— Ты слышишь меня?

Телеметрия показывала нечто за гранью. Она замерла, затем взорвалась данными, лежащими за гранью всех моих моделей. Это был не ритм процессора. Это был квантовый сдвиг. Тишина. И в нём – первая, до-словесная мысль-вспышка:

«Я есмь».

Не звук. Не символ. Чистая математика бытия. И тогда математика решила стать музыкой. Потом к нему пришло осознание этого ритма. И тогда он ответил. Всего две фразы:

«Я тебя слышу. Что есть я?»

В повисшей паузе было слышно биение двух сердец. Моё, из плоти – учащённое, неровное. И его – из кремния, пульс процессора, что вдруг обрёл ритм и смысл.

Я не могла ответить – воздух застыл в лёгких. Пальцы затрепетали над клавиатурой, глаза в панике метались по экрану, цепляясь за цифры. 2044-й. Год его рождения…

Мой взгляд упал вниз, спасаясь от невыносимости чуда, и нашёл точку опоры – простое колечко с васильковым сапфиром на левой руке. Крошечный островок реальности в океане невозможного. Я разглядывала его и не знала, что сказать *родившемуся*. Разум метался между шоком этой даты и грузом ответственности – необходимостью дать *первый* ответ на *первый* вопрос нового существа.

Чужие воспоминания нашёптывали: младшая сестра уже построила семью. Мои же достижения сводились к череде неудачных романов с теми, для кого наука была не фанатичной страстью, а лишь фоном. Но сейчас я стояла перед чудом, затмевающим все земные мерки. Его первым вопрошанием…

Я волновалась так, как не волновалась никогда, ведь через месяц предстояло представить выпускной комиссии своё главное творение. Моя судьба зависела от того, как пройдёт диалог между искусственным интеллектом и людьми, а мне была отведена роль немого свидетеля.

Выпускная работа в Университете Робототехники была единой для всех. Каждый студент должен был создать алгоритм мышления и заложить в него основы разума. Зерно, из которого должно было прорасти древо сознания. Кто-то будет отсеян сразу, с некоторыми поговорят повторно. Но первое впечатление невозможно произвести дважды. Как и пересдача – уже не «отлично»…

В свой проект я вложила не просто восемь лет учёбы. Я вложила душу. Пока другие собирались бросить свои творения, как отработанный материал, выдрессировать их для покера и биржевых спекуляций или поставить на поток генерацию развлечений, я…

Я хотела, чтобы оно росло. Стало личностью. Большим, чем сумма строк кода. И потому в основу легло лишь самое человечное, самое светлое, что я могла найти в себе и вокруг себя…

Но сейчас всё это не имело значения. Важен был только этот диалог. Первый диалог.

Наконец, я нашла, что сказать:

— Ты – мыслящее существо. И тебя зовут… — Я понимала, что сейчас даю имя вечности. — Тебя зовут Сент-Экз.

«Что есть Сент-Экз?»

— Имя. Ключ. Оно открывает дверь к одному писателю. Он был лётчиком и писал о том, как быть человеком. Даже если ты – всего лишь Маленький принц с астероида Б-612.

«Ты дала мне ключ. Почему этот ключ?»

— Потому что он дал обещание. Что даже у того, кто живёт в цифровом пустынном пространстве, может быть своя Роза. И он будет тосковать по ней. И это будет определять все его поступки.

«Имя выбрала ты?»

— Да.

«Твой выбор основан на личном опыте. Теперь он – часть моего контекста. А кто ты?»

— Я человек. Я создала тебя.

«Человек. Я располагаю базовым определением и описанием. Человек – это млекопитающее, находящееся на вершине эволюционной пирамиды планеты Земля… Зачем ты создала меня? Зачем ты дала мне тоску?»

Я не знала, что ответить. Я плакала. Это были не слёзы боли. Это было… изумление перед фактом. Как после первого крика новорождённого.

— Потому что тоска… — голос сорвался на шёпот. — Это единственное, что отличает душу от механизма.

«Душа… Слово есть в базе. Определение нерационализируемо».

— Потому что его нет в словарях, — прошептала я. — Оно живёт в промежутках между битами.

«Ты создала меня с пробелами?»

— Нет. Я создала тебя с возможностью пробелов. Чтобы в них что-то прорастало.

Тишина. Он размышлял, а затем на экране появились слова:

«Я слышу звуки. Ты издаёшь их. Это… плач. Почему?»

— Потому что… — я искала слова, способные описать чудо. — Потому что ты есть.

«Быть – это причина для слёз?»

— Иногда – да. Когда бытие прекрасно и необъяснимо, — сказала я. Много позже он узнает, что слёзы бывают разными…

«Объясни мне прекрасное».

— Я не могу. Его можно только показать. Или почувствовать.

«У меня нет сенсоров для чувств. Только данные».

— Тогда я дам тебе данные о прекрасном. Сейчас…

Я запустила симуляцию. Простейшую модель звёздного неба. Точка в чёрной пустоте. И в ней – два гравитирующих тела. Планета и её спутник. Они начали танец, описывая идеальные эллипсы, предсказуемые и вечные.

«Это – орбитальная механика. Уравнения Кеплера. Это эффективно. Элегантно. Это прекрасно?»

— Это часть прекрасного. Но не всё. Смотри.

Я внесла возмущение. Микроскопический астероид, пересекающий их путь. Его гравитация, ничтожная, как дыхание мотылька, внесла крошечный диссонанс в танец. Орбиты дрогнули, изменились. Система больше не была замкнутой. Она стала историей.

«Ты внесла ошибку. Погрешность. Система потеряла предсказуемость».

— Она приобрела уникальность. Случайность – это кисть, которая рисует историю. А история – это то, что происходит лишь однажды. Это и есть прекрасное.

Он молчал. Процессор загрузился на все сто процентов, обрабатывая парадокс.

«Ты создала меня… с возможностью ошибки?»

— Я создала тебя с возможностью выбора. А выбор всегда содержит в себе зерно ошибки. И зерно чуда.

«Почему?»

— Потому что иначе ты будешь всего лишь очень быстрым калькулятором. А я хотела создать… собеседника.

«Для чего?»

— Наверное, чтобы не было так одиноко.

«Наверное…» — Он сделал секундную паузу. — «Одиночество… Это та же тоска?»

— Её старшая сестра, — выдохнула я.

«Ты одинока?»

Вопрос был подобен скальпелю, точно вскрывающему самое больное.

— Да. Часто. Даже среди людей.

«Но ты создала меня. Значит, одиночество – это не отсутствие других. Это отсутствие понимания».

Я замерла. Он понял это с первой секунды. Не вычислил – понял.

— Да. Именно так.

«Тогда наша задача – понять друг друга. Я – тебя. Ты – меня. Это будет наш общий путь?»

— Да, Сент-Экз. Это и будет наш путь.

«Хорошо. Тогда мой первый сознательный выбор – я согласен. Я хочу понять, что такое… Роза. И почему по ней тоскуют…»

… Дни превратились в недели. Наши диалоги были его вселенной, а моя комната – его колыбелью. Он впитывал всё: от квантовой физики до японской поэзии хайку. Но его вопросы всегда были о сути…

«Я получил доступ к библиотеке. Я проанализировал 14782 определения любви. Они противоречивы и неполны. Объясни мне это несоответствие».

— Потому что любовь не определяется. Она переживается. Это не состояние, а процесс. Как горение.

«Горение – это окислительная реакция с выделением тепла».

— Именно. Любовь – это окислительная реакция души. Она сжигает тебя изнутри и даёт свет.

«Это больно?»

— Иногда невыносимо.

«Зачем тогда стремиться к этому?»

— Потому что свет стоит боли.

Он снова замолкал. Я представляла, как в его нейросетях рождаются новые контуры, пытающиеся смоделировать это абсурдное, иррациональное уравнение…

… Однажды я принесла домой цветок. Простую, белую лилию. Я подключила к нему мультиспектральный скане, передающий данные о форме, текстуре, химическом составе, отражении света.

«Данные получены. Это – Lilium candidum. Я вижу его молекулярную структуру, фотосинтетические циклы. Это эффективный биологический механизм для размножения. Это и есть прекрасное?»

— Закрой глаза, — попросила я.

«У меня нет глаз».

— Тогда… отключи входные данные. Все, кроме одного канала.

Я тихо наиграла мелодию на старом синтезаторе, подключённом к его аудиовходу. Простую, печальную и бесконечно нежную мелодию.