– Маловероятно, – заверил его Сторрел. – Ну ладно, парни, вы все слышали. И не говорите потом, что КСООН не выполняет рекламных обещаний. Миральски и Оберман, со мной; остальные – ждите здесь.

Три фигуры отделились от общей группы и подошли к небольшому трапу, выдвинувшемуся из нижней части люка. На мостике загорелся еще один экран, который транслировал изображение с ручной камеры одного из офицеров КСООН. На секунду камера показала зияющий вход и верхнюю часть трапа, а затем обзор заслонила спина Сторрела.

Сторрел описывал происходящее по аудиосвязи:

– Сейчас я нахожусь наверху трапа. Вниз, на палубу, ведет ступенька сантиметров тридцать высотой. С внутренней стороны тамбура есть дверь, и сейчас она открыта. Похоже на воздушный шлюз.

Оператор встал рядом со Сторрелом, и камера взяла план покрупнее; картинка подтверждала как его слова, так и общее ощущение тесноты и захламленности, сложившееся у офицеров на мостках. Из комнаты за дверью пробивался теплый, желтоватый свет.

– Я собираюсь войти во внутреннее помещение… – Пауза. – Похоже на кабину управления. В ней есть два кресла, стоят рядом друг с другом и обращены вперед. Вероятно, они предназначены для первого и второго пилота… вижу всевозможные органы управления и измерительные приборы… Но признаков жизни нет… только закрытая дверь, которая ведет в заднюю часть. Кресла очень большие, сделаны в том же масштабе, что и все остальные части корабля. Похоже, ребята они крупные… Оберман, иди сюда и сделай снимок для остальных.

Перед зрителями появилась описанная Сторрелом сцена, после чего камера начала медленно обходить кабину по кругу, снимая крупный план инопланетного оборудования. Хант вдруг указал на экран.

– Крис! – воскликнул он, хватая Данчеккера за рукав. – Та длинная серая панель с переключателями… ты ее заметил? Я уже встречал такие обозначения! Они были на…

Он резко осекся, когда камера резко вильнула вверх и сфокусировалась на большом дисплее, установленном перед двумя пустыми креслами яйца. На нем что-то происходило. Секундой позже они, потеряв дар речи, вперились взглядами в изображения трех инопланетных существ. Каждая пара глаза на мостике «Юпитера-5» ошеломленно распахнулась, не веря увиденному.

Среди присутствующих не нашлось никого, кто не был бы знаком с этими очертаниями: длинное, выступающее лицо, переходящее в вытянутый и более широкий череп… массивный торс и невероятные шестипалые руки с двумя большими пальцами… Данчеккер лично разработал первую полноразмерную модель этой фигуры высотой в два с половиной метра – вскоре после того, как «Юпитер-4» переслал на Землю подробные сведения о своих находках. Люди собственными глазами видели, как в представлении художника должны были выглядеть обладатели подобных скелетов.

Художники потрудились на славу… теперь это было ясно всем.

Пришельцами оказались ганимейцы!

Судя по накопленным к тому моменту данным, ганимейцы исчезли из Солнечной системы около двадцати пяти миллионов лет назад. Их родной планеты не существовало уже пятьдесят тысячелетий: от нее остался лишь ледяной шар за пределами нептунианской орбиты и мириады обломков, составляющих нынешний пояс астероидов. Как же тогда ганимейцы могли появиться на экране? Первое из возможных объяснений, промелькнувших в голове Ханта, заключалось в том, что картинка была всего лишь древней видеозаписью, которая автоматически начала проигрываться при входе в яйцо. Но отказаться от этой идеи пришлось почти сразу. Позади троицы инопланетян виднелся огромный дисплей, отчасти напоминавший главный экран на мостике «Ю-5»; на нем транслировалось изображение «Юпитера-5» – с того самого ракурса, под которым и располагался ганимейский корабль. Прямо сейчас трое ганимейцев находились у него на борту… всего в нескольких километрах отсюда. А затем внутри яйца произошло то, что и вовсе не оставило места для каких бы то ни было философских измышлений о смысле увиденного.

Никто не мог сказать наверняка, что именно выражали переменившиеся лица пришельцев, но общее впечатление было таково: случившееся поразило ганимейцев не меньше, чем самих землян. Инопланетяне принялись жестикулировать, и в ту же секунду из динамиков донеслись звуки бессмысленной речи. Внутри яйца не было воздуха, который мог бы стать проводником звука. Ганимейцы явно наблюдали за передачами группы и теперь пользовались теми же частотами и модуляцией.

Изображение инопланетян сосредоточилось на центральной фигуре трио. Затем внеземной голос заговорил снова, выдав всего два слога. Он произнес нечто, напоминающее «Га-рут». Фигура на дисплее слегка наклонила голову в жесте, явственно выражавшем учтивость и достоинство, которые нечасто встречались среди землян.

– Га-рут, – повторил инопланетный голос. Затем еще раз: – Гарут.

Аналогичным образом представились и двое его спутников, после чего картинка расширилась, показав трех ганимейцев разом. Они продолжали неподвижно стоять и просто смотрели с экрана, будто чего-то ждали.

Сторрел быстро догадался, в чем дело, и встал прямо перед экраном.

– Сторрел. Сторрел. – Затем, поддавшись импульсу, добавил: – Добрый день.

Позже он признался, что это звучало глупо, но его мозг на тот момент был немного не в себе. Изображение на экране яйца тут же поменялось, и Сторрел увидел самого себя.

– Сторрел, – отозвался инопланетный голос.

Произношение было идеальным. Кое-кто из зрителей в тот момент и вовсе решил, что это говорил сам Сторрел.

Ганимейцам по очереди представили Миральски и Обермана, что потребовало изрядных уверток и толчков и лишь усугублялось тесным пространством кабины. Затем на экране промелькнула серия картинок, в ответ на каждую из которых Сторрел произносил по одному существительному: ганимеец, землянин, корабль, звезда, рука, нога, кисть, ступня.

Так продолжалось несколько минут. Судя по всему, ганимейцы решили взять бремя обучения на себя; и вскоре стало ясно почему: тот, кто вел с ними разговор, мог с поразительной быстротой усваивать информацию и воспроизводить ее по памяти. Он никогда не просил повторить определение слова и не забывал ни одной детали. Поначалу он делал немало ошибок, но те исчезали после первого же исправления. Его голос не был синхронизирован с артикуляцией трех ганимейцев на экране; судя по всему, говоривший был одним из тех, кто остался на корабле и наблюдал за ходом встречи.

На небольшом дисплее рядом с основным экраном яйца неожиданно появилась какая-то диаграмма: небольшой круг с ореолом радиальных пиков, а вокруг него – серия из девяти концентрических окружностей.

– Что это еще за чертовщина? – пробормотал Сторрел.

Шеннон нахмурил брови и вопросительно оглядел людей вокруг.

– Солнечная система, – предположил Хант.

Шеннон передал информацию Сторрелу, а тот, в свою очередь, сообщил ее ганимейцам. Картинка на экране изменилась: теперь она показывала пустой круг.

– Кто это? – спросил ганимейский голос.

– Поправка, – ответил Сторрел, следуя уже принятой договоренности. – Что это?

– Где «кто»? Где «что»?

– «Кто» – это ганимеец или землянин.

– Ганимейцы или земляне – одним словом?

– Люди.

– Ганимейцы и земляне люди?

– Ганимейцы и земляне – это люди.

– Ганимейцы и земляне – это люди.

– Верно.

– «Что» – это не-люди?

– Верно.

– Не-люди в целом?

– Вещи.

– «Кто» – люди, «что» – вещи?

– Верно.

– Что это?

– Круг.

Затем в центре круга появилась точка.

– Что это? – спросил голос.

– Его центр.

– «Его» обозначает предыдущее слово?

– «Его» обозначает предыдущее слово.

На экране снова появилась схема Солнечной системы, но теперь в ее центре мигал какой-то символ.

– Что это?

– Солнце.

– Звезда?

– Верно.

Далее на экране стали поочередно загораться символы небесных тел, а Сторрел в ответ называл соответствующую планету. Диалог с инопланетянами казался все таким же медленным и неуклюжим, но прогресс все же был налицо. В процессе обмена репликами ганимейцы сумели выразить недоумение из-за исчезнувшей планеты, некогда располагавшейся между Марсом и Юпитером, что оказалось не такой уж сложной задачей, ведь земляне этого ожидали изначально. Потребовалось немало времени, прежде чем они смогли объяснить, что Минерва взорвалась и единственным, что от нее осталось, были обломки-астероиды и Плутон, который уже получил название и, по понятным причинам, еще больше озадачил ганимейцев.