– Так может служанку нанять?

– Чтобы она помыла пол и руками после грязной тряпки пошла месить тесто? Пфф! Меня устроит только чистоплотная кухарка.

– Госпожа, жестоко понижать управляющего до старшей горничной!

Я не реагирую. Я прикладываю к печати полученный в отделении стражи, куда мы на обратном пути даже не заехали, а заскочили, амулет, и красные блямбы исчезают. Ключи подходят, замок послушно щёлкает. Магической защиты на доме нет, и я беспрепятственно вхожу в холл.

В нос ударяет такая вонь, что я выпрыгиваю обратно на свежий воздух.

– Отца вашего здесь нашли, госпожа.

Запах не из-за этого, был в моём земном прошлом эпизод, я не спутаю. Пахнет сгнившими продуктами, чем-то прокисшим и… следами жизнедеятельности.

– Его похоронили?

– На городском кладбище, госпожа.

– Я потом схожу, – было бы странно не сходить.

– Ага.

– Займись уборкой. Я буду к ужину, и хочу, чтобы меня встречала горячая еда и чистота.

Оставив погрустневшего парнишку, я возвращаюсь на улицу и поворачиваю в сторону фонтана.

У меня есть, где жить. У меня, благодаря Даниэлю и кошельку его дяди, есть на что прожить первое время. И насчёт своего бизнеса я не шутила.

Но сегодня больше никаких дел. Сегодня я навещу жреца, поблагодарю за приют и попрощаюсь, потом прогуляюсь по лавочкам, а вечером с удовольствием посмотрю лёгкую комедию.

Жизнь налаживается!

Лёжа в гостиной, я лениво ощипываю с кисточки заморский виноград, купленный моим помощником за какие-то сумасшедшие деньги, чуть ли не золотой за кисточку, и слушаю последние сплетни.

Князь устроил четвёртый Большой суд, ещё семеро чиновников лишились своих должностей и должны будут возместить пострадавшим всё незаконно присвоенное, а в казну выплатить штраф в сто золотых, и это лучше, чем судьба градоправителя, отправленного на каторжные работы в северные каменоломни.

Вчера князь от восхода до заката, прервавшись лишь на полчаса в полдень, лично принимал жалобы от подданных. Отстояв очередь, обратиться к князю мог абсолютно любой, хоть последний нищий из трущоб. Я невольно вспоминаю про царей, не гнушавшихся лично принимать у народа челобитные, и вспоминаю, что традицию запретила, кажется, Екатерина Великая.

Говорят, будет ещё один суд…

У Даниэля всё хорошо, и это радует.

Странное дело, спроси меня кто, сколько дней прошло с нашего расставания, и я пожму плечами. Внутри ничего не откликается, словно мы расстались только час назад. Или вечность назад.

Зато я точно знаю, что в своём доме я проснулась сегодня утром в пятый раз.

Свой дом – это хорошо…

Сплетнями меня угощает жена моего самоназначенного помощника, девочка-тихоня, на первый взгляд, кажущаяся полной противоположностью своему мужу. Ключевое – кажущейся.

– А вот и я! – на журнальный столик ложатся две папки, толстая и тонкая, а мой помощник отщипывает с виноградной кисточки сразу три ягоды и закидывает в рот. – Госпожа, только не говорите, что снова будете читать всю эту документальную муть! Это ведь моя работа.

– Буду.

Я открываю тонкую папку.

Когда я проснулась в своём новом доме в первый день, за окном стояла ещё предрассветная темень, но спать не хотелось. Я заварила себе волшебный кофе и устроилась у восточного окна встречать восход. Именно тогда мне пришло осознание, что обычная торговля – это не моё. И изобретать велосипед я тоже не хочу, как и тёмные очки. Я хочу что-нибудь доходное, но лёгкое, не обременительное, что можно запустить и будет раскручиваться само, без моих усилий.

И идея пришла!

В папке свидетельство регистрации частной конторы с чудесным названием “Магия в каждый дом”. Длинно, но запоминающеся и со смыслом.

Я ведь не забыла, как Даниэль отреагировал на бытовую магию. Когда я уточнила этот момент у жены своего помощника, получила подтверждение. В княжестве, да и на всём континенте считается, что магия для избранных, для одарённых и для… великих дел. Устраивать с её помощью быть настоящее кощунство. Ну-ну.

Заклинание светлячка простейшее, энергии требует каплю. Всего-то нужно напитать материальную основу, зачаровать и получится самая обычная магическая свеча.

Второй шаг – оформление сразу пачки патентов, и мне не нужно будет ничего производить самой, мне достаточно нанять даже не мага – те обычно дорого берут за свои услуги – а пару подающих надежды ребят. Если я освоила светлячок за пару часов, то и другие справятся, пусть и в разы дольше, меня устраивает.

На свечках я не остановлюсь, у меня грандиозные планы на целую линейку бытовых артефактов, причём как массовых, рассчитанных на горожан, так и штучных и очень дорогих для элиты, но это всё позже.

Увлёкшись документами, я не обращаю внимания на то, что жена моего секретаря выходит.

Она очень быстро возвращается, останавливается передо мной, привлекая внимание и огорошивает:

– Госпожа, ваш муж пришёл.

– Кто?

– У вас несколько мужей, госпожа? Кей, ты слышал? У госпожи несколько мужей, а я тоже так хочу. Найди мне парочку.

– Лия, дорогая, как насчёт пары котиков, как у нашей госпожи?

– Котиков тоже, – легко соглашается она. – И мужей.

В гостиную входит Даниэль, и на миг я вдруг забываю, как дашать. Сердце начинает отбивать какой-то сумасшедший ритм, я замираю.

Он нашёл меня? Я не скрывалась, но всё же…

Даниэлю одного взгляда хватает, чтобы моего секретаря с женой буквально сдуло, и мы остаёмся вдовоём, не считая притаившейся под столом бело-голубой кошечки.

– Света.

– Доброе утро, Даниэль, – голос подводит.

Он… пришёл закрепить развод? Так быстро?

Он замечает папку и кивает:

– Можно?

Я разворачиваю титулом к нему:

– Да, – если Даниэль захочет, он всё равно узнает.

Но он лишь пробегает взглядом лежащее сверху свидетельство, к документам не притрагивается, и переводит взгляд на меня:

– Ты не скучала.

– Это упрёк? – напрягаюсь я.

– Нет! – Даниэль аж ладони поднимает. – Нет. Я искренне рад, что ты не скучала, я не хотел, чтобы тебе было грустно, но если бы ты всё-таки скучала, мне было бы эгоистично приятно. Знаешь, я скучал.

– Я скучала…

Данижль расплывается в широкой улыбке:

– Света, дворец вычищен и ждёт тебя.

В смысле?

Даниэль со мной… не разводится? Как так? Я же уже настроилась.

А как же мои патенты? Я должна отказаться от своего дела? Я категорически против!

– А…

В лоб спрашивать неправильно, надо как-то деликатно, мягко…

– Ты… против? – его улыбка гаснет. – Ты не считаешь меня достойным своего выбора. Понимаю…

Нет, пока я буду придумывать деликатные заходы, Даниэль напридумывает себе невесть чего, он уже преуспел.

– Зато я не понимаю! – перебиваю я. – Тебе гораздо выгоднее жениться на какой-нибудь принцессе или просто дочери древнего рода. Я ведь прекрасно осознаю, что во мне от знатной аристократки одно название. Не потому что со мной что-то не так, а потому что я выросла в другом мире с другими правилами.

– Выгоднее? – удивляется Даниэль. – Света, мне не нужна принцесса, мне не нужна аристократка. Мне нужна только ты. Как показал опыт моего отца, когда сердце принадлежит одной, связать свою судьбу с другой плохая идея. Что такое выгода? Любые политические союзы рушатся, и никакой брак не гарантирует их крепость, зато семейные проблемы князя бьют по всей стране. Знаешь, если бы не ты, не твоё терпение, я бы встал преисполненным злобы мстительным чудовищем, не видящим реальность, а видящим кругом предателей и врагов. Я бы плохо кончил и утянул за собой всё княжество. А ты… Ты сделала моё почерневшее окно в мир снова кристально чистым.

– А…

– И по-настоящему… единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты была моей женой, она очень эгоистичная. Рядом с тобой я счастлив. Света, я не принуждаю. Если ты против…

Даниэль замолкает, словно у него во рту вдруг появился невидимый кляп, перекрывший кислород.