Хрийз наклонилась к книжному развороту, который сова держала в лапе, и по слогам разобрала написанное: 'Слово — одежда всех событий и дум…'

Над головой раздалась хриплая перебранка местных птеродактилей, в плечо стукнуло шишкой, явно содранной с ближайшей сосны. Шьемсы, бич морских побережий. Чайкозаменители, как в приступе здоровой злости Хрийз обозвала их однажды. Страшненькие тварьки, орут, как вороны на сходке, и, как те же вороны, тащат всё, что блестит и плохо лежит. Закапывают где ни попадя орехи и шишки, потом забывают о них, а на газонах и клумбах прорастают маленькие орешки и сосенки. Сколько таких ростков Хрийз собственными руками выкопала и пристроила в питомник при Службе: растения потом высадят за чертой города. Удивительно, там, дома, в прежнем Христинкином мире, их бы просто выбросили за ненадобностью, а здесь берегли, и даже самый чахлый росток получал шанс на жизнь и своё место под солнцем.

Шьемсов уничтожать люди Сосновой Бухты тоже не хотели. Живое ведь, пусть живёт… К тому же, противные птеродактили питались какой-то особо зловредной рыбкой, досаждавшей моревичам в подводной части города. И поедали эту рыбу тоннами; говорили, во время войны, когда шьемсов практически не стало, слишком чувствительными оказались они к боевой магии, рыба расплодилась в огромном количестве. Больших трудов стоило очистить от неё заброшенные на время военных действий подводные территории города.

Но до чего же эти летающие ископаемые противные и громкие! При всей их полезности.

Ветер, по-зимнему ледяной, рвал капюшон, трепал длинные полы плаща. По небу неслись клочья облаков, и солнце то пропадало, погружая мир в зябкий холод, то появлялось снова, одаривая последним скупым теплом. С моря доносился штормовой грохот волн, долбящих набережную с остервенелой яростью…

… Хрийз толкнула деревянные входные двери. Они повернулись без скрипа, пропуская во внутренний холл. Её встретило огромное пространство под прозрачным куполом, залитое солнечным светом. Несколько типичных круглых бассейнов, знакомых по больнице: у библиотеки явно имелась подводная часть. Какие это, интересно, книги можно читать только под водой?..

На стене разноцветной мозаикой была выложена карта; у карты Хрийз зависла надолго. Карта совершенно чётко показывала, куда именно занесло девчонку с Земли. И что никакая Земля не стояла даже рядом…

На юге, за жирной чёрной чертой тянулась серая муть с надписью Потерянные Земли. Чёрная черта, — граница Потерянных Земель? — проходила близко, слишком близко от Сосновой Бухты… Такая же серая муть лежала на востоке. Княжество Сиреневый Берег представляло собой зажатый между двумя океанами серостями клин, расширявшийся к северу. Узорчатые Острова лежали к западу от Сосновой Бухты. Ажурное кружево из суши и моря со своим собственным рисунком из хитросплетений диковинных цветов и листьев. Рукотворное чудо Третьего мира… Хрийз нашла столицу, город Стальнчбов. И почти увидела его.

Затопленное жерло усмирённого вулкана в зелёновато-синих сумерках заката. Радужные гроздья куполов надводной части города, яркие огни под водой. Сторожевые корабли на рейде…

Хрийз встряхнула головой и наваждение пропало. Видение встревожило её. Она никогда не бывала в Стальнчбове, откуда тогда это странное полу-узнавание, полу-воспоминание и непонятная ностальгическая тоска?

Острова тянулись через всё Тёплое море и Мирный океан, до горного массива, называемого Небесным Краем. Судя по цвету, (цветами здесь обозначались топографические высоты, стандартно — синий разных оттенков использовался для моря, зелёный, бежевый и коричневый — для суши) в Небесном Крае собрались самые высокие вершины Третьего мира. Столицей Небесного Края значился город Дарвелик расположенный между двух особенно высоких вершин. Дарвелик не вызвал никакого отклика: город и город, столица себе и столица…

— Потерянные Земли захвачены врагом, — сказал из-за спины женский голос.-

Говорила высокая женщина в возрасте, с короной иссиня-чёрных кос, уложенных вокруг головы, в тёмном, явно форменном платье. Сотрудник библиотеки, поняла Хрийз.

— Третичи остались здесь? — спросила она у женщины.

— Да. Те, кто не успел прорваться в свой мир через рушащиеся Опоры порталов. Они отрезаны от Грани, но хорошо защищены. Мы не знаем, что теперь творится на захваченных ими территориях. А когда-то это был благодатный солнечный край, житница нашего мира… Вы в первый раз? Что-то я вас не припомню…

— Да, я в первый раз, — подтвердила Хрийз.

Женщина назвалась Забавой Ждановной Седловой, хранителем городской библиотеки.

— Что вас интересует?

— Я хотела бы прочитать о войне. Общие сведения. И что-нибудь про княжну Браниславну, — объяснила Хрийз. — Только… я пока ещё не очень хорошо читаю. Если можно, мне бы что-нибудь адапатированное для детей…

Мысль о детских книгах о войне пришла внезапно и показалась здравой. В конце концов, никто не заставляет первоклашку, едва знакомого с букварём, читать сложные научные труды. А она, Хрийз, с чтением тут примерно на уровне первоклашки и есть. Ну, ладно, хватит скромничать, на уровне третьего-четвёртого класса. Не больше.

Госпожа Седлова провела девушку в большой и просторный читальный зал с рядами рабочих мест, чем-то напоминавших парты из далёкого-далёкого детства: стол с наклонной поверхностью, скамья перед ним, ящички для книг…

Книги уносить из библиотеки было нельзя, оставалось только читать их здесь. И за это полагалась приличная оплата. Можно было даже закрепить за собой тот или иной свободный столик, тогда в нём можно оставлять недочитанные книги, приходить и работать с ними в любое время суток, без того, что твоё место займёт кто-то другой. Хрийз захватила с собой, конечно, деньги, но… их на озвученный прейскурант не хватало! Для школьников и студентов услуги библиотеки оставались бесплатными, за исключением доступа к книгам спецхрана. Всем прочим, не приписанным ни к одному учебному заведению княжества, приходилось платить по абсолютно конскому ценнику. Можно порцией магии с раслина, если денег нет.

Хрийз ухватилась за второй способ. Деньги ей были нужнее бесполезной пока магии, которая вроде бы у неё была, и в то же время считай, что её не было. Девушка слабо представляла себе, на что эту магию можно потратить, кроме спасения дурноголовых девчонок, бросающихся под колёса грузовиков. Вот, на бесплатный проезд в трамвае, разве что. И в библиотеке…

Она бы не рассуждала с такой беспечной лёгкостью, если бы обладала элементарными познаниями в теории магии, и если бы предыдущий опыт с Юфи хоть чему-то её научил. Но увы, не в коня корм оказался.

Так что Хрийз получила свой персональный столик, на который госпожа Седлова тут же принесла и положила подборку книг по войне и правящему роду Сирень. После чего удалилась, предложив обращаться, если возникнет в том необходимость…

Род Сирень восходил к старой имперской аристократии, ведущей семейное древо ещё с Первого мира. В Первом мире они звались Каменногорские-Зацепины. Хрийз оценила толщину генеалогического альбома и поняла, что будет рассматривать только его до самого утра. Поэтому заглянула в середину, угодив как раз на открытие и заселение Третьего мира. Младший сын семейства решил перебраться сюда вместе с семьёй в таком-то седом году — за триста лет до настоящего времени! Прозвище Сирень получил в нежном возрасте его единственный сын, когда после стихийного бедствия ребёнка унесло волной и выбросило на берег, в кусты цветущей сирени, где его и нашли поисковые отряды спасателей. Парень вырос и прославился как великий путешественник и картограф, прозвище осталось при нём и перешло к его потомкам. Сирень-Каменногорские-Зацепины, так правильно они теперь назывались. Народ в быту упрощал длинную фамилию своих правителей до первого слова.

Война с Третерумком выкосила знатное семейство почти под корень. На сегодня в роду остались только двое: собственно сам князь Бранислав Будимирович и дочь его Хрийзтема Браниславна, которая, как та спящая красавица, находилась в перманентной коме, ни жива и ни мертва. У неё, кстати, имелся официальный жених! Правитель Островов Стальчк тБови.