– У меня наследство, а не грязь.

– Вот и я о том, госпожа. Договор состряпаем? Я ваше дело понимаю, подозревал, что князь брак расторгнет и вы вернётесь. Я готов. Если сейчас подпишем, то к вечеру печати будут сняты, а вы получите ключи. Но возьму дорого. Можете пойти и сравнить, другие так быстро вам не оформят, пока начнут вникать, собирать бумажки…

– Сколько? – перебираю я.

– Десять серебряных.

– Три вперёд, оплата по факту.

– Вот здесь подмахните, госпожа, и я лечу за вашими ключами!

– Не читая? – фыркаю я.

– Я самый честный стряпчий столицы, госпожа! Будущий казначей.

– Ты самый болтливый стряпчий.

Я присаживаюсь на потрескавшуюся лавочку напротив фонтана и действительно читаю, вникая в каждое слово, и как ни стараюсь, подвоха не нахожу. Кроме одного. Там, где должно быть прописано вознаграждение стряпчего, пустота. Он может вписать и десять серебряных, и десять золотых, и дом к рукам прибрать.

– Это что? – фыркаю я.

– Пробел? Вдруг вы уже поняли, какое я сокровище и готовы вписать не десять, а двадцать?

– Тридцать.

Я прописываю гонорар, перечитываю и подписываю.

Парень пытается выхватить у меня документ, но я шутливо шлёпаю его по руке:

– Пиши расписку за три серебряных, молодой и удалой.

– Ну вас, ваша занудная светлость! Потом десять в банке заплатите, нам всё равно туда идти. Ждите, я мигом вырву у чинуш ваши ключи! Ждите вашего личного помощника, моя госпожа. Помните, я ваш новый секретарь и будущий казначей княжества!

И он скрывается в администрации.

Идея сидеть на лавочке меня не радует. Опознал один хитро-шустрый, опознают и другие. Люди не слепые, а Бьянка в этом районе жила с детства, но долго ждать и не приходится, парень возвращается быстро и весьма озадаченный.

– Ты пришёл сообщить, что конкуренты из солидных контор справятся быстрее?

– Жестоко, госпожа! С наследством у вас все непросто.

– Ага… Продолжай.

– Ключи у вас будут до обеда, госпожа, или я не я. Вы знаете, что ваш достопочтенный дед составил завещание, по условиям которого продавать дом нельзя трём поколениям?

– Мне не надо продавать, мне надо заселиться.

– Сегодня не надо, а завтра надо, но я не о том, госпожа. Ваше наследство домом не ограничивается.

– Ты не знал и бумаги не подготовил, – киваю я.

– Именно так, госпожа. Так что ключи сейчас, а остальное дня через три постараюсь. Раньше никак.

– Видишь кафе?

– Это не кафе, госпожа. Это плюшечная с очень вкусными пончиками. Если бы я ел их столько, сколько хочется, сам бы стал круглым как пончик, и моя драгоценная супруга отказалась бы меня кормить и приказала беречь семейный бюджет, выживая на сделанном подкожном запасе. А как я без её готовки? Знаете, как она готовит! Лучше главного имперского повара!

– Сам готовь, – пожимаю я плечами.

– Сам?! Я же мужчина, – парень делает круглые глаза и, вроде бы, даже искренне.

– Пфф! При князе такое не ляпни, будущий не-казначей. Князь мне готовил.

– Госпожа, смилуйтесь! Я буду готовить, только не увольняйте. Надеюсь, жена не разобьёт мою прекрасную голову сковородкой за то, что я во имя будущего спалю кухню?

Парнишка мне определённо нравится.

Продолжая бормотать про трудности супружеской жизни, он снова скрывается в здании администрации. Надеюсь, он сообразил, что про кафе я спрашивала не просто так. Я поправляю шляпу, надвигаю поглубже, чтобы поля давали больше тени на лицо и перехожу на противоположную сторону фонтана.

Перед плюшечной на улице всего один столик. Сидеть на виду у всех я не хочу, я захожу внутрь. В тесном помещении ещё два пустых столика, оба свободны.

– Чего и сколько заворачивать? – неприветливо уточняет торговка, не утруждая себя пожеланием доброго утра.

Про сервис она то ли не слышала, то ли ей не надо. За плюшками к ней и без доброго утра ходят.

– Чай и один пончик, самый вкусный.

Я уже примерно представляю цены и ставлю на прилавок стопку медяшек, больше, чем стоит мой заказ.

При виде денег торговка остаётся верна себе, не особенно радостно надувается, но чаю наливает и плюшку выдаёт.

– Спасибо, – я упрямо продолжаю быть вежливой.

Женщина мне не отвечает, и я усаживаюсь за столик спиной к ней, лицом к окну.

В этот раз ожидание затягивается, я ещё дважды заказываю себе чай, прежде чем мой новый помощник появляется с сияющей улыбкой на лице и тонкой папкой в руках.

– Баб Лян, мне тоже пончик, окошечная госпожа угощает! – он плюхается ко мне и шлёпает папку на стол. – Готово, госпожа.

Торговка не выдерживает, упирает руки в бока и говорит то, что говорить не должна ни в коем случае, уж точно не при мне-клиентке.

– Развёл богатенькую на деньги?! Опять в три раза больше запросил? И не стыдно же! В твоём возрасте надо в два раза дешевле работать!

– С какой стати? – искренне удивляюсь я.

Если парень действительно организует мне ключи к полудню, то его услуги стоят запрошенных денег.

– Поживёте с моё, поймёте.

Парнишка косится на торговку, отправляет в рот сразу половину пончика и шумно прихлёбывает чай. Я жду, когда он прожуёт и проглотит. Вторую половину пончика он смакует чуть ли не по крошке, чай прихлёбывает также шумно.

– Сейчас в банк, госпожа, и пойдём выбирать в гнёздышке мой рабочий кабинет. Вы ведь понимаете, как важно, чтобы у вашего управляющего был удобный рабочий кабинет?

– Ты молодец, за полчаса от секретаря дорос до управляющего, – хмыкаю я.

– Госпожа, моя драгоценная супруга будет мной довольна! Она испечёт мне тыквенный торт, а за тыквенный торт я не то что управляющим, я министром стану.

Расправившись с пончиком, парень опрокидывает в себя остатки чая и вскакивает из-за стола, жестом приглашает меня на выход. Я, не торопясь, поднимаюсь и покидаю плюшечную вслед за парнем. Он уже приплясывает от нетерпения, но я не только не ускоряюсь, наоборот притормаживаю.

Солнце добралось до зенита и, если поднять голову к небу, слепит.

Запустить производство тёмных очков?

Хотя мужчины тоже носят шляпы с полями…

Меня до сих пор беспокоит, что у меня нет документов, и я уточняю этот момент у своего… секретаря, но он непонимающе распахивает глаза.

– Каких документов, госпожа?

Сейчас я выдам своё незнание элементарных реалий этого мира, но иначе никак. Лучше я выдам своё незнание ему, чем вызову подозрения у банковского служащего.

– Ты меня узнал, а как в банке определят, что я действительно дочь своего отца, а не самозванка?

– У вас нет?

Чего нет?

– Возможно, дома… Замуж я выходила с пустыми руками. А как домой без ключей?

– Восстановим, – отмахивается парень.

Хорошо.

Парень не обманывает. В банке он придерживает меня под локоть, с приторной лестью пропускает вперёд дородного, чем-то взволнованного господина, а мне шёпотом поясняет, что нам не нужен случайный клерк, нам нужен его приятель, который расстарается и сделает всё в лучшем виде, а главное, будет держать язык за зубами, потому что тоже перспективный и деловой – хочет стать министром финансов.

Я только вздыхаю и не вмешиваюсь, тем более будущий министр, а ныне клерк не скупится на сервис и открывает для нас отдельный кабинет, подаёт чай, от которого я уже отказываюсь, и зеркало-артефакт, подтверждающее личность, достаточно посмотреться.

Всегда бы было так просто…

Меньше, чем через час, я покидаю банк с удостоверением личности и ключами от дома.

– Госпожа, идём выбирать мне кабинет? Работать буду я, а не вы, так что мне, пожалуйста, самый просторный.

– Вот именно, сейчас снимем печати, убедимся, что ключи подходят, и ты, как мой секретарь, пойдёшь работать, а не кабинеты примерять.

– Вы меня пугаете, госпожа.

– Дом нужно отмыть. Можешь сам шваброй вооружиться, можешь не сам, мне всё равно. Я хочу результат и выделяю на него две серебрушки, но это означает, что отмыть надо с крыши до подвала. Начиная с сегодняшнего дня, то есть с вечера, я хочу получать на дом готовые завтрак-обед-ужин. Опять же, хочешь сам готовь, хочешь жену напрягай, хочешь у держательницы домашней кухни закажи.