– Значит, увидим, что нам принесет завтрашний день на «Копре», – заключил Хант. – Он поймал на себе взгляд Данчеккера, который стоял прямо позади них. – Присоединишься к нам за ужином, Крис?

– С удовольствием, если конечно вы готовы потерпеть мою необщительность, – ответил профессор. – Я наотрез отказываюсь есть, пока у меня над головой нависает эта железяка.

– Просто наслаждайтесь ужином, профессор, – призвал его Гарут. – А светскими беседами займемся позже.

– Я удивлен, что вы это услышали, – заметил Хант. – Как ЗОРАК догадался, что мы общаемся втроем? Он ведь должен был это знать, чтобы подключить вас к аудиоканалу.

– О, ЗОРАК прекрасно справляется с такими задачами. Он быстро учится. Мы им очень гордимся.

– Это просто удивительная машина.

– Вы, наверное, и не представляете насколько, – согласился Гарут. – Именно ЗОРАК спас нас от Искариса. Когда фронт новой догнал корабль, многие из нас не выдержали жара; именно так погибло большинство тех, кто находился на корабле. Но ЗОРАК увел «Шапирон» от наступавшего пекла.

– Мне надо перестать называть его собратьев железяками, – пробормотал Данчеккер. – Не хочется, чтобы ЗОРАК расстроился, если его вдруг задевают такие вещи.

– Я не против, – включился в разговор новый голос. – При условии, что мне можно называть ваших собратьев обезьянами.

В тот момент Хант узнал, как звучит ганимейский смех.

Когда все приступили к ужину, Хант с некоторым удивлением обнаружил, что меню целиком состояло из вегетарианских блюд. Похоже, что на этом настояли сами ганимейцы.

Время, которое Хант и Данчеккер изначально намеревались провести на «Юпитере-5», и без того подошло к концу, поэтому на следующий день двое ученых вместе со смешанной группой из землян и ганимейцев отправились на базу «Копёр». Само путешествие тоже выдалось весьма «смешанным»: часть ганимейцев втиснулись в среднемагистральные транспортеры КСООН, в то время как более удачливые земляне добрались до пункта назначения в качестве пассажиров на борту одного из дочерних кораблей «Шапирона».

Первым, что показали ганимейцам на базе, был аварийный маяк, который и привел их на Ганимед с другого конца Солнечной системы; сейчас тот случай уже казался делом давно минувших дней. Пришельцы объяснили, что прием обычных электромагнитных волн невозможен в пределах зоны локального искривления пространства-времени, создаваемой стандартной разновидностью ганимейского двигателя, – именно по этой причине для дальней связи чаще всего использовались модулированные импульсы гравитационных волн; подобный принцип как раз и лежал в основе того маяка. Ганимейцы засекли его сигнал после того, как им, наконец-то, удалось заглушить главный двигатель и войти в Солнечную систему, используя вспомогательные приводы; они хорошо подходили для маневрирования между планетами, но не слишком годились для межзвездных марафонов. Можно представить, какой шок их ждал от увиденного, ведь Минерва исчезла, а там, где раньше ничего не было, появилась новая планета; под конец еще и их приемники засекли сигнал маяка. Как сказал Ханту один из офицеров КСООН: «Представь, что ты возвращаешься спустя двадцать пять миллионов лет и слышишь песню из сегодняшнего хит-парада. Они, наверное, стали сомневаться, что вообще куда-то летали, и подумали, что путешествие им просто приснилось».

Далее, проследовав по подземному коридору с обитыми металлом стенами, группа оказалась в лабораторном комплексе, где обычно проводилось предварительное изучение предметов, доставленных из корабля подо льдом. Перегородки, наполовину доходившие до потолка, делили огромный зал, превращая его в лабиринт из рабочих боксов, каждый из которых представлял собой настоящую мешанину из машин, контрольно-измерительных приборов, стоек с электроникой и инструментальных шкафов. Крыши наверху было почти не видно за переплетением труб, коробов, кабелей и каналов, протянувшихся через весь зал.

Крейг Паттерсон, возглавлявший эту лабораторную секцию, провел группу в один из боксов и указал на рабочий стол с лежащим на нем металлическим цилиндром около тридцати сантиметров в высоту и метра в поперечнике; вокруг него располагалась замысловатая конструкция из подставок, перемычек и патрубков, составлявших единое целое с основной частью устройства. Агрегат выглядел довольно тяжелым и прочным и, по всей видимости, был извлечен из более крупной машины; на нем имелось несколько портов и контактов – вероятно, электрических, – которые указывали на возможные точки входа и выхода.

– Вот что поставило нас в тупик, – объяснил Паттерсон. – Мы подняли уже несколько таких штуковин – и все они абсолютно одинаковые. Внизу их целые сотни, по всему кораблю. Они установлены под полом через равные интервалы – везде, куда ни заглянешь. Есть идеи?

Рогдар Джассилейн вышел вперед и, нагнувшись, бегло осмотрел артефакт.

– Напоминает модифицированную версию гравимодуля, – заметила Шилохин, стоявшая в дверях рядом с Хантом.

Ганимейцы могли общаться при помощи ЗОРАКа, который по-прежнему находился на базе «Ганимед-Центр», в тысяче с лишним километров от «Копра». Джассилейн провел пальцем по корпусу устройства, осмотрел сохранившуюся кое-где маркировку, после чего выпрямился, очевидно узнав все, что хотел.

– Так и есть, это именно он, – объявил ганимейский инженер. – По сравнению с привычными для меня моделями, в этой есть несколько дополнений, но общая конструкция осталась прежней.

– Что такое гравимодуль? – уточнил Арт Стелмер, один из инженеров Паттерсона.

– Элемент распределенного узлового поля, – ответил Джассилейн.

– Круто, – пожав плечами, отозвался Стелмер, все еще сбитый с толку.

Шилохин взялась за объяснение:

– Боюсь, это связано с областью физики, которую ваша раса еще не открыла. На космических кораблях землян, к примеру «Юпитере-5», гравитация имитируется за счет вращения большей части конструкции, верно?

Хант вдруг вспомнил необъяснимое ощущение веса, которое испытал, оказавшись внутри «Шапирона». Вывод из слов Шилохин стал очевиден.

– А вам имитировать не нужно, – догадался он. – Вы ее создаете.

– Именно так, – подтвердила она. – Подобные устройства были частью стандартного оснащения на всех ганимейских кораблях.

Присутствовавших во время разговора землян это почти не удивило, ведь они уже давно подозревали, что в распоряжении ганимейской цивилизации имелись неизвестные человечеству технологии. И все же они были заинтригованы.

– Мы уже какое-то время ломаем над этим голову, – признался Паттерсон, повернувшись лицом к Шилохин. – Какие принципы лежат в основе всех этих устройств? Раньше я ни о чем подобном не слышал.

Шилохин ответила не сразу и, похоже, задумалась, чтобы собраться с мыслями.

– Даже не знаю, с чего начать, – наконец сказал она. – Полноценное объяснение потребует немало времени…

– Эй, вон там ускорительное кольцо от передаточной трубы, – вмешался в разговор другой ганимеец.

Он заглянул в соседний бокс поверх перегородки и сейчас указывал на еще один, более крупный фрагмент ганимейского оборудования, который лежал там в частично демонтированном состоянии.

– Да, видимо, ты прав, – согласился Джассилейн, проследив за взглядом спутника.

– Да что за чертовщина это ваше ускорительное кольцо? – умоляющим тоном произнес Стелмер.

– И передаточная труба? – добавил Паттерсон, совершенно забывший о вопросе, который задал всего несколько секунд назад.

– Корабль был пронизан трубами, которые использовались для перемещения людей и грузов, – объяснил Джассилейн. – Вы о них должны знать, потому что я видел эти трубы на чертежах корабля, которые сделали ваши инженеры.

– Их назначение мы вроде как угадали, но только наполовину, – добавил Хант. – Правда, насчет принципа работы не уверены до сих пор. Это очередной гравифокус?

– Верно, – подтвердил Джассилейн. – Локальные поля внутри труб создают движущую силу. Соседнее кольцо – это просто разновидность усилителя, который окружает трубу, сглаживая поле и придавая ему большую мощность. В зависимости от диаметра трубы такие кольца должны были располагаться примерно через каждые… м-м-м… десять метров.