— Возможно, не всё так страшно и ты зря придумываешь себе. Ты ведь сама надела раслин в пятидвешь, Хафь.
— У меня Дар…
— А у неё? По твоим же словам, она исцелила ту девочку, попавшую под колёса гурзовика…
— О чём ты говоришь? — сколько горечи, боли в голосе! — Исцелила! Какой ценой, папа?! Если б ты мог видеть, как я… ты бы понял.
Тишина. Шорох дождя по листьям, шёпот ветра, хриплый грай ссорящихся у соседней беседки шьемсов… Тихий разговор, слов не разобрать, о чём речь. Затем снова повышенный тон — Хафиза:
— Не могла я ему жизнь оставить. Не могла! Он уже в метаморфоз вошёл… поздно было что-то делать. Ну, позволила бы я ему сбежать… и что? За пределами Империи, в других мирах, что он творить мог, ты только подумай. Или остался бы на Грани, тоже не лучше. Нет, не жалею. Не жалею!
Но по голосу было слышно: жалеет. До боли. До потери пульса. Хрийз начала догадываться о ком. И имя прозвучало: Мальграш.
Мальграш.
Ноги заледенели настолько, что пальцами было уже не пошевелить. Но там, за ковром из синих виноградных листьев, плакала Хафиза, навзрыд плакала, и отец не мог утешить её. Если я сейчас шевельнусь, они услышат, думала Хрийз. И не поверят, что я здесь случайно. И вообще…
Чужая боль давила, не давая вздохнуть.
Не зря, выходит, Мальграш хотел убить её.
Не зря именно она убила Мальграша.
Какой оборот, кто бы мог подумать.
Дождь усилился, зашумел, застучал по виноградным листьям. Самое время уносить ноги! Хрийз унесла ноги обратно в больницу. Замёрзла до предела, пошла в столовую за горячим счейгом и новой порцией булочек. Сидела, грела ладони о горячие бока кружки, и не могла никак согреться. От услышанного смерзалась в ледяной камень душа.
— Вы позволите?
Хрийз подняла глаза от кружки и едва не поперхнулась счейгом. Потому что стояла перед ней та самая 'судьба', что уплыла к себе на Острова ещё летом. Откуда он здесь взялся?!
Но уже через секунду она поняла, что ошиблась. Этот был выше, не такой спесивый, и чем-то неуловимо напоминал Хафизу Малкиничну. Если перевести его оранжевую физиономию в береговой формат, можно было бы сказать, что он и Хафиза близкие родственники.
— Простите, — сказала Хрийз, запинаясь, — чем обязана?
Он воспринял её слова как приглашение. Подвинул стул к столику, уселся напротив.
— Я — Малк сШови, глава промысловой компании 'Сияна',— назвался он. — Возможно, вы обо мне слышали…
Хрийз немо вытаращилась на него. Даёт мужик! Слышала! Ночь, истекающая запахами позднего лета. Вымораживающий пространство голос князя: 'Малк, вольный рыболов. Ты ли чародеил сверх дозволенного?'
— Вы меня спасли, — сказала она. — Я обязана вам…
— Не обязаны. Спасение в море — дело чести.
Хрийз молчала. Отказывается от благодарности, имеет право. Но царапнула вдруг логическая нестыковка: тогда, в море, она хорошо поняла несколько коротких фраз из разговора между князем и Малком, поняла и запомниа их. А вот потом язык пришлось учить с помощью доброй Хафизы…
— Дочь рассказывала мне о вас, — продолжал он. — Насколько я понял, вы ещё не определились с профессией…
Дочь! Хрийз поняла, что будет получать такое сплошь и рядом, всегда, пока не привыкнет и не перестанет замечать. Две расы сошлись вместе так давно, что смешанные межвидовые браки никого не удивляли и не казались чем-то вызывающим, предосудительным, кошмарным, ужасным и далее по списку. Детей рожать помогала магия. Наверное, не будь здесь магии, обе расы вполне додумались бы поднять биоинженерию и отточить метод экстракорпорального зачатия. Но что за разница, каким образом создан ребёнок: при помощи ЭКО или магической энергией соединённых раслинов?
— Вы ведь не собираетесь заниматься уборкой мусора всю жизнь?
— У меня нет денег на обучение, — сказала Хрийз. — И рекомендаций нет тоже…
— Об этом я и хотел с вами поговорить. Мы предоставляем стажировку студентам. Возможно обучение в счёт будущей работы. Контракт стандартный: два года учитесь, семидвешь отрабатываете. А дальше либо остаётесь с нами, либо выбираете другой путь — с нашими рекомендациями, что немаловажно. Возьмите, — протянул сложенный вчетверо буклет. — Возможно, подберёте что-нибудь для себя…
— Спасибо, — сказала Хрийз, — но я…
— Без обязательств, — уточнил Малк сШови. — Вы принимаете информационный пакет без обязательств подписи контракта на какую-либо из указанных в нём специальностей. Вот здесь мой визит, — он показал пальцем на серебряную завитушку в конце листа. — Можете связаться со мной напрямую, если что-то решите.
— Простите, но я… Я ещё не очень хорошо читаю… Зачем вам неграмотный стажёр?
— Завтра мы уходим в последний промысловый рейс этого года, — мягко сказал Малк. — Вернёмся лишь перед самым закрытием навигации… А зимы здесь долгие. У вас будет время подготовиться. Неграмотность легко устраняется при желании и должном старании. Я разговаривал с координатором вашего сектора Службы Уборки. По её словам, старания вам не занимать.
Он был прав, конечно же. Спасал во второй раз, Хрийз оценила. Но…
Работать в море, на промысловом корабле? Семидвешь, это четырнадцать в пересчёте на нормальное исчисление. Четырнадцать лет отрабатывать обучение! И ещё несколько лет учиться. Лет шестнадцать-семнадцать уйдёт как пить дать. И кто я буду после всего этого? Старуха за тридцать! Так она рассуждала про себя.
Хрийз развернула буклет, стала смотреть, с трудом разбирая знакомые буквы и мучительно припоминая незнакомые. Опять вендарик с пометками дома оставила! Хоть таскай его с собой в кармане всё время…
Из профессий предлагались: навигатор, радист, врач, механик. Представить себя инженером в машинном отделении рыболовецкого судна не получалось. А в радиорубке?
… Но это же моревичи! С ними в море ходить, постоянно наблюдать их физиономии. От них трясло не из-за какой-либо злобной расовой нетерпимости, от них трясло просто так, по факту самого их существования. Жабы оранжевые…
Ладно, подумаем об этом позже. Для начала неплохо бы справиться с собственной безграмотностью. Как там… Ударим упорным трудом на почве ликбеза по тьме сознания? Нужна практика. То есть, хочешь не хочешь, а необходимо много читать, чем больше, тем лучше.
Чтение не роскошь, а средство выживания, не умеешь читать — будешь всю жизнь грести мусор на улицах города. Именно в Третьем мире Хрийз поняла, насколько даже не представляла себе, какой громадный объём печатного текста пропускает через себя как нечего делать там, дома, в родном Геленджике. Не только электронные книги, но и болтовня в соцсетях, отзывы на кинофильмы, реклама, поиск материалов для школьных докладов и конференций, участие во всяких забавных сетевых флэшмобах, и снова трёп в соцсетях, бессмысленный и беспощадный. Вода, которую в упор не замечает живущая в ней рыба.
Но стоит только оказаться на суше, то есть, попасть в мир, где нет интернета и люди пишут иероглифами в столбик, отчего даже газету прочитать никакой возможности нет, как получаешь самый настоящий информационный голод. До безумия, до дрожи в пальцах хочется прочитать хоть что-нибудь, да хотя бы рекламу, да чёрт же побери и раздери, она согласна была даже на школьную программу, ту же 'Войну и мир' расцеловала бы! Потому что нормальная понятная книга, написанная нормальными буквами построчно, а не этой… японской теребенью… в столбик!
… Библиотека впечатляла размерами. Огромное, в несколько этажей, полукруглое здание из белого мрамора, подсвеченное зеленоватым золотом солнца. Дорожки красного гравия спускались к набережной, молодые пушистые сосенки тянулись к небу, звенели фонтанчики в рукотворных гротах, на клумбах ещё пестрели поздние осенние цветы: хризантемы, гребешки, гвоздики, гранитные лилии…
На перекрёстках дорожек стояли кульптуры всё из того же белого мрамора. Задумчивый юноша с книгой на камне, как живой. Так и кажется, ещё немного, и поднимет голову, прищурится с досадой на оторвавших его от интересного чтения. Стайка детей, береговых и моревичей, вокруг учительницы с книгой. Большая сова в академической шапочке с кисточкой… так странно, сова символ мудрости и здесь…
