К сожалению, один из малышей погиб. Очевидно, гориллоид, который его нес, не хотел, чтобы тот сбежал.

В тот же вечер дельтанцы похоронили погибшего. Они были опечалены, однако никто не говорил, что это переселение – ошибка. Люди в подобной ситуации наверняка не обошлись бы без взаимных обвинений. Но дельтанцы приняли это как должное. Возможно, они философы, а может – фаталисты.

– Теперь нападения участятся, – сказал Марвин.

– Ты про гориллоидов? Да, знаю. Но днем мы мало что можем сделать. Инфракрасные детекторы бесполезны. Кроме того, в лагере все движутся – и чаще всего с разными скоростями – а территория, за которой нужно наблюдать, просто слишком велика.

Марвин вздохнул.

– Проблема в том, что даже после рождения малышей генный пул слишком мал.

Я кивнул.

– Слушай, Марвин, ты вроде говорил, что тут есть и другие группы? Может, объединим их?

– Неплохая мысль. Это будет полезно для всех. Пожалуй, по ночам я буду выпускать беспилотники на большой высоте, чтобы они искали другие костры. Если кого-нибудь найдем, отправим к ним боубэ, чтобы он их уговорил.

Я ухмыльнулся. Меня, бога-новичка, никто особо не уважал – даже мои собственные клоны.

Группа мигрирующих дельтанцев увеличилась. Мы нашли еще несколько семей групп и убедили их присоединиться к нам, но, кроме того, сама процессия создавала достаточно шума, что ее замечали издалека. К концу первого месяца не проходило и дня, чтобы к нам не присоединялась одна или даже несколько групп. Хотя на переговорах часто возникали проблемы (отдельные дельтанцы пытались заявить о своем приоритете), обычно их удавалось уладить в ходе словесной перепалки. По-моему, этому способствовали копья с кремневыми наконечниками и Арнольд с его здоровенным топором.

Мы с Марвином старались держать беспилотники подальше от посторонних глаз, особенно когда поблизости были новички: нам не хотелось никого пугать. Но рано или поздно кто-то упоминал о беспилотниках или они пролетали рядом с лагерем. Результаты обычно оказывались комическими. Дельтанцы реагировали на НЛО точно так же, как это сделали бы люди.

Численность нашей группы уже превысила пятьсот особей, и значительную часть из них составляли женщины и дети. Поэтому мы с Марвином с облегчением вздохнули, когда дельтанцы добрались до первого перевала.

На этой части пути их тоже поджидали опасности. Здесь дельтанцам придется идти по горам, на большой высоте, где климат значительно холоднее того, к которому они привыкли. Здесь негде было укрыться от непогоды и от хищников, и, кроме того, здесь было очень мало дичи.

Прежде чем они начали восхождение, я заставил их еще раз оценить свои запасы. На неделю или две они станут единственным источником пищи, и поэтому следовало все очень тщательно рассчитать.

В горы они отправились рано поутру, чтобы за день пройти побольше. Я знал, что их скорость с каждым днем будет быстро падать, и поэтому им был нужен хороший старт.

До вершины перевала они добирались четыре дня – потрясающий результат, ведь закладывались мы на шесть. Но здесь дул жуткий ветер, и поэтому останавливаться никто не захотел. На ночлег племя остановилось лишь с наступлением темноты.

Спуск – по очевидным причинам – прошел быстрее. Через три дня наша группа снова оказалась в лесу, даже сохранив часть запасов. Чтобы отпраздновать свою удачу, они разбили лагерь на опушке леса и отдыхали целый день, поедая остатки пищи. Отныне они смогут заниматься охотой и собирательством.

Два дня спустя произошла катастрофа.

[Брандмауэр воспрепятствовал попытке взлома.]

Я напрягся. Заседание ООН отошло для меня на второй план.

– Что? Кто-то пытается нас взломать? – спросил я у Гуппи.

[Ответ утвердительный. Источником, вероятно, является входящий видеосигнал, поступающий с заседания ООН.]

– Это долгосрочная угроза?

Вместо ответа Гуппи открыл отслеживание стека. Я изучил списки: похоже, что хакер атаковал нас, исходя из своих представлений о базовой модели «Парадиза». В первых «Парадизах» брандмауэров не было; их создатели предполагали, что все сообщения будут зашифрованными. Но, похоже, что в программах шифрования была лазейка, и кто-то внедрил в нее пакеты, которые наткнулись прямо на изобретенный Бобом-1 брандмауэр.

Я проверил, что система связи ООН записывает весь трафик. Хакером я займусь позднее. Я почти не сомневался в том, что эту попытку предпринял кто-то из анклава ВЕРЫ, но мне хотелось сначала получить доказательства, и лишь затем выдвигать обвинения. Да и что мне делать с хакером? Я же не могу пожаловаться на него в Интерпол.

Сегодняшнее заседание ООН было посвящено текущим делам, поэтому я решил пораньше взяться за административные проблемы.

Сообщение, которое прислал Гомер, состояло всего из одной фразы: «Космическая станция!» Да, с восклицательным знаком. Я не понимал, как он собирается сделать эту идею жизнеспособной, но когда у меня выпадет свободная минутка, нам с ним непременно нужно поговорить.

Я снова взглянул на картинку с заседания ООН, но там по-прежнему не происходило ничего примечательного.

Еще пришло сообщение от Джулии – довольно длинное. Джулия рассказывала об истории нашей семьи. Кажется, она без каких-либо сомнений признала во мне своего родственника. При мысли об этом у меня комок подкатывал к горлу, и я надеялся, что она общается со мной не только по приказу Кренстона.

[Источник – Новая Зеландия.]

Гуппи выяснил, из какого потока взялись те пакеты. Новая Зеландия? Бред какой-то. Помимо всего прочего это означало, что у меня не будет улик против Кренстона. Может, я должен блефовать?

Попытка взлома ни к чему не привела, и поэтому я позволил хакеру трудиться дальше.

Я отправил сигнал Гомеру, и он ответил, что у него есть время поговорить. Возможность без какой-либо задержки общаться с собеседником, который находится в другом конце Солнечной системы, снова привела меня в трепет.

– Космическая станция? – спросил я, появляясь в виртуальной реальности Гомера.

Гомер свернул окно, на которое смотрел, и повернулся ко мне.

– Она – решение всех наших проблем, – ухмыльнулся он.

– Нет. Разве что ты нашел что-то новое.

– Всего лишь новую точку зрения, – сказал Гомер. – Мы думали о космических станциях лишь как о месте, где можно разместить людей. И из этого, разумеется, ничего не получится: нужно следить за качеством воздуха, за параметрами гравитации, обеспечивать дополнительную защиту от излучения, от микрометеоритов, строить жилые отсеки, кормить людей, развлекать и так далее. Но если мы не пытаемся поселить там людей, инженерные проблемы становятся значительно проще. – Гомер выжидательно посмотрел на меня.

– Ну все, Гомер, я сдаюсь. Мы будем выращивать скот? Или… – Я широко раскрыл глаза.

– Эврика! – воскликнул он и направил на меня указательный палец. – Сельское хозяйство. Нужно просто придать станции небольшое вращение, чтобы создать «верх» и «низ», и поэтому общая деформация, которую нужно учитывать, значительно уменьшается. Внутри может быть просто одна большая пещера, и солнечный свет там доступен круглые сутки. Немного оборудования, которое будет следить за составом воздуха и регулировать температуру, и мы в шоколаде.

Я обдумал его слова.

– Растения поглощают углекислый газ и производят кислород. Повернуть этот процесс вспять может любой ребенок с коробком спичек. Но нам нужно производить калории с максимально возможной плотностью. У тебя есть какие-то соображения на этот счет?

Гомер показал мне большой палец.

– Еще бы, черт побери. Помнишь, в библиотеке была статья про генно-модифицированную пуэрарию? Повышенное содержание питательных веществ, простые условия выращивания, усваивается человеком…

– А еще ей нужен высокий уровень освещения и оптимальная температура – от 20 до 30 градусов по Цельсию. Где мы найдем такие условия? А нет, стоп… – Я ухмыльнулся.