Стиллс, вероятно, выживет. Естественное для него давление – семьсот атмосфер. Казалось бы, не слишком большая разница, однако белки тел Homo eridanus были созданы для того, чтобы выживать при самых высоких давлениях океана Слезы Индейца. С похожими проблемами, но в другую сторону, она возилась месяцами, чтобы изготовить взрывчатку, выдерживающую подобное давление.

Он медленно прокачивал шлюз, чтобы семьсот атмосфер внутренней камеры, окружающие его, падали не слишком быстро. В пребывании при высоком давлении он разбирался лучше ее. Пытается избежать кессонной болезни? Или аневризмы? Утомительно, это уж точно. И Стиллс наконец открыл дверь своей камеры и выплыл в наружную шлюзовую камеру, которую она построила.

– Hijoputa[31], как тут воняет! Какого хрена?

– Освежитель воздуха? – предположила Мари. – Откуда мне, черт подери, знать? Это вода отеля.

– Ненавижу пресную воду. Меня от нее пучит.

– Еще чего скажешь. Иногда я тоже это чувствую, нутром. Заканчивай изготовление выходного шлюза, и будет тебе соль сколько захочешь.

– Фока, будешь дальше меня напрягать, я оставлю часть взрывчатки здесь, в отеле.

– Говоришь прямо как мой последний парень, – ответила Мари, прищуриваясь и глядя на монитор, на котором было изображение внутренностей шлюза. – Эй! У тебя есть меховой мешочек на талии?

– Отвали. У меня талии нет.

– Забудь. Конечно же, у тебя нет мужского мешочка. Давай работай.

Стиллс принялся неуклюже доставать инструмент из мешка. Реальной проблемой было то, что ему предстояло прорезать стекло окна. У него была горелка, которая в состоянии работать даже при таком ужасающем давлении. Изначально они планировали уравнять давление изнутри с давлением снаружи и только потом резать, но давление внутри шлюза удалось довести только до шестисот атмосфер. Разница составляла четыреста атмосфер.

Он может резать быстро, но окно потеряет прочность, прежде чем отверстие станет сквозным, и его может выдавить внутрь целиком. Тогда тяжелые осколки сорокасантиметрового стекла полетят через шлюзовую камеру к противоположной стенке. Сотрясение шлюзовой камеры может вызвать нарушение герметичности уплотнителей и сварных швов. Резкое изменение давления может вызвать детонацию взрывчатки. Стиллс зажег резак и поднес его к центру проема.

Гейтс-15 посадил торговый корабль Кукол на одной из посадочных площадок у церкви. Вокруг располагались оружейные платформы с орудиями, направленными наружу и вверх. На ледяной поверхности Олера стояли крохотные фигурки в военных экзоскелетах, оснащенных оружием, и следили за прилетевшими. Магниты сомкнули невидимые пальцы на посадочных опорах, и посадочная платформа начала опускаться ниже ледяной коры. Вскоре они узнают, действительно ли дель Касаль такой хороший специалист, как говорил Белизариус.

Платформа опускалась внутри гладкой шахты, проделанной во льду, стены которой были покрыты кабелями и металлическими фермами, за которыми иногда мелькали темные ниши. Черное небо вакуума над верхом окна рубки превратилось в уменьшающийся кружок, звезды одна за другой меркли в нещадном свете промышленных светильников. Уильям, вероятно, видел их в последний раз.

Лифт наконец-то остановился. Платформа с кораблем на ней скользнула вбок, в посадочный ангар, закрылась массивная стальная дверь. Загорелись ультрафиолетовые лампы, придавая всему вокруг призрачный оттенок флюоресценции. Уильям с трудом дышал, грудь сдавило.

– Вы в порядке? – спросил Гейтс-15. Проявил такт по отношению к Уильяму, не став смотреть на него.

– Чудесно. А ты в порядке?

– Я готов.

– Не слишком красивое место твоя родина.

Из труб в стенах потоком хлынул воздух, и содержащаяся в нем вода превратилась в клубы пара, а потом и в снег, от холода. Посадочный ангар заполнялся воздухом, засветились красным инфракрасные нагреватели. Все это придавало окружающему вид ледяного ада.

Над невысокими, половинного размера, дверными проемами замигали лампы. Крутанулся штурвал шлюзовой двери, она открылась, и появились четверо вооруженных Кукол в оранжевых мантиях, придававших им совершенно нереальный вид в красном свечении инфракрасных нагревателей. У них в руках были короткие штурмовые винтовки, как раз под их размер. Куклы быстро заняли позиции по углам ангара.

– Епископская гвардия, – с благоговением произнес Гейтс-15. – Святые рыцари. Лучшие бойцы среди Кукол.

– Они станут в нас стрелять? Они уже раскусили нашу маскировку? – спросил Уильям.

Из маленькой двери вышли еще четверо. Священники Кукол. Встали по обе стороны от двери, и наконец в ангар вышли еще двое, в высоких, богато украшенных головных уборах и вышитых одеяниях, совершенно не вяжущихся с чем-то походящим на железные ошейники и кандалы, выглядывающим из-под одеяний на их запястьях и лодыжках. Куклы двигались несколько суетливо.

– Они послали двоих епископов, – сказал Гейтс-15.

Над пультом в рубке появилось голографическое изображение лиц епископов, стоящих перед их кораблем.

– Мистер Джефф Кальтвассер, – заговорило изображение, – мы имеем величайшую честь приветствовать вас и оказывать вам заслуживаемое вами почитание.

Старинный англо-испанский диалект, пары столетий назад, почти сразу после слияния испанского и английского.

Уильям сглотнул и ничего не ответил.

– Мы знаем, что вы больны, и ничто не может причинить нам большей боли. Мы пришли затем, чтобы заботиться о вас.

– Ответь, – прошептал Уильям.

– Ваша милость, – заговорил Гейтс-15, – мистер Кальтвассер несколько нервничает. Будет ли мне дозволено помогать ему в вашем присутствии?

– Уоррен Листер-10, – заговорило изображение, – ты совершил великое дело, все эти долгие месяцы сопровождая мистера Кальтвассера и заботясь о его безопасности. Конечно же, ты можешь вывести наружу божественного.

Уильям и Гейтс-15 не шевелились. Тянулись мгновения. И наконец Уильям отстегнул ремни.

– Хорошо хоть нервозность изображать не надо, – сказал он и, согнувшись, двинулся в заднюю часть кабины.

– Хотел бы я быть настолько же уверен, как вы, – сказал Гейтс-15, последовав за ним.

– Тебе не предстоит умереть, – прошептал Уильям. – Это может стать началом твоего настоящего возвращения на родину.

При этих его словах Гейтс-15 слегка задрожал.

Гейтс-15 уравнял давление между кораблем и ангаром, в ушах щелкнуло, и он открыл основную дверь. Внутрь хлынул ледяной воздух и мягкое нежно-голубое свечение ультрафиолетовых ламп. Гейтс-15 спустился по лестнице и отошел в сторону, глядя на Уильяма с тоской и ожиданием. Уильям протиснулся через узкую, под размер Кукол, дверь и вышел на холод. Родился Джефф Кальтвассер.

Епископы и священники резво двинулись вперед, будто готовые побежать, и принялись нюхать воздух. Как и у Гейтса-15, у них были изящные лица и тела, ростом от девяноста до ста двадцати сантиметров. Их глаза показались ему коварными и угрожающими, но, возможно, это был его собственный страх, окрашивающий весь мир вокруг. Теперь ему придется играть.

– Я Джефф Кальтвассер, – сказал Уильям. – Благодарю, что приняли меня.

Двое голов в митрах качнулись в поклоне.

– Я епископ Грасси-6, а это епископ Джонсон-10. У нас внутри есть установки обеззараживания. После них мы отведем вас в более комфортабельное место.

Грасси-6 повел их по коридору с низким потолком. Уильям попытался шевельнуться, но его ноги будто налились свинцом. Он козел отпущения. Это его роль в команде. Втянув ледяной воздух, он пригнулся и пошел следом за епископом.

– Прошу прощения за такую дорогу, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6. – В прежние времена здесь ходили только Куклы. Архитектура и дорожная структура Запретного Города с тех пор так разрослись, что не было никакой возможности посадить корабль с таким, как вы, на борту в другом месте. В целях безопасности мы проведем вас по окраинам Свободного Города.