Он — столичный маг на службе у императора. Я — захолустная эрцегиня из обедневшего рода, владеющая бесплодными землями на дальнем нижнем краю карты Даларана. Даже если он согласится на переезд в Альтарьер — что само по себе очень вряд ли — то будет скучать по семье и привычной жизни. Чем ему у нас заниматься? Растить ожь и шеницу? Разбираться, почему оровы дали мало приплода? Перестилать прохудившуюся крышу в западном крыле?

А для меня путь в столицу заказан. Даже если бы я могла жить вдали от своих земель, то всё равно ни за что не бросила бы Аливию и маму одних. Я стану новой главой семьи Альтарьер, чего бы это ни стоило. А ларду Краверу плевать на мои устремления и желания, он слышит только себя. Ему хочется ласки и тепла, вот и всё. Ему абсолютно всё равно, какой я человек. Универсальная аура позволит лечь со мной в постель? Большего ему и не нужно. Так зачем мне такой муж?

Эти мысли вызвали горечь и досаду, но я понимала, что права.

— Зачем вам вообще жена? — спросила я вслух, хотя изначально не намеревалась этого делать.

— Я уже говорил, что люблю детей, люблю уютные вечера в кругу близких, а ещё люблю проводить время в постели. Для всего этого нужна жена, не находите?

— Уверена, что вы станете ограничивать свободу вашей жены, едва брачная печать успеет остыть, — невесело усмехнулась я.

— Речь идёт не о какой-то гипотетической жене, а о вас, моя фиалочка. Вашу свободу я собираюсь ограничивать лишь тем, что буду сопровождать повсюду вне пределов дома. С такой сладкой аурой выпускать вас из вида нельзя совершенно, иначе закончите дни в кандалах у такого, как Синвер.

— Вы действительно считаете, что мне грозит опасность? О моей ауре никто не знает!

— О ней знаем мы трое, доктор Альс, карон Альтар, император и, скорее всего, кто-то из его приближенных. А это значит, никакой тайны уже нет. На данном этапе разумнее не рассчитывать на то, что ваш секрет останется под замком, а исходить из того, что он всем уже известен, и предпринимать меры по самозащите.

— И какие меры вы считаете разумными?

— В первую очередь выйти за меня замуж. При этом я согласен сменить место жительства и обосноваться в вашем…

— Провинциальном захолустье? — подсказала я.

— Далёком от столицы регионе, — дипломатично отозвался он. — Из соображений безопасности — ведь там гораздо спокойнее. Да и окутать защитой отдельно стоящий замок проще, чем городской особняк.

— А дальше?

— Детей рожать. Это займёт вас на какие-то двадцать лет, а там уже и внуки пойдут, знаете ли.

— Прекрасная жизнь, полная событий и приключений, — хмыкнула я, не особо веря в слова Эрика.

Разумеется, врать он не мог, но мог искренне заблуждаться. Ну не способен такой столичный франт, носящий расшитые сапоги и сюртук с миллионом пуговиц, взять и отказаться от своей жизни и привычек, сменив городскую суету на деревенскую пастораль. Да и куда мне заводить семью? В опустошённом, полном сквозников замке нет места для детей, а я сама ещё слишком юна для брака. Пусть многие выходят замуж и раньше, но чем больше я общалась с мужчинами, тем лучше понимала, что риск ошибиться в избраннике — слишком велик.

— А чего хотите вы? — прервал мои мысли лард Кравер.

— Хочу восстановить замок, привести его в порядок. Синвер распугал всех арендаторов, не подпускал меня к делам, да и отец почти не уделял им времени, когда был болен. Я понятия не имею, какова сейчас наша финансовая ситуация и насколько она плачевна.

— Когда вы согласитесь стать моей женой, я не только помогу вам разобраться с делами, но и возьму на себя расходы. Восстановление большого замка — процесс дорогостоящий, особенно если у вас есть долги.

Долги… Я ничего не знала о денежной стороне семейных дел, и это пугало по-настоящему. Однако предлагаемая Эриком сделка хоть и казалась соблазнительной, но всё равно дурно пахла. Словно мне предлагалось продать себя за тонну штукатурки и обоз с плиткой. Родители поженились по любви, и я думала, что не сейчас, а когда-нибудь потом… в будущем… после того, как приведу в порядок Альтарьер…

Нет, нельзя мечтать о подобном! Я — эрцегиня, мне никто не позволит выйти замуж по любви.

— Планируете купить мою руку? Думаете, император позволит вам на мне жениться?

— Думаю, что как эрцегиня вы могли бы рассчитывать на более знатную партию, чем карон, но я умею быть очень убедительным, когда хочу. Опять же, Амелия, вам несказанно повезло, что я не только способен вас защитить, но ещё и богат.

— Томин тоже говорит, что богат, и уже сделал мне предложение.

— Мне припоминается, что вчера при просьбе оставить нас наедине, он ретировался при первой же угрозе.

— А вы бы не ретировались?

— Нет. Ретировались бы мои оппоненты.

— Особенно если бы оппоненты были беззащитными девушками, не имеющими возможности противостоять «Морозу Правды»? — ехидно спросила я.

— Холоду Истины. И вы правы. Достаточно убрать из дома горячие ванны, и я стану непобедим, — саркастично фыркнул он, и я невольно улыбнулась в ответ. — На самом деле, мне очень жаль, что вы пострадали. Пока вы спали, я проворачивал в голове сценарии нашего знакомства. Вы не поверите, но я выбрал худший. Во всех остальных мы были женаты уже к утру.

— Это просто мои платья приносят мне удачу и берегут от такой сомнительной перспективы. Есть ещё один момент, лард Кравер. Вчера лучшее брачное предложение было от Томина, а сегодня их уже два, и ваше звучит интереснее. Такими темпами развития событий к дате, когда я действительно официально смогу выйти замуж, у меня предложений будет около тридцати. И не факт, что ваше будет лучшим.

— Вы же только что говорили, что не планируете выходить замуж.

— Но разве я говорила, что не планирую рассматривать предложения? — повела я плечом.

Эрик наклонился к моему уху и горячо прошептал:

— Вы отдаёте себе отчёт в том, что флиртуете со мной, Амелия? И знаете, какие бывают последствия у такого легкомысленного флирта в столь тесном контакте?

Я опустила голову вниз, понимая, что Эрик прав. Я действительно флиртовала. Раз не планирую выходить замуж, зачем вообще участвую в этом разговоре? Сняв перчатки и убрав их в сумку, я сочла нужным ответить:

— Извините.

— Что вы, я рад, что вам нравлюсь, — весело отозвался лард Кравер.

— Я такого не говорила.

— Тогда скажите.

— Вы мне не нравитесь! — решительно отбрила я.

— Я вам не верю. Поклясться вы отказались, а значит, всё не так однозначно.

— С вами бесполезно разговаривать.

— Согласен. К тонтеру разговоры, лучше поцелуйте меня, — задорно предложил он.

— Даже не надейтесь!

— Тогда я вас сам поцелую.

Он наклонился и прижался губами к моей щеке, обнимая обеими руками. Я тут же залилась краской.

— Прекратите!

— Совершенно не могу удержаться. Заметьте, это чистейшая правда. Хотите ещё правды?

— Вот уж нет! — решительно отказалась я, чуя, что там опять будет что-то провокационное и фривольное. — Лучше расскажите про диссонанс аур.

— Что именно вас интересует?

— Он очень сильный?

— У меня? Его интенсивность зависит от чужой ауры. Как правило, это головная боль, тошнота, расфокусированное внимание, нарастающая тревога и чувство отвращения.

— И вы испытывали эти ощущения в компании всех девушек, что вам нравились?

— Да. Видите, можно добавить ещё один пункт в список моих несомненных достоинств — верность.

— Что-то мне подсказывает, что головная боль не мешала вам строить интимные отношения.

— Очень мешала, поэтому я возлагаю на вас большие надежды.

Эрик накрыл мою руку ладонью и переплёл наши пальцы. От такого простого прикосновения стало не просто тепло — почти жарко. Но мысль, что мне не стоит поощрять эти разговоры, не давала расслабиться и увлечься.

Возможно, стоит просто игнорировать все эти поползновения до тех пор, пока ларду Краверу не надоест? Интуиция подсказывала, что он крайне упрям, но и я умела стоять на своём.