Спина болит…

– Тебе пока включить музыку?

Даниэль бросает взгляд на плашку и, тщетно скрывая любопытство, кивает.

– Скрипку с барабаном или что-то ещё?

Мой вариант Даниэля устраивает, и я отдаю плашку ему в руки, своего рода разрешение покрутить, повертеть, понажимать.

Может, Даниэль спросит, что это за штуковина, когда я вернусь? Надо быть взрослой, начать разговор самой, желательно прямо сейчас, но я трусливо сбегаю, причём я не могу рационально объяснить, что меня останавливает.

Слишком личное…

Я боюсь, что моё признание прозвучит так, будто я захватила чужое тело, что, собственно, так и есть. Да, оператор заверил, что настоящая Бьянка ушла добровольно, небесплатно и сейчас довольна компенсацией, но это не меняет того факта, что я прикрываюсь чужой личиной.

Пройдясь по коридору и заглядывая во все комнаты подряд, я выбираю самую просторную из расчёта, что первое время Даниэль будет ходить, опираясь на кресло, как на ходунки. Он так быстро прогрессирует, что покупать настоящие не вижу смысла.

Определившись с комнатой, я насылаю паука-уборщика на шторы, вихрем-пылесосом, третьим выбранным заклинанием, собираю пыль, застилаю кровать.

– Даниэль! Комната готова! – я повышаю голос, чтобы перекричать скрипку и возвращаюсь в холл.

Не понимаю…

Даниэль хотел комнату, я говорю, что комната готова, а он надулся, как хомяк перед зерном, которое в защёчные мешки уже не лезет, потому что набиты до отказа. Ну это он зря – капризы мне не интересны.

Я пододвигаю кресло:

– Я помогу тебе пересесть.

Даниэль поспешно кивает, но я успеваю заметить мелькнувшее недовольство. А ещё… растерянность?

Да что с ним?

– Даниэль?

– Оу это? – он показывает на планшет.

Да!

Он спросил, и мне стало легче.

Я сажусь рядом.

– Честно говоря… Я точно не знаю, – правда же не знаю. – Это артефакт, и я думаю, что он как окошко в другие миры. Сейчас покажу.

Быстро потыкав, я во весь экран запускаю видео с панорамными видами современных земных городов, где древние дворцы соседствуют с громадами торговых центров, где на крышу небоскрёба приземляется частный вертолёт, где по многоуровневым развязкам на головоломной скорости несутся машины. Я выбираю видео без озвучки, чтобы уж не шокировать Даниэля иностранным языком. Хотя…

– Здесь есть песни других миров, – я запускаю клип.

– И здесь же есть перечень того, что можно купить, – я показываю изображение брикета масла из молока кобылицы единорога, того самого, которое стало нашим спасением.

– Я дважды разбивала его. Точнее… Помнишь, я устроила пожар? Правый нижний угол расплавился. Второй случай при тебе произошёл, когда я от плевка из боевого жезла закрылась. Артефакт исчезает, когда мне не нужен и всегда возвращается на мысленный зов целым и невредимым.

Даниэль внимательно слушает.

– Я и половины возможностей этой штуки не представляю. Чтобы разобраться, надо пару жизней потратить, – я лукавлю, разбираться надо не с самим планшетом, хотя и он, уверена приподнесёт сюрпризы, а с Системой.

– Ауда?

– Откуда он у меня? Вообще без понятия. Первый раз просто появился в руке, когда я размышляла, как поступить.

И снова правда, потому что после перерождения я думать не думала, что планшет последует за мной, я чисто по привычке потянулась за девайсом, жест был нервно-рефлекторным, а дал поразительный результат.

– Ы поиаешь? – Даниэль указывает на подпись под иконкой приложения.

– Да. Здесь написано "Музыка".

– Моно? – "можно" Даниэль произносит почти правильно.

– Развлекайся.

На миг мне становится не по себе от мысли, что Даниэль найдёт не только песни, но и увидит мои фото, но я тотчас успокаиваюсь – лицо другое, он меня не узнает. И потом, я ведь гоняла клипы и видюшки не ради красивых картинок. Это такая долгая прелюдия – сначала о других мирах поговорим, потом о моём месте в них.

Я как будто в аквапарке топчусь перед самой высокой горкой, уже забралась, а всё никак не решусь на миг ужаса и удовольствия.

И я вдруг понимаю, что признание сейчас не к месту. Даниэль вцепился в планшет. Интерфейс интуитивно понятен, и мужу не до меня и моих секретов, у него… игрушка.

– Я пока займусь обедом, хорошо?

– Ага-а…

Даниэль вообще услышал, что я сказала?

Сейчас я совершу большую ошибку, но я показываю установленные на планшет три-в-ряд и лабиринт.

– Ага-а…

Полюбовавшись, как Даниэль увлечённо водит пальцем по экрану, я ухожу.

Пожалуй, я действительно покажу ему фотки, а уже потом признаюсь, что это я и что планшет появился у меня неожиданно, но не случайно.

Или протараторить признание сейчас, пока Даниэль слышит, но не особенно воспринимает? Заманчиво, но некрасиво и… неправильно.

Короче, займусь обедом, это проще.

Караты на счёт капают заметно медленнее, чем в самом начале, когда я делала только первые глотки магии и стремительно насыщала свою ауру энергией, но ручеёк не прервался. Большое того, я нашла ключ: хорошо оплачиваются сложные заклинания. Чтобы ручеёк не иссяк надо шаг за шагом расти в мастерстве. А значит, я могу тратить караты не только на лекарства, но и на продукты. На обед и ужин у нас отварное мясо белого вепря из королевских угодий Тифинара. Кто это, что это и где это – понятия не имею, зато системное описание обещает, что приготовить мясо сможет даже самый бездарный кулинар и, главное, что оно способствует восстановлению после магических поражений любого рода. Минус только один – варить не менее трёх часов – простейший рецепт открылся бонусом.

Три часа я обнимаюсь с кастрюлей – три часа я тренируюсь гонять по энергетическим каналам силу, совмещаю полезное… – хотела бы сказать, что с приятным, но, увы – с полезным.

На гарнир картошка, которую я без затей запекаю, держа в ладонях, тоже магией, превращённой в жар.

– Даниэль, отвлекись, пожалуйста! Я сейчас принесу обед.

Муж приятно удивляет – он, несмотря на увлечённость, опускает планшет и поворачивается ко мне лицом. Я боялась, что он не пожелает "вынырнуть".

– Нет.

– Хм? – плашка всё-таки затмила здравый смысл? – Даниэль, ты не хочешь есть?

Вчера и сегодня утром аппетит у него был зверский, как у быстро выздоравливающего мужчины.

Вслух Даниэль не отвечает, опровергает моё предложение покачав головой, а затем поочерёдно указывает на себя, на ездовое кресло и на дверной проём.

– Ты хочешь за стол?

– Да.

– Отлично!

На самом деле, нет. Точнее… Я рада, что Даниэль начинает перемещаться по дому, пусть и с моей помощью, но мне-то проще тарелку принести, чем толкать кресло в кухню. Но я не отказываю, наоборот, поддерживаю инициативу. И потом, мне всё равно пересаживать Даниэля в кресло – он же пожелал ночевать отдельно, в своей комнате…

Я привычно обнимаю мужа за пояс. Даниэль сам отталкивается от дивана руками, пытается удержаться на ногах.

– Садись, – тороплю я. – Вот скажи мне на милость, зачем ты пытаешься встать? Ты обрушиваешь на ноги весь вес своего тела. Начни с упражнений из положения лёжа.

Эх, я всё-таки влезла с непрошеным советом.

Даниэль кивает, но не понять, согласен он или его кивок из серии "ваше мнение важно для нас". Устроив мужа поудобнее, я без особых трудностей довожу кресло до кухни. Удобных ручек на хватает, но я вполне ухватисто держусь за спинку.

Трудность возникает за столом – мало того, что Даниэль оказывается слишком высоко над столешницей, так ещё и под стол из-за платформы кресло нормально не задвинуть.

– А как ты относишься к подоконнику? – уточняю я. – Ты можешь разместиться полубоком.

Даниэль смотрит на меня в замешательстве. Идея простая, но напрочь рвёт все правила этикета. Моё предложение сродни предложению за неимением фужеров распить коллекционное вино из чайной посуды.