Наконец, они стали вести себя именно так, как я ожидал. Сделав очередной предсказуемый поворот, я вышел из зоны видимости их суддаров, а затем резко сменил курс и выключил все корабельные системы. По моим подсчетам, суддары Других не должны были меня обнаружить. Сейчас, когда мой реактор не работает, я должен стать невидимым, поскольку с такого расстояния оптика меня не заметит.

Три дня я дрейфовал, не желая привлекать к себе внимание. Вполне вероятно, что сейчас они поделили зону на квадраты и пытаются снова выйти на мой след. Но при той скорости, с которой мы двигались, объем, который нужно обыскать, с каждой секундой увеличивался быстрее, чем они могут его исследовать.

На четвертый день я собрал все свои данные и заметки, добавил свою сохраненную копию и отправил все Марио.

Но что-то не давало мне покоя.

Патрули Других появились не потому, что они гнались за зондами. Они, похоже, заметили зонды и бросились на них – но не раньше, чем зонды уже прибыли в назначенную точку. Может, Другие засекли наш радиобмен? Для этого понадобились бы датчики с невероятным уровнем чувствительности – но, с другой стороны, в системе у них была эта огромная решетка, и она, возможно, годится не только для того, чтобы поджаривать Бобов во фритюре. Возможно, они нашли меня, двинувшись туда, куда мой зонд отправил свое последнее сообщение.

Я должен был испытать эту теорию. Да, я знал, что это опасно, но награда за успех была слишком велика. Возможно, они настолько тупы, что попадутся на одну и ту же уловку дважды.

Я отправил зонд в точку, находящуюся в паре световых секунд от меня, и вступил в разговор с ним. Затем я убедился в том, что моя сохраненная копия обновлена и проверена, и стал ждать.

[Тревога! Приближаются корабли!]

Я взглянул на экран суддара, и точно – Другие двигались прямо на меня. Они снова были сзади, а это означало, что начинается еще одна гонка. Поскольку я прятался, об их присутствии мне сообщили сигналы их суддаров. К сожалению, это также означало, что теперь они меня видят.

Я врубил реактор и ВСПЛЕСК, перевел их в режим аварийной работы и начал оборонительные маневры. Но уйти я особо не надеялся: Другие уже неплохо разогнались, а ускорение у них выше, чем у меня. Похоже, сейчас я узнаю, есть ли…

[Внимание! Репликант-контроллер вышел из строя. Двигатель вышел из строя. Требования программы самоуничтожения выполнены. Начинаю перегрузку реактора…]

Я еще не призвал собравшихся к порядку. Сорок три Боба бродили по банкетному залу, сбивались в группки, что-то обсуждали, спорили, или просто обнимались и обменивались новостями. Одно плотное скопление Бобов образовалось вокруг Боба-1: он рассказывал завороженным слушателям о дельтанцах. Бобы третьего и последующих поколений обращались с ним почтительно, словно он – папа римский.

Я оглядел зал. Все Бобы уже создали свои УППСы, и некоторые из них физически находились от меня на огромном расстоянии – до тридцати световых лет. Я ухмыльнулся, почувствовав, как от этой мысли у меня голова идет кругом.

Десяток Дживсов кружили по залу, наливая всем пиво, вино, кофе и раздавая всевозможные закуски. Конечно, еда и напитки были виртуальными, но все-таки.

Я несколько раз поправил параметры акустики, чтобы снизить уровень фонового шума. Да, Бобы считали это жульничеством и не любили, когда хозяин ВР так делает. Но – несмотря на все внешние признаки – это была не светская вечеринка.

Данные, полученные от Хэла, вызвали бурю эмоций.

Оружие Других оказалось чем-то вроде гамма-излучателя, и в БобНете уже появились теории о том, как оно работает.

Пора было начинать представление. Я поднял над головой клаксон и дал два гудка. Как и ожидалось, это привлекло всеобщее внимание. Многие неодобрительно загудели. Мы, Бобы, не очень-то уважаем друг друга.

– Ладно, признания в любви оставьте на потом. Я призываю собравшихся к порядку. На данный момент у нас есть лишь часть информации о Других, но чтобы добыть больше, нам понадобится действовать скоординированно – и притом в открытую.

Когда я упомянул о Других, многие зарычали. Медейруш уже давно перестал быть для нас врагом номер один. Другие, возможно, еще не знают про нас, но мы уже объявили им войну.

– Тор, ты…

Я подождал, пока стихнет смех. Да. Тор. Рано или поздно кто-то из нас просто должен был выбрать это имя – но оно все равно нас веселило. По крайней мере, Тор не изменил свою физиологию и не расхаживал повсюду с молотом в руках.

– Тор, у тебя лучшая теория относительно оружия Других. Пожалуйста, изложи ее вкратце.

Тор выступил вперед.

– Мы уверены, что у них какой-то крайне мощный электромагнитный луч в гамма-диапазоне. Он обладает невероятной пробивной мощью и мгновенно убивает все живое. Я не сомневаюсь, что именно с его помощью они уничтожали экосистемы планет. Скорее всего, они используют несколько устройств одновременно, чтобы увеличить зону поражения.

Тор развернул перед нами иллюстрацию.

– Урон электронике связан не с собственно гамма-излучением, но со вторичной ионизацией, которая возникает внутри структуры. Я предлагаю создать защитную оболочку из двух слоев из обедненного урана, которые чередуются с двумя слоями электростатической защиты – они будут разбираться с заряженными частицами. Если мы сделаем нашу электронику чуть более живучей, то сможем выдержать попадание из гамма пушки.

– Чур, ты первый! – крикнул кто-то в противоположном конце зала.

Когда все отсмеялись, я сказал:

– К счастью, нам не обязательно рисковать самим. Я уже передал Марио краткое описание проекта и рисунки Тора; он поручит одному из Бобов испытать эту схему на паре зондов. Кажется, Хэл вызвался добровольцем: он хочет отомстить Другим за то, что они его убили.

Мои слова собравшиеся встретили одобрительными криками; кто-то даже пропел куплет «Велосипеда для двоих». Я подождал, пока не воцарится относительная тишина, а затем повернулся к Гарфилду:

– Не хочешь изложить нам свою теорию об оружии Других?

Гарфилд вышел вперед и с улыбкой поклонился слушателям.

– Размер их крошечной «звезды смерти» – я называю ее «астероид смерти» – говорит сам за себя. Внутри этой штуки, скорее всего, нет ничего, кроме термоядерных реакторов и аккумуляторов. В ходе столкновений с Бобами, беспилотниками и разведчиками, они никогда не стреляли дважды. Это указывает на то, что каждый такой разряд обходится очень дорого. Я бы предположил, что аккумуляторы заряжаются какое-то безумно долгое время; следовательно, одна из наших стратегий заключается в том, чтобы заставить их стрелять по ложным целям. Нам просто нужно создать то, что выглядит достаточно грозно.

Слушая Гарфилда, Бобы кивали и бросали на него задумчивые взгляды. Идеальный комплимент на совете Бобов.

– Ресурсы? – Я посмотрел на Обжору.

Да, оказалось, что Обжора тоже получил один из моих сигналов.

Он уже начал отвечать, как вдруг его перебил Уолли.

– Минуточку! – воскликнул Уолли, выходя вперед. – Мы уже решили, что будем воевать? Да, я понимаю – мы должны что-то сделать, но разве мы уже определились с планом действий?

Несколько Бобов застонали, кто-то заулюлюкал, но да, это был хороший вопрос.

Я кивнул Уолли и сказал:

– Я исхожу из предположения о том, что мы ведем тотальную войну. Но, если честно, готовы ли мы к тому, чтобы уничтожить целый вид разумных существ – даже тот, который истребляет других?

– Еще как, черт побери! – крикнул кто-то в толпе.

– Ну ладно. Скорее всего, рано или поздно мы устроим голосование, но…

Тут меня прервал Тор:

– По-моему, более важный вопрос другой: можем ли мы их уничтожить? Корабль-шахтер, найденный Марио, – гораздо более продвинутая техника, чем та, которая есть у нас. Нам удалось разобраться далеко не во всех технологиях, которые в нем использованы. У них есть «астероид смерти». У них более мощные двигатели, они могут передавать энергию с помощью суддара…