— Ты считаешь меня эфемером? — спросила Бриджет, вглядываясь в меня.

— Я считаю тебя самым главным существом во вселенной. И в этом вся проблема: рано или поздно ты умрешь, и тогда я снова останусь один. — Вздохнув, я встал. — Прости, Бриджет, что-то сегодня мне невесело. Пожалуй, я пойду, чтобы ты могла поспать.

Бриджет схватила меня за руку.

— Пожалуйста, не уходи. Я не хочу оставаться одна.

Не говоря ни слова, я снова сел и обнял ее. Бриджет положила голову мне на плечо и вздохнула. Мы сидели тихо, не шевелясь и не разговаривая. В какой-то момент я понял, что она заснула. И это тоже было хорошо.

Уже в третий раз я поднял руку, чтобы постучать в дверь, — а затем опустил. Когда-то Говард рассказал мне, как страшно ему было, когда он впервые вышел на публику в теле андроида. Не помню, поверил ли я ему тогда или просто решил, что он шутит. А вот теперь я понял, что кто-то должен перед кем-то извиниться.

Сейчас я должен впервые появиться в новом облике андроида. После нескольких лет общения в видеочатах и по телефону я наконец-то встречусь с моими друзьями лицом к лицу.

Если мне удастся постучать в дверь.

Зарычав, я заставил себя забыть о страхах и три раза постучал. Дверь распахнулась немедленно — я знал, что меня ждут, но в моей голове внезапно возникла картинка: Кел, который стоит, взявшись за ручку двери, и ждет, когда я начну действовать.

— Итак, великий компьютер соблаговолил спуститься с небес и навестить нас, жалких смертных. — Кел ухмыльнулся. Мой андроид был одного роста с Изначальным Бобом, но Кел возвышался надо мной — как и над большинством людей.

— Да ну тебя, Кел. Кто-нибудь уже пришел?

Кел посторонился и жестом приказал мне заходить.

— Дену и Джина здесь, а Винни слегка опаздывает. Его задержали какие-то дела Совета.

Я зашел в гостиную маленькой квартиры Кела. На такой огромной планете люди по-прежнему теснились, и эта скученность оставалась постоянным фактором социальной напряженности. Да, более половины планеты было покрыто водой, но на ней уже появилось достаточно «ковров» — а сейчас уже и плавучих городов, — чтобы люди могли расселиться посвободнее. Но Совет настаивал, чтобы люди жили компактно, и в последнее время его позиция стала раздражать почти всех. Интересно, насколько естественным было это недовольство и в какой степени его подогревают бунтари, собравшиеся в квартире Кела?

Я сел и заметил, что Джина и Дену пялятся на меня.

— Черт побери! Марк, это поразительно, — сказал Дену. — Если бы я не знал, кто ты, то вообще не обратил бы на тебя внимания. Облик абсолютно достоверный.

Я пожал плечами.

— Бобы работают над дизайном уже пару лет, и я далеко не первый, кто подключился к этому проекту. У меня свои приоритеты, понимаете?

Джина и Дену кивнули, а Кел фыркнул.

В дверь постучали, и в квартиру вошел разъяренный Винни. Очевидно, то дело, связанное с Советом, закончилось неудачно.

— Идиоты! Олухи! — воскликнул Винни и, взяв пиво из холодильника, рухнул на диван.

— Заходи, Винни, выпей что-нибудь, — с ухмылкой сказал Кел.

Винни отсалютовал ему банкой.

— Извини. Ты же знаешь, что творится на заседаниях Совета.

— То есть…

Винни с хрустом открыл банку и изогнул бровь, словно Спок, выразительно глядя на Кела.

— То есть члены Совета наотрез отказались рассматривать любые нововведения. От сообщений о том, что моральный дух общества падает, они отмахиваются, называя их «нагнетанием паники». Я добился от них только одного: они повторили свои стандартные, заученные наизусть речи типа «все за одного». — Винни сделал паузу и одним глотком выпил полбанки пива. — Если не возникнет какая-либо прямая угроза, они не уступят. Добро пожаловать в будущее, ребята.

Джина повернулась ко мне.

— Ну что, здоровяк, похоже, настал тот самый момент. Ты сказал, «сначала исчерпайте все остальные возможности», и, видимо, мы это сделали. Пора менять руководство. И поскольку Совет считает выборы «задачей с низким приоритетом» и «фактором, отвлекающим от важных дел», то о них тоже можно забыть.

Я потер лоб и вдруг понял, что рассеянно гляжу на руку. Только что выполненное действие сильно отличалось от того, что я чувствовал в ВР, хотя я и не мог понять — чем именно. Эту мысль нужно обдумать, когда появится свободное время.

Я посмотрел на Джину, которая все еще ждала ответ.

— М-м… Действительно, вы уже перебрали все альтернативные варианты, но я пока — нет. Парни, я очень не хочу становиться революционером. Во время революций, даже так называемых «мирных», гибнут люди. — Я по очереди посмотрел в глаза каждому из собеседников. — У меня почти готов большой сюрприз — летающие города. По-моему, это немного встряхнет ситуацию и позволит обойтись без стрельбы и взрывов.

— Это будет угроза или приятный сюрприз?

— Кел, если это и угроза, то не очень мощная — по крайней мере, на бумаге, — ответил я. — «Откажитесь от своих заблуждений, или мы построим летающие города». Тебе не кажется, что этой фразе чего-то не хватает?

Кел печально усмехнулся.

— Ну да. Города станут более явной угрозой, когда мы их построим, и это приведет к определенным последствиям. А пока Совет видит только то, что хочет увидеть.

— И все же ты должен попытаться, — добавил Дену. — Представь им свой план, а если они ничего не поймут — ну что ж…

Джина достала из холодильника пиво и помахала им Дену. Лишь потом до нее дошло, что делать так неоткрытой банкой с газированным напитком не стоит.

— Но Марк говорит, что мы хотим избежать полномасштабной революции, так что от настроя «ну что ж…» нам пользы мало. — Джина повернулась ко мне. — И перестань быть таким слюнтяем.

Мы с Дену ухмыльнулись. Вот она, старая добрая Джина, которая так уважает чужое мнение.

— Ладно, — сказал Кел и обвел взглядом всех нас. — Значит, Марк поговорит с членами Совета и постарается убедить их в том, что их тоталитарные методы недопустимы. Если они внемлют голосу разума, отлично. Если нет, тогда мы все равно начнем строительство городов — без официального одобрения.

Мы молча кивнули. Нашему плану чего-то не хватало, но он, по крайней мере, позволял избежать войны.

— Это неприемлемо!

Лицо члена Совета Бенбена в окне видеочата можно было описать только как «внушающее ужас». Я с трудом сдерживал улыбку. Мой план столкнулся с сопротивлением, и это еще мягко сказано.

Член Совета Мюррей, находившийся в другом окне, вклинился в наш разговор.

— Мы почти добились того, чтобы распределение жителей соответствовало потребностям «ковров» и городов в рабочей силе. Если люди начнут перемещаться беспорядочно или даже эмигрируют в другие места проживания, начнется хаос. У нас не хватает людей. Они должны жить там, где они нужны.

— То есть вы задумываетесь о том, допустимо ли с точки зрения морали указывать людям, где они должны жить и чем им следует заниматься, — сказал я.

— Таков закон, Марк.

Я улыбнулся советнику Бреннану.

— Вы просто уходите от вопроса. Закон может быть любым, но это еще не значит, что он справедлив. Кроме того, вы забываете о соглашении, которое подписали с Райкером до того, как мы доставили вас сюда. Оно определяет…

— Данный документ не имеет юридической силы, — ответил Бреннан. — Мы уже проголосовали за это.

— То есть, если соглашение вам не нравится, вы можете самостоятельно объявить его недействительным, а затем проголосовать за то, что вам нужно? А все остальные должны просто подчиниться, потому что это закон?

Мюррей посмотрел на меня сверху вниз. В буквальном смысле слова.

— Презрительная усмешка не является доказательством, мистер Йоханссон. Мне кажется, что мы довольно четко объяснили свою позицию. Никаких летающих городов. Возможно, когда-нибудь они появятся, но это решение примем мы, а не вы. — Он посмотрел по сторонам — вероятно, оценивая настроения других членов Совета. — И, пожалуй, на этом мы закончим дискуссию. До свидания.