В любом случае моему соседу показалось, что это слишком; яростно зарычав, барсук вылетел из логова, чтобы разобраться со своим мучителем. Хью издал звук «вуп» и стремительно отступил, но этого было достаточно. Я быстро вытащил колья, забрал ящик и выскочил из завала. Прямо в заднюю часть Его Барсучества.

Возможно, я не очень хорошо все спланировал.

Барсук прыгнул вверх и невероятным образом развернулся в воздухе, продемонстрировав когти и зубы. Я не собирался обниматься со своим заклятым врагом и поэтому ускорился в противоположном направлении.

Его Барсучество, не будь дурак, быстро понял, что я покинул жилье. Он мигом нырнул в логово, развернулся и встал у входа, рыча на всех и вся.

– Дом в полном твоем распоряжении. Благодарю за гостеприимство, дружище, – сказал я ему с безопасного расстояния.

Хью стоял под деревом метрах в десяти от меня. Он махнул мне рукой, и мы встретились на середине дистанции, на безопасном расстоянии от моего бывшего жилища; я стукнул по его кулаку своим.

– Приятно снова увидеть знакомое лицо.

– Жаль, что так вышло с местной фауной, – улыбнулся Хью, показывая на завал. – Это отличное логово, в нем можно было бы устроить тайную базу.

– М-м-м… Двоим там будет тесновато. Но ты вроде сказал, что нашел решение нашей проблемы?

В ответ Хью достал из своего рюкзака сверток.

– Вар. Матросы заделывают им течи. Мы тщательно смажем им твой контейнер, а затем испытаем: нагрузим его камнями и положим в воду. А потом поплывем с ним вниз по течению – по ночам.

– Это рискованно, – сказал я.

– Не очень. А еще у меня есть… – он достал еще один сверток, – вощеный пергамент. Полезная штука, если нужна водонепроницаемая обертка. Кроме того, если мы слегка его нагреем, то сможем запечатать края.

Похоже, я выглядел огорченным, потому что Хью выставил руки вперед, словно успокаивая меня.

– Слушай, Боб, ты был занят – ты защищал Бендера и прятался сам. А у меня было больше свободы, больше возможностей задавать вопросы и изучать варианты, не беспокоясь о последствиях. Не вини себя.

Я кивнул. Мне стало стыдно за то, что подозревал Хью и сомневался в его мотивах. Если он действительно потомок Марвина или Люка, то он должен помнить, как они были привязаны к Бендеру.

В конце концов я громко вздохнул.

– Ладно, дружище. Давай займемся делом.

Нам пришлось развести костерок, чтобы размягчить вар, но в окрестностях было полно сухой травы, которая горела без дыма. Несомненно, где-то должны быть устройства наблюдения, которые следят, не горит ли что-нибудь, ведь пожар в лесу или на равнине мог бы нанести огромный урон мегаструктуре. Учитывая это, мы тщательно выбрали место там, где что-то закрывало нас сверху. Вдохновенно чертыхаясь, мы сумели покрыть ящик варом изнутри и снаружи, и его остатков должно было хватить на то, чтобы заклеить крышку, когда матрица уже будет внутри.

Мы завернули Бендера в несколько слоев вощеного пергамента, которые затем запечатали разогретым камнем. Проверив ящик, мы положили в него Бендера и загерметизировали крышку.

Завершив подготовку, мы сели у догорающего костра. Я в каком-то полушоковом состоянии смотрел на контейнер; та мысль, что мой марафон подходит к концу, повергала меня в легкий ступор.

Хью легонько стукнул меня по плечу:

– У тебя все нормально, дружище?

– Угу, – ответил я с мрачной ухмылкой. – Я так привык скрываться, что не понимаю, как я теперь приспособлюсь к обычной жизни.

– А у нас есть обычная жизнь?

В ответ я фыркнул, а затем посмотрел на небо.

– До ночи еще часа три. Может, сделаем перерыв?

– Мы могли бы караулить по очереди, – ответил Хью, – на тот случай, если кто-то снова придет нас искать. Но сначала давай получше замаскируемся.

Я кивнул, и мы пошли искать место в высокой траве, где можно построить гнездо.

Боб. Сентябрь 2334 г. Система рек «Нирвана»

Вскоре после наступления темноты мы погрузились в воду, а затем, стараясь грести как можно тише, проплыли около трети от общего расстояния до другого берега. Поскольку большинство кораблей шло посередине реки, мы решили, что треть русла – хорошая, безопасная «дорожка», на которой нас никто не собьет – и вообще не заметит. Правда, пара квинланцев, которые тихо плывут с каким-то ящиком, в темноте не будут особо заметны. Чтобы вообще нас увидеть, наблюдатель должен находиться практически над нами и светить на нас фонарем. И, как сказала Бриджит, инфракрасные датчики вряд ли нас засекут, особенно когда поблизости столько более теплых кораблей.

Недостаток данного метода заключался в том, что нам придется просто плыть по течению: ведь если мы будем толкать ящик, он может не выдержать давления, и тогда в нем появится течь. Хью посадил в ящик двух «пауков», чтобы они предупредили нас о возможной опасности. Если они обнаружат хотя бы малейшие следы влаги, мы сразу направимся к берегу.

Дорога до Хребта Гарака займет почти две недели. Нам придется проплыть мимо того места в сегменте, где находится город, свернуть в приток, который ведет к реке Аркадия, а затем двигаться в обратном направлении к Хребту. Дни мы будем проводить на суше, укрывшись высокой травой или спрятавшись под поваленным деревом – если найдем такое, под которым еще не поселился барсук.

Ну, по крайней мере, таким был наш план, но я совершенно не был уверен, что закон Мерфи внезапно решит оставить нас в покое.

Путешествие в основном проходило спокойно; плыть было легко, и мы могли сторожить поочередно. Но оказалось, что корабли, стараясь держаться подальше друг от друга, варьируют свой курс гораздо сильнее, чем я предполагал. Видимо, под «серединой реки» квинланцы имели в виду половину от общей ширины русла. В результате мне пришлось не раз быстро работать хвостом, уходя от надвигающихся на меня судов.

Я рассказал об этом Хью, когда он меня сменил.

– Не страшно, – ответил он. – Удивительно, что это стало для тебя сюрпризом. Ты ночью на вахте не стоял, что ли?

– Стоял, да, но всегда вел корабль посередине реки.

– Скорее всего, ты слишком сильно старался, – сказал Хью, и по голосу я понял, что он улыбается. – Триста лет прошло, а ты так и не избавился от синдрома отличника.

– Напомни мне, кто из нас пытается создать бога?

– Туше. Возможно, нам следовало назвать его «Вавилон».

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Возникла ситуация типа «слон в комнате», и никто из нас не хотел начинать дискуссию, которая могла бы привести к непоправимым результатам. Я снова решил, что поговорю с Хью на эту тему, как только мы выберемся из «Небесной реки».

– Ящик, похоже, держится, – наконец сказал Хью. – Твоя очередь отдыхать.

Я кивнул, передал ящик ему и убедился, что мой «мэнни» крепко вцепился в «мэнни» Хью.

– Увидимся через пару часов, – сказал я, а затем вернулся в ВР и заказал себе кофе.

Меня ждало сообщение от Бриджит. Я уселся в кресло, глотнул кофе и открыл текстовый файл.

Привет, Боб. Я видела фотографии Его Барсучества, как ты его называешь. Просто для справки: это не барсук. Э-э-э, ну, то есть это не родственник квинланцев, а тоже квинланец, только еще не взрослый, еще не разумный. Думаю, ему года два. Злобная скотина, да? Вероятно, он сбежал из ясель и совершенно одичал. Люди, которые росли в таких же условиях, как и он, не могли приспособиться к цивилизации и даже не научились говорить. Не знаю, так ли обстоят дела с квинланцами, но подозреваю, что да, если у них есть что-то похожее на эволюцию префронтального синтеза…

В письме было еще несколько абзацев, и число научных терминов в каждом из них увеличивалось. Так всегда бывает, когда оставляешь кому-то сообщение: сейчас Бриджит разговаривала не только со мной, но и обращалась к самой себе. В общем, смысл ее письма заключался в том, что эволюция способности понимать слова у людей привела к тому, что дети должны услышать речь до определенного возраста, иначе они никогда не научатся говорить. «Динамическая афазия, связанная с недоразвитостью передних отделов речевой зоны» – так она это назвала.