Когда один из гориллоидов бросился на группу, откуда ни возьмись появился Арнольд и воткнул ему копье в спину.

Вот для этого и нужны копья. Я облегченно выдохнул.

Но оказалось, что я рано радовался.

Арнольд попытался вытащить копье, но на это не было времени – наконечник застрял в теле врага. Другой гориллоид с ревом побежал на него. Арнольд бросился ему под ноги; гориллоид упал, а Арнольд сумел откатиться прочь. Но это не причинило врагу вреда, и он уже вставал.

Арнольд посмотрел по сторонам, но рядом не оказалось ничего, похожего на оружие. Зарычав, гориллоид уставился на Арнольда, но тут Архимед с воплем бросил соплеменнику топор. Арнольд поймал его и замахнулся, целясь прямо посередине головы гориллоида. Послышался громкий треск, и гориллоид упал, словно марионетка, у которой перерезали ниточки.

Арнольд посмотрел на топор в своей руке.

Ага. Такое удивление, что челюсть падает.

Арнольд взревел и принялся рубить гориллоидов так, что им мог бы гордиться даже Конан-варвар. Арнольд был невероятно крупным дельтанцем, таким большим, что почти мог сойти за юного гориллоида, а в руках он держал эквивалент топора лесоруба – Архимед пытался сделать топор побольше, и у него это отлично получилось.

Арнольд стремительно разрубил черепа еще нескольким гориллоидам. С подобной тактикой гориллоиды еще никогда не сталкивались, и защиты от нее у них просто не было. Другие мужчины-дельтанцы собрались с духом, и еще через несколько секунд рядом с группой C уже не осталось ни одного из атакующих. Арнольд и выжившие мужчины отправились к другим группам, чтобы усилить их.

Затем произошла катастрофа.

Один гориллоид провел серию обманных движений и оказался за линией защитников. Уже ничто не отделяло его от женщин и детей. И Архимед – безоружный – застыл прямо перед ним. Его мать орала во все горло.

Я видел, как Арнольд поворачивается – плавно, словно в замедленном повторе. На секунду мне показалось, что я парализован.

Но нет, у меня просто был шок.

– ГУППИ! СНАРЯДЫ! В КАКОМ ОНИ СОСТОЯНИИ?

[На подходе. Передаю управление первой машиной… прямо сейчас.]

Полностью отключив виртуальную реальность, я повысил свою тактовую частоту и скользнул внутрь снаряда. Он приближался к полю боя, и я уже мог различить гориллоида. Архимед начал отступать, а мать бежала к нему. Арнольд тоже пытался добраться до нападавшего.

Я успел первым.

Сорок фунтов высокопрочной стали пронзили гориллоида вдвое быстрее, чем пуля из мощной винтовки. Столкновение было не просто фатальным: ой. Гидростатический шок порвал гориллоида на части, почти на клетки, размазал его по земле, дельтанцам, деревьям, гориллоидам и всему остальному, что оказалось рядом. Звуковой удар загрохотал, словно гром. Все живое, что находилось поблизости, застыло и сжалось от страха.

Дельтанцы опомнились первыми. Да, они услышали неизвестный шум, но им нужно было защищать своих родных. Несколько гориллоидов погибли, не успев прийти в себя. Их гибель переломила ход боя, и оставшиеся гориллоиды бросились наутек. Им вслед полетела пара десятков копий, и еще восемь гориллоидов упали, не добежав до опушки леса.

Все было кончено.

Масштабы бойни поражали. Гориллоиды не просто охотились, а уничтожали врагов. Возможно, они собирались забрать трупы жертв позже или обезумели от голода. Я вдруг понял, насколько плохо я разбираюсь в местной биологии. Я – не профессионал, а дилетант, притворяющийся биологом.

И, возможно, я создал ситуацию, которая все ухудшила.

В бою погибли тридцать дельтанцев, и еще около пятнадцати были ранены, и некоторые – настолько серьезно, что вряд ли выживут.

Я стиснул зубы. В задницу Первую директиву. Я иду охотиться на гориллоидов.

Я направил беспилотника-наблюдателя в другую точку, поближе к Архимеду. Сейчас он осматривал место, где совсем недавно был гориллоид. Там еще валялись его ошметки, но большая часть импульса передалось животному, и их значительная часть полетела прочь. Через несколько секунд Архимед это сообразил и двинулся по следу.

– Эй, Гуппи, от снаряда что-нибудь осталось?

[Нет информации. Нет телеметрии.]

– Да, именно это меня и беспокоит.

Марвин постучал пальцем по картинке.

– Если обломки остались, парнишка их найдет. Вопрос: должны ли мы этого опасаться?

– Хм. Да, верно. У них нет никакой металлургии, а у нашего добра очень высокая точка плавления. Они не смогут его обработать.

Архимед пошел по тропе и вскоре добрался до места, где в земле прошла глубокая борозда, заканчивавшаяся холмиком. Архимед немного посмотрел на нее, а затем бросился бежать.

Через минуту он вернулся с тем, что, наверное, можно было назвать куском коры. Предмет имел форму совка. Я узнал его: таким инструментом дельтанцы выкапывали клубни.

– Через пару минут он доберется до снаряда, – сказал Марвин.

Мы переключились на камеру другого беспилотника и стали наблюдать за Арнольдом. Он показывал другим мужчинам – но, к счастью, не на них, – как применять в бою топор. Соплеменники завороженно внимали ему.

– Им нужны еще топоры.

Я кивнул.

– У Архимеда закончились кремни. Дельтанцы тщательно обыскали то место, где мы сбросили первый комплект. Повторить операцию нам не удалось.

– Может, нам вообще не надо ничего делать, – заметил Марвин с глубокомысленным видом.

Я косо посмотрел на него.

– Почему?

– Если они помнят, где брали кремни раньше, – а это вероятно, ведь Моисей еще жив, то им стоит вернуться туда.

– Господи! – воскликнул я и хлопнул себя по лбу. – Это же настоящее приключение! А их будет девять? Они переночуют в Ривенделле…

Марвин закатил глаза.

– Ладно, ладно, Капитан Сарказм. И нет, я серьезно: место, где они сейчас живут, не идеально – по множеству причин. Они оказались здесь, потому что отступали без какого-либо плана. Мы с Люком практически это доказали. Месторождение кремней легче оборонять, там легче добыть воду, и там есть кремни.

Я вздохнул и потер лоб. Данное виртуальное действие по-прежнему меня забавляло, и, кроме того, подобные привычки позволяли мне чувствовать себя человеком. И это было приятно.

– Гуппи, пожалуйста, телефонируй Бендеру и Люку.

[Я работаю над этим. Во время сеанса связи будет задержка в 0,75 секунды.]

– Ясно. Передай всем, пусть снизят тактовую частоту до 0,25, чтобы это компенсировать. Я подождал несколько секунд, а затем в комнате появились Бендер и Люк.

– Привет, парни, – начал я. – Пора обсудить наши планы. Вы трое провели тестовые полеты и поэтому уже готовы выбрать точку назначения и отправиться в путь. С другой стороны, у нас тут раса разумных существ, а мы же знаем, что отказаться от подобного проекта просто невозможно. Какие будут соображения?

– Честно говоря, дельтанцы не очень меня привлекают, – ответил Бендер. – Это твой проект. Я подключился к нему поздно, и мне хочется найти что-нибудь свое.

Люк кивнул в сторону Бендера.

– Поддерживаю.

Я посмотрел на Марвина. Он пожал плечами и оглядел сидевших за столом.

– У меня больше интереса к этому проекту – наверное, потому что я появился раньше… – он кивнул Бендеру – и, если уж начистоту, то это же не навсегда. Я вполне могу задержаться тут на пару лет. Или на пару столетий… – взгляд Марвина устремился куда-то вдаль. – Мы же бессмертные, верно? – Он встряхнулся и продолжил: – В общем, да, я тут еще побуду. Может, передумаю, когда мы вырастим новую партию Бобов.

Марвин откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на затылке.

Я кивнул.

– Ладно, парни, спасибо. Я внесу соответствующие изменения в наши планы.

Люк и Бендер кивнули, и их аватары исчезли.

Мы увеличили тактовую частоту до нормальной и продолжили наблюдать за тем, что происходит в колонии.

Вздохнув, я выключил видеотрансляцию заседания Организации Объединенных Наций. Сегодня, в общем, все шло как обычно: градус напряженности был чуть ниже, чем в стае кошек, которые дерутся за рыбу. Объявление о том, что шпицбергенцы получат третий корабль, вызвало ожидаемый всплеск ненависти. Отчасти проблема заключалась в том, что к моменту их отлета остров уже перестанет быть пригодным для жизни, поэтому занять освободившееся жилье никому не удастся. Но объяснять, что шпицбергенцы погибнут, если не уберутся оттуда, было бессмысленно: этот мир значительно суровее того, в котором вырос я.