Касаля. Либо афера продолжится, либо рабочие отношения между ним и Гейтсом-15 завершатся казнью. Доктор подошла к нему, глядя на него с восхищением. Вместо того чтобы коснуться его тела тампоном для взятия проб, она начала мягко гладить его по коже предплечья, не лаская, не хватая, а будто ощупывая текстуру. Одновременно с этим она медленно, глубоко вдыхала. Уильям отдернул руку.

– Что вы такое делаете? – возмущенно спросил он. – Я думал, вы врач.

Но, похоже, его реакция для нее ничего не значила. Она ничуть не смутилась и не застеснялась. Смотрела на его шею и грудь, а не в глаза, будто его вспышка едва удивила ее, но не стоила внимания. Снова коснулась его ладонью и замерла. Вспыхнув, Уильям схватил ее за запястье. Она рассеянно улыбнулась и в восхищении посмотрела на епископа Грасси-6. Тот улыбнулся в ответ. Уильям оттолкнул ее так, что она упала и покатилась по полу, с грохотом ударившись головой о буфет. Подняла взгляд и посмотрела на него. То же самое сделал епископ. Они вздохнули, зловеще синхронно. У Уильяма дернулось что-то внутри. Они слишком странные. А он совершил насилие. Они вывели его из себя. Надо держать себя в руках.

– Это не медосмотр, – сказал Уильям повысившимся на октаву от напряжения голосом.

Врач встала.

– Он замечательный, – выдохнула она.

– Пробы, – сказал епископ. – Мне очень интересны результаты. Любопытно, из какой он семьи.

– Да, Ваша Милость, – сказала Теллер-5.

Уильям заставил себя стоять неподвижно, когда она снова подошла к нему. Макушка ее головы была на уровне его живота. Протянув руку к его груди, она провела по его коже ватным тампоном и убрала его в пробирку. Потом сделала такие же пробы на ноге, спине и ягодицах. Стояла у него за спиной достаточно долго, и Уильям обернулся, чтобы посмотреть, чем она там занята. Увидел, что она стоит, глядя на его спину и слегка приоткрыв рот, объятая каким-то непонятным, но, видимо, очень мощным чувством. Ее щеки зарделись, и не от смущения. Она реагировала на него. Уильям отошел на шаг и посмотрел на епископа.

И увидел, что Грасси-6 стал на колени у скафандра, снятого Уильямом, и принялся обнюхивать его изнутри, тайком облизывая.

У Уильяма задрожали руки.

– Что с вами такое, черт подери?! – заорал он.

Сдерживать себя он был уже не в силах. И сильно ударил епископа ногой по ребрам. Тот со стоном выдохнул и согнулся.

– О да, – прошептал епископ.

Горячая ладонь прижалась к ягодицам Уильяма, не поглаживая, не сдвигаясь, просто надавливая, будто интимно общаясь с упругой кожей и мышцами и жиром под ней. Она даже не смотрела на него. Его кожа будто ее заворожила.

Мыслей не было. Он ударил кулаком назад, суставы с силой ударили в ее лоб, в руке раздались два щелчка. Она обмякла и упала.

И тут все нервные окончания взорвались болью. Мышцы свело так сильно, что он не смог даже вскрикнуть. Его голова стукнулась о пол, и он не мог даже повернуть ее, глядя только вперед. Грасси-6 в восхищении смотрел на него сверху вниз, а в его дрожащей руке был электрошокер.

Мари глядела на монитор. Стиллс проплавлял в центре окна кратер, время от времени прерываясь, чтобы убрать расплавленное стекло концом стержня. Двигался все медленнее и медленнее.

– Стиллс, пошевеливайся! Раз-два, раз-два!

– Отвали, – ответил Стиллс. – Слишком маленькое давление воды. Моя кровь не получает достаточно кислорода. Я изо всех сил стараюсь, чтобы не вырубиться.

– Меньше думай, кислород сэкономишь.

Электронный голос Стиллса хмыкнул.

– А еще тут охренительно жарко. Твоя система охлаждения – дерьмо полное. Ощущение, будто я рядом с горячим источником.

– Я думала, так ты будешь чувствовать себя как дома.

– Как же я тебя ненавижу, Фока.

– Меньше думай, больше режь.

И тут все помещение вздрогнуло, а монитор покрыла пелена помех. Цифра на барометре, измеряющем давление внутри камеры, подпрыгнула до девятисот восьмидесяти атмосфер. Из угла камеры полетела струя водяной пыли.

– Стиллс! – заорала Мари. – Стиллс!

Ответа не было. Она не знала, передается ли вообще ее речь внутрь.

Монитор включился снова, перезагрузившись. Яркий белый свет, такой, какого не любил Стиллс, свет аварийного освещения. Вода внутри почернела и окрасилась красным. На полу камеры и вокруг внутренней камеры, в которой путешествовал Стиллс, лежали осколки стекла. Стиллс держал фонарь в пухлых руках, шевеля телом и хвостом и осматривая камеру огромными черными глазами.