По совету Гарфилда я создал несколько симуляций. Оказалось, что два таких двигателя позволят перевезти весь необходимый лед на Рагнарек за двадцать пять лет. Вот этот план мне нравился.

Гарфилд с трудом поймал мячик для софтбола и, тщательно его изучив, неловко швырнул обратно. Я содрогнулся, наблюдая за ним. Первоначальный Боб не был фанатом спорта, и даже в виртуальной реальности мы не улучшили базовую модель.

– Знаешь, на что это похоже? – спросил я.

– Да. Я кидаю так же, как и ты. А зачем мы вообще это делаем?

– Во-первых, это хороший тестовый сценарий для тонкой настройки ВР. Гомер говорит, что ее физика все еще немного не соответствует действительности. – Я несколько раз подбросил мяч на ладони. – Во-вторых – и это еще важнее, – если мы хотим по-прежнему ощущать себя людьми, то нам нужно не только сидеть в библиотеках, парках и на капитанских мостиках. Я не хочу превратиться в какого-то Доктора Зло. – Я бросил мяч. – Это не физическое упражнение, но оно напоминает нашим мозгам о том, какие ощущения мы получаем от действий.

Гарфилд бросил мяч мне. Мяч пролетел у меня над головой и с плеском упал в озеро.

– Упс! – ухмыльнулся Гарфилд.

Я взглянул на него как можно более сурово и создал еще один мяч.

– Я мог бы сделать еще кучу Бобов и вывести на поле пару команд…

– О господи, нет. Половина из них окажутся канадцами и начнут играть в хоккей.

Я рассмеялся и бросил ему новый мяч.

Два корабля-колонии, даже наполовину построенные, поражали воображение. У каждого будут два кольца с двигателями и огромная секция с охладителем для реактора – все необходимое для перемещения огромного грузового отсека, расположенного в центре. Так как груз – это десять тысяч человек, находящихся в стазисе, значительную часть массы корабля составляли щиты. Любому фанату научной фантастики моего времени корабль показался бы похожим на военный, но, разумеется, у него не было ни орудий, ни фазеров.

Один из кораблей находился в более законченном состоянии, чем другой – уступки, на которые мы пошли шпицбергенцам, заставили нас перераспределить производственные мощности. Третий корабль будет готов всего через четыре месяца после первых двух. Теперь мы пытались изменить расписание так, чтобы Первый и Второй были готовы одновременно.

Я усмехнулся, вспоминая два последних заседания ООН. Теперь, когда вопли остались в прошлом, происходящее стало больше напоминать проект из моей прошлой жизни. Технические задачи и инженерные проблемы. Всю работу выполнили ИМИ, так что мне даже не приходилось беспокоиться насчет персонала.

На Земле, конечно, продолжались переговоры: никто не желал молча согласиться с тем, что рядом с его именем в списке стоит пометка «когда-нибудь потом». Кроме того, мы по-прежнему должны были как-то решить проблему с полутора тысячами рейсов. Мы точно не знали, что оставшиеся на Земле непременно погибнут, но было ясно, что климат на планете ухудшается. В какой-то момент на планете, несмотря на все наши усилия, может начаться голод.

Гомер и его команда продолжали исследовать систему, а также улучшили методы доставки металла с поверхности планеты. Работа шла медленно и тяжело, ведь масштабы проекта были огромными. Я выделил Гомеру полдесятка принтеров (узнав об этом, полковник Баттеруорт, как и следовало ожидать, визжал, словно резаная свинья) и поручил ему создать полноценную производственную единицу. Пока что Гомер действовал лучше, чем я рассчитывал. Количество очищенного металла на Земле было значительным, даже если учесть последствия войны и орбитальной бомбардировки. Он уже напечатал новые принтеры, так что старые мы вернули обратно на верфь.

Гомер рассчитал все вероятности и снова включил свой комедийный монолог «Есть две новости – хорошая и плохая». Хорошая новость заключалась в том, что из добытых на Земле материалов можно построить значительно больше кораблей, чем мы предполагали. Плохая новость: к тому моменту, когда мы это сделаем, все уже давно умрут.

Казалось бы, 3D-принтеры должны были решить проблему нехватки материалов. Но на самом деле новые технологии просто сместили «бутылочное горлышко». Мы могли создать больше беспилотников, чтобы они добывали металлы и вывозили их из гравитационного колодца Земли, или строить корабли-колонии, или создавать принтеры, но при этом ничего не строить. Поиск оптимального пути требовал кропотливых вычислений, а величина ошибки была очень велика. Одна мысль о них заставляла меня скрежетать зубами.

Беспилотник добрался до места назначения. С помощью его камеры я стал следить за тем, как мимо проплывает корабль-колония. Через незаконченные отсеки в корабль тек непрерывный поток нагруженных беспилотников; наружу вылетали беспилотники с пустыми «клешнями». Окошко со списком текущих проблем было пустым. Принтеры удовлетворяли спрос на детали, команда Гомера снабжала их сырьем, и строительная бригада работала двадцать четыре часа в сутки.

Покачав головой, я закрыл окна с видеопотоками. Инспекция проведена.

Гомер и Чарльз сделали перерыв в патрулировании и вернулись на орбиту Земли. Мы воспользовались этой редкой возможностью для того, чтобы устроить встречу всех Бобов. Даже без обычных комментариев Артура, атмосфера была мрачноватой. Климат планеты продолжал ухудшаться – возможно, даже быстрее, чем раньше.

– Думаю, можно принять как данность, что вывезти из системы пятнадцать миллионов человек не удастся, – сказал Гомер. – Значит, мы должны как-то обеспечить им жизнь здесь.

– Нам поможет сортировка. – Чарльз ткнул пальцем в свой голографический глобус. – Сначала вывезем группы, которые находятся в самом бедственном положении, остальных переместим поближе к экватору.

Я покачал головой.

– Большинство территорий на экваторе не пригодны для жизни. Не из-за климата – на самом деле климат кое-где стал более мягким – но из-за нехватки инфраструктуры. Ее уничтожили авиабомбы и падающие с неба камни. Если в джунглях нет электричества и питьевой воды, и получишь джунгли, нельзя и высадить там людей, и надеяться, что они выживут.

– От джунглей мало что осталось, – парировал Артур.

Я скорчил гримасу.

– Знаю, Артур, но это ничего не меняет. Каким бы комфортным ни был климат, мы не можем переместить такое число людей туда, где нет инфраструктуры. А я не вижу смысла создавать временную инфраструктуру, если это негативно повлияет на строительство кораблей.

– Кроме того, Баттеруорт отложит кирпич, – печально улыбнулся Чарльз.

– Ладно, – вступил в разговор Гомер. – Значит, начинаем мозговой штурм. Может, поставим в космосе зеркала, чтобы они подогрели Землю?

Я удивленно посмотрел на него.

– В принципе, идея неплохая. Правда, много неизвестных факторов – ведь этим никто и никогда не занимался. Радиус зеркала должен составлять хотя бы тысячу километров – только тогда зеркало окажет ощутимый эффект. Кроме того, оно никак не повлияет на распространяющуюся радиацию и не восстановит разрушенные экосистемы – по крайней мере, в течение одной человеческой жизни.

– А Баттеруорт… – улыбнулся Чарльз.

– Отложит кирпич! – хором ответили мы. Любые изменения в планах вызывали одну и ту же реакцию у полковника Баттеруорта, и она уже превратилась в своего рода клише.

Гомер пожал плечами. Он тоже провел все расчеты.

– Давайте изложим наш план полковнику и посмотрим, упадет ли он, схватившись за сердце.

– Космические станции? – предложил Чарльз. – Но у них та же проблема, что и у колоний на Луне. Если мы начнем строить здания и инфраструктуру, чтобы сохранить жизнь людей, то на несколько десятилетий задержим создание кораблей-колоний. И построек должно хватить на значительную часть из этих пятнадцати миллионов, иначе все наши усилия будут потрачены впустую.

Я мрачно кивнул. Подобные мысли приходили и в мою голову. Неудивительно, что остальные Бобы тоже об этом подумали. Но все, что мы попытаемся сделать, отвлечет нас от кораблестроительства. Любое нововведение должно незначительно влиять на главный план, либо принести огромную пользу за достаточно короткое время.