Бледная исхудавшая женщина нервозно улыбнулась. Она явно давно и плотно сидела на «чудодейственном зелье» – нездоровая худоба и буквально торчащие кости выдавали в ней наркоманку со стажем. Дьяволов сок тем временем струился по моим венам, придавая сил и уверенности в себе. Лёгкое чувство голода, с которым я сошла с борта «Виатора», испарилось без следа, а новая уверенность была опасной. Она была той, что заставляет забыть о страхе и сомнениях. Той, что толкает в болота в сумерках. Теперь я готова была двигать с места горы – голыми руками.

Сделав ещё один глоток, я ощутила, как холодная ясность вытесняет последние следы усталости.

— Очень похоже на наркотик. — Я повертела стакан в руках. — Но я никогда раньше не слышала о таком стимуляторе.

— Ещё услышите. — Она мелко закивала. — Он появился всего-то пару лет назад, наши садоводы заприметили его на Кислых Болотах. Отлично растёт в неволе, так что его теперь активно культивируют все, кому не лень.

— Странно, что его до сих пор не запретили.

— Запретили. Но только за стеной, на территории Комендатуры, а здесь, в Конфедерации, он вполне легален. Впрочем, разве запреты когда-нибудь были помехой для хорошего продукта? — риторически вопросила женщина.

Облокотившись на стойку, я попивала дьяволов сок маленькими глотками и раздумывала о дальнейшем плане действий. До отбытия конвоя оставалось полчаса. После того, как я доберусь до границы «зелёной зоны», первым делом мне нужно будет протопать до Сайрена и избавиться от программы-трекера. Затеряться не составит труда – на Каптейне хватало подпольных техноправов. Кроме того, здесь был хорошо развит чёрный рынок мехапротезов. Работали кустарные производства, снабжавшие контрафактной техникой половину Сектора. Часто люди пропадали без вести, а в продажу выбрасывался набор качественных имплантов, и в этом случае спрашивать о происхождении запчастей было неприлично…

Но вот дальнейшие действия представлялись мне довольно смутно – нужно будет каким-то образом раздобыть информацию и начать претворять в жизнь намеченный план. Решать проблемы я, впрочем, предпочитала по мере их поступления, поэтому эту часть отложила на потом. Нужно было выдвигаться в сторону космопорта.

Расплатившись, я покинула бар и двинулась по узкой улочке, сжатой высокими стальными стенами модульного жилья. У тех самых ворот, которые некоторое время назад были закрыты, уже стоял большой грузовик и пара джипов сопровождения. Из недр склада выкатился погрузчик с очередным ящиком и пристроился позади кузова. Рядом с грузовиком расслабленно стояли несколько человек в боевой выкладке и о чём-то беседовали. Автоматы болтались на ремнях, бронежилеты – расстёгнуты. Раздавался смех. При моём появлении они оживились и принялись с интересном разглядывать новоприбывшую.

Я решительно прошагала к одному из джипов, на пассажирском сиденье которого сидел смуглый мужчина в офицерской форме и кепке и сосредоточенно изучал интерактивную карту на планшете.

— Здравия желаю. — Я вынула из кармана документ и бодро отрапортовала: — Меня определили в ваш конвой, вот бумага. Путаться под ногами я не буду, и по прибытии к границе сойду на землю и отправлюсь по своим делам.

Офицер взял у меня листок, прочёл содержимое, после чего сплюнул на землю и сообщил:

— Занимай место на заднем сиденье. Сиди тихо и ничего не трогай. Если вдруг что – оставайся на месте и прячься за бронёй. Есть вопросы?

— Никак нет, — выпалила я, открыла заднюю дверь и взобралась на пассажирское место…

* * *

Колёса размеренно постукивали по стыкам бетонных плит, машину потряхивало в такт, а за окном проплывали болота. Устланные дырявым покрывалом белёсого тумана, они испускали зеленоватую дымку. Из застывшей жижи тут и там торчали скрюченные скелеты деревьев, словно серые узловатые пальцы мертвецов. В стороне, вздымаясь сквозь туман, низкое серое небо протыкали опоры ЛЭП. В приоткрытое окошко заносило запах гниения.

Сидевшие спереди офицеры были немногословны, периодически обмениваясь короткими репликами. Я глядела в окно, размышляя над превратностями судьбы. Я снова сидела на заднем сиденье офицерской машины, снова конвой нёс меня навстречу месту, где произошёл очередной излом моей жизни. Что я найду, когда доберусь туда? Это место манило, тянуло к себе, а сердце моё так и жаждало обмануться – оно надеялось, что, если мне хватит духу добраться до старых железных ворот и войти внутрь периметра интерната, я увижу привычную картину – гуляющих по территории охранников и ребятню, стайками снующую между корпусами, от столовой к плантации, от склада к мануфактуре и обратно… Нет, нельзя возвращаться туда. Куда угодно – только не в интернат, полный убитых надежд…

Опоры ЛЭП скачком надвинулись из непролазной жижи, топкая болотная почва упёрлась в насыпь, и джип въехал на территорию базы. Довольно широкое пространство было уложено бетонными плитами – такими же, по которым мы двигались последние пару часов. Аккуратные двухэтажные казармы ровным рядом уходили вдаль и скрывались в тумане. В базовом лагере, окружённом сеткой-рабицей, кипело движение – бойцы бегали от препятствия к препятствию, отжимались, подтягивались и отрабатывали боевые приёмы. Физические тренировки – лучшее лекарство от безделья.

Мелькнули цистерны с топливом, мимо протянулся продолговатый гараж с множеством закрытых ворот. В поле зрения появилась пустая вертолётная площадка, и наконец машина остановилась.

— … Ты там спишь что ли? — офицер сидел вполоборота и смотрел на меня.

— Что? Нет, не сплю. Что вы сказали? — очнулась я от наваждения, стряхивая с себя воспоминания.

— В женской казарме есть свободные места. Сейчас пойдём к коменданту.

— Нет, — отрезала я. — Мне нужно уходить.

— Куда? Сейчас без пяти семь. После семи всем предписано оставаться внутри периметра.

— Значит, у меня есть пять минут, чтобы уйти. — Открыв дверь, я спрыгнула на землю.

— Скоро стемнеет. — Офицер приоткрыл окно и сдвинул кепку набекрень. — Оставь эту дурацкую идею.

— Слушайте, я вам благодарна за доставку, но на этом всё. Не нужно меня удерживать, всё равно у вас ничего не получится. Где выход? Там? — Я сделала пару шагов в сторону КПП, за которым в тумане исчезала сквозная бетонная колея.

— Там, там. Если ты решила заработать себе на голову неприятностей, не буду тебе мешать. Счастливого пути!

Я решительно направилась через площадку в сторону КПП, и у шлагбаума молча предъявила часовому выписанный мне в Новом Роттердаме документ. Боец вопросительно посмотрел куда-то поверх моей головы, затем, получив сигнал, кивнул мне и отошёл в сторону. Узкая насыпь с дорожным полотном уползала в никуда, скрываясь в молочном тумане. Его клочья, языками поднимаясь вдоль болот, лениво облизывали покосившиеся, медленно-медленно сползающие по волглой почве бетонные плиты.

База скрылась за спиной. Меньше минуты ей потребовалось, чтобы раствориться в молочной мути. Сначала исчезли огни, затем отрывистые выкрики и шум моторов поглотила равнодушная вата тумана. И осталась только я. Наедине с глухим, одиноким стуком шагов по разбитым бетонным плитам, уходящим в никуда…

… До Москвы отсюда было полторы тысячи километров по прямой – часов семь неспешного полёта.

Кое-как одной рукой натянув поплотнее шапку и подняв ворот тёплой куртки, я вошла внутрь просторного помещения и огляделась – полиции видно не было. Место было весьма оживлённым, поэтому я имела возможность затеряться в толпе. Я последовала в сторону лифтов, чтобы затем выбраться на один из верхних уровней здания – на парковку аэромобилей. Поймать попутный глайдер казалось мне единственным разумным вариантом из всех, что пришли в голову – путь по земле занял бы намного больше времени, а использовать общественный транспорт было крайне рискованно – на меня могли выйти блюстители правопорядка.

Вокруг перемещались люди в самых разнообразных костюмах. Кто-то удачно и не очень сочетал обычные вещи – джинсы и пиджак, юбку и свитер, мешковатые штаны и туфли на каблуках. Кое-кто украшал одежду разноцветными светящимися огоньками и неоновыми лентами. Мне навстречу прошла стайка молодёжи с причудливыми разноцветными причёсками. В воздухе витала беззаботность и тонкий, едва уловимый аромат затянувшихся новогодних праздников.