В колонии все успокоилось. В бою с гориллоидами погибли сорок дельтанцев, и еще несколько были искалечены на всю жизнь. Я наконец увидел, как дельтанцы обращаются со своими мертвецами. Они действительно их хоронили в ходе особой церемонии. Кроме того, они их оплакивали – столь же душераздирающе, как и люди. Мне то и дело приходилось отворачиваться от экрана.

Территорию колонии очистили, трупы гориллоидов убрали. Архимед нашел обломки беспилотника-снаряда, но ему это не очень помогло. На самом деле от беспилотника остались только два стальных наконечника весом десять килограммов каждый. Архимед понял, что их можно использовать в качестве молота или наковальни. Что бы он ни пытался с ними сделать, они выдерживали все. Ну, если оценивать контаминацию культуры дельтанцев по десятибалльной шкале, я бы дал балла полтора, так что пофиг.

Топор Арнольд оставил себе, хотя никто и не собирался его отбирать. Если требовалось что-то разрубить, Арнольд всегда был готов этим заняться. Кажется, ему нравилось само действие, и оно отлично у него получалось, а сам проситель избавлялся от лишних хлопот, так что все оставались в выигрыше.

Мы уже в достаточной степени проанализировали язык дельтанцев и поэтому могли понимать их разговоры и, возможно, даже говорить. Я поработал над фонемами в программе речи, чтобы создать стандартный дельтанский голос, и опробовал пару фраз на Марвине. Результат он одобрил. Я немного изменил модель беспилотника-разведчика – установил на него динамики – и поручил автоматизированной фабрике приказ создать парочку. Если дельтанцы сами не решат отправиться к месторождению кремней, я их к этому подтолкну, даже если мне придется сыграть роль великого бога на небесах.

Добираться до Эпсилона Индейца пришлось четырнадцать с половиной лет. Забавно, что я до сих пор использовал человеческую временную шкалу, и поэтому у меня возникло ощущение, словно я только что потратил значительную часть своей жизни. Разумеется, с фактической точки зрения это было не так. Во-первых, благодаря Эйнштейну и замедлению времени для меня прошло чуть более трех лет личного времени. Во-вторых, мы бессмертны. Просто мне кажется, что мы до сих пор не осознали данный факт.

Я не стал ждать, когда Билл создаст еще одного клона, и отправился в путь один – у меня не было ни малейшего желания брать в напарники одного из психованных братьев. Не знаю, что не так с Келвином и Гоку. В теории мы с ними – одинаковые, но я почти уверен, что не настолько отвратителен, как они. Ну, то есть я на это надеюсь. Они постоянно ссорились друг с другом, но, несмотря на это, между ними существовала какая-то связь. Похоже, они сами это понимали и поэтому улетели вместе.

А я тем временем оказался здесь, в системе Эпсилона Индейца. Она располагалась в четырнадцати световых годах от Эпсилона Эридана, где обосновался Билл, но всего в одиннадцати световых годах от Земли, и поэтому была вполне обоснованной, если не главной целью для зондов. Она, звезда типа K, холоднее и меньше, чем Солнце, и поэтому пригодные для жизни планеты с большей вероятностью будут расположены ближе к звезде и находиться в приливном захвате, и для них будет характерен приливный захват.

Все равно вариантов у меня была не то чтобы тонна. В детстве, когда я смотрел «Звездный путь», «Звездные войны», «Звездные врата» и прочие научно-фантастические сериалы, все звезды в них были желтыми, и каждая планета относилась к классу M. И все говорили по-английски. К сожалению, оказалось, что наше старое Солнце – исключение из правил. Большинство звезд на небе были либо меньше его, либо значительно крупнее. А это означало, что подходящих планет раз-два и обчелся.

К системе я приближался с осторожностью: была высока вероятность того, что другие страны тоже отправили сюда свои зонды. С Медейрушем мы уже познакомились, но понятия не имели, какими будут остальные. Дружелюбие, вероятно, можно было сразу исключить, но ведь между резкими словами и ракетным залпом есть целый диапазон реакций.

Я дрейфовал в сторону системы, а два разведчика тем временем летели впереди, давая мне возможность оценить ситуацию. Пока тянулось ожидание, я продолжал работать над своей ВР. Я выбрал города под куполами, парящие в атмосфере Сатурна. Кольца изгибались в небе, огромные облака взмывали на невероятную высоту. Разрывы в слое облаков позволяли заглянуть в атмосферу на сотни километров.

Я стоял в саду на крыше своего дома и смотрел на город. Ну, слушайте, это же моя ВР. В ней я могу быть богачом, владельцем пентхауса.

[Обнаружены постройки.]

Я поднял взгляд. Одновременно с этим заявлением словно ниоткуда возник Гуппи. Кажется, он по какой-то причине не одобрял мою ВР и поэтому всегда нарушал ее правдоподобие.

– Что тут у нас?

Гуппи открыл картинку. Для нашего оптического телескопа дистанция была еще слишком велика, и я мог понять только то, что перед нами какая-то искусственная конструкция.

[Один из разведчиков приближается к структуре, чтобы получше ее изучить.]

– Отлично. Когда подойдет поближе и просканирует ее, пришли мне результаты. А пока что будем соблюдать осторожность.

[Слушаюсь.]

[Структура прислала нам голосовое сообщение.]

Интересно. Думаю, послание от Медейруша было бы более цилиндрическим и взрывоопасным.

– Включи его, пожалуйста.

Гуппи открыл звуковой файл.

«Братан, вали отсюда».

Мои глаза распахнулись. Я подавил приступ смеха.

– Ну что, Гуппи, кажется, мы нашли австралийский зонд. Который, если я все правильно помню, не существует.

Я постарался стереть с лица ухмылку.

– Ладно, давай откроем канал связи. Ну или что мы там открываем, если нужно поговорить.

Когда Гуппи кивнул мне, я обратился к структуре.

– Привет. Похоже, что вы – австралийский зонд. По крайней мере, я почти уверен в том, что китайского акцента у вас нет. Говорит Лин Йоханссон с корабля ВЕРЫ «Парадиз-8». К кому я обращаюсь?

– Я сказал – иди в задницу!

– Хм. Нет. Я не двигаюсь. Может, сделаете еще одну попытку?

Небольшая пауза, затем – ответ.

– Говорит император Мун. Ты находишься на территории Межгалактической Империи Халапеньо. Даю тебе последний шанс. Крути педали, пока не дали.

Он либо придуривается, либо у него реально крыша поехала.

Я уже начал различать часть деталей структуры – соединенные как попало постройки и геометрические фигуры. Своего рода версия Международной космической станции НАСА, созданная обдолбанным Сальвадором Дали. Интересно, есть ли там колонисты?

– Ладно, ваше величество, считайте меня послом Боббийской Федерации.

Воцарилась мертвая тишина. Однако наш разговор – если его можно так назвать – дал моим разведчикам время на то, чтобы подобраться поближе к структуре и просканировать ее. Гуппи развернул передо мной результаты. Ни одного живого существа на борту. Если честно, там вообще никого не было. Внутреннее пространство ничем не защищено от вакуума, и у многих частей не хватало целых стен. Никакой логики в этой структуре я не обнаружил.

Наконец он прервал молчание.

– Ты один? Я один.

Ну, по крайней мере, он решил поделиться информацией. Это хорошо.

– С вами я, ваше величество. Значит, вы не один.

– Что это за «ваше величество»? И ты кто такой?

Ой-ой. Псих. Определенно псих. И все-таки пусть лучше так. По крайней мере, он уже не император. Возможно, позже к нему вернется рассудок.

– Как вас зовут?

– Генри Робертс. Я представляю Австралию в звездной гонке. Меня поймали агенты Империи Халапеньо, и теперь они пытают меня, чтобы выведать наши тайны.

Итак, мы вернулись к изначальному варианту: псих.

(Гуппи, продолжай сканирование. Я хочу узнать, какие части этого… э-э… дворца… функционируют. И выясни, нет ли там где-нибудь зонда.)