— Зря стесняетесь, ваши мятые щёчки прекрасно гармонируют с вашим мятым платьем.

— Это такой сомнительный комплимент? — насупилась я.

— Это такая правда. Как вы любите. А знаете, что хочется сделать при виде ваших розовых щёчек и сонных глазок?

— Что? — спросила я раньше, чем подумала, что ответ мне не понравится.

Пророческая мысль. Так и вышло.

— Уложить вас обратно в постель, желательно без платья.

— Я бы не отказалась от постели, только без вас. Можно даже в платье. Всё равно мятое.

За разговором мы дошли до выхода, Эрик развернул меня к себе и закутал в плащ прежде, чем я успела возмутиться его фамильярностью.

На улице лютовал мороз, я натянула капюшон поглубже, отыскала в сумке перчатки и замерла на крыльце. Эрик потянул меня за руку к кабальдам. Огромным кабальдам! Самый большой жеребец игреневой масти, с тёмно-шоколадным корпусом и молочно-белыми гривой и хвостом, был такого исполинского размера, что холкой равнялся с макушкой хозяина, а Эрик, между прочим, очень высок.

— Знакомьтесь, это Белодан. Белодан, это Амелия, она своя.

Кабальд подозрительно принюхался, затем выгнул шею и мягко упёрся лбом мне в щёку, обдав горячим дыханием. Я подняла руку и провела по шерстистой скуле.

— Какой ты красавец! Приятно познакомиться, — я погладила его от бархатистого на ощупь носа до самых оснований двух острых загнутых рогов.

— Рад, что вы пришлись ему по душе. По крайней мере, буду уверен, что он вас не скинет.

— А что, мог?

— Да, он у меня своенравный, не всякую барышню к себе подпустит.

— И много барышень ты поскидывал, проказник? — с улыбкой обратилась я к Белодану.

Он фыркнул, кивнул и начал приплясывать на месте, словно сообщая, что да, барышень много, а сожалений по этому поводу — ни одного. Я рассмеялась и неожиданно для самой себя обняла тёмно-шоколадную морду с белым пятном на лбу.

— Наклонись, Белодан, сажаю Амелию.

Кабальд охотно подставил холку, а Эрик поднял меня за талию и усадил на седло боком, после чего упёрся ногой в стремя, взмыл вверх и мгновенно очутился сбоку от меня, прижав к себе одной рукой.

— Так удобно?

— Можно я перекину ногу?

— У вас же юбка!

— Это походное платье, тут широкий подол со скрытым разрезом, а снизу штаны, тёплые. Я же в лесу ночевала, да и в дороге так удобнее, — я приподняла юбку и показала Эрику нижние брюки в цвет платья.

— И как это снимается? — вдруг заинтересовался лард Кравер.

— Что значит «как»? Это просто штанишки, пододетые под платье.

— Понятно, возьму на заметку.

— В смысле?

— В смысле, на тот случай, когда придётся вас раздевать.

— Вам не придётся меня раздевать! — возмущённо зашипела я.

— Предпочитаете раздеваться сами? Что ж, согласен, так даже эротичнее.

Покраснев в который раз за последние сутки, я фыркнула и пихнула его в плечо, а потом отклонилась назад, перекинула правую ногу через шею кабальда и уселась поудобнее.

— Хорошо, уговорили. Сейчас приладим вам стремена, раз уж вы так залихватски сидите в седле.

Лард Кравер свистнул, и из денничной выбежал кабальдщик, прицепил вторые стремена к большому двойному седлу и хлопнул Белодана по корпусу, когда закончил. Ларды Итлесы уже были в сёдлах, но на меня старались не смотреть, проявляя повышенный интерес к ограде и звёздам. Эрик обнял меня одной рукой, прижав к себе максимально тесно, и пустил скакуна шагом по мощёной брусчаткой дорожке.

— Это как с портальным переходом? Нужно прижаться? — обеспокоенно уточнила я спустя какое-то время.

Близость ларда Кравера раздражала и хотелось отодвинуться от него подальше.

— Зачем прижиматься при переходе порталом? — изумился он.

— Томин сказал, что нужно, иначе мне станет дурно.

Эрик выразительно хмыкнул.

— Его вы не связывали клятвой говорить правду, не так ли, фиалочка моя? А вообще отличная идея, надо отдать ему должное.

— То есть прижиматься и молчать не нужно? — раздосадованно спросила я.

Он расхохотался.

— Ещё и молчать? Да Томин просто гений! Нет, не нужно, но уверен, что очень приятно.

— Зачем тогда вы меня стиснули? — рассердилась я, провожая глазами освещённую фонарями улочку, с которой мы свернули в какой-то парк.

— А мне нравится ощущение близости с вами.

— Мне дышать нечем!

— Дышите грудью, я вас за неё не держу, — посоветовал бессовестный маг.

Застыв от мысли, что рука на талии действительно лучше, чем рука на груди, я положила ладонь на неё сверху, чтобы она не посмела подняться выше. Тем временем кабальды вышли шагом на полянку, края которой терялись в темноте.

О Тёмных Тропах ходили самые разные слухи, как правило, неприятные. Не так давно появился этот феномен и был ещё слишком мало изучен, оттого я сейчас отчаянно мандражировала перед очередным испытанием на прочность.

И даже присутствие ларда Кравера не особо утешало. Это на словах он герой, а на деле?

— Амелия! Прижмитесь ко мне и молчите! — скомандовал Эрик, я инстинктивно вжалась спиной в его грудь, и только потом поняла, что он шутит, но отодвинуться обратно мне уже не дали его руки — одна, держащая поводья поверх моего левого локтя, и вторая, обвивающая мою талию.

— Будете возиться — посажу вас лицом к себе.

Я вняла угрозе и замерла. Лард Кравер наклонился к моему уху и зашептал сквозь капюшон:

— Никогда ещё не путешествовал Тёмными Тропами с таким удовольствием.

Мы выехали на странную узкую дорожку. Карета тут действительно не проехала бы, на тропинке умещался лишь один кабальд. Ийнар шёл первым, за ним Томин, а мы с Эриком замыкали. Вокруг простирался тёмный лес, было прохладно, но гораздо теплее, чем в столичном Таргароге. Я скинула капюшон и начала с любопытством оглядываться. Здесь оказалось значительно темнее, чем в городе.

— Мы уже на Тропе?

— Да, мы уже в пути.

Повернув голову влево, подняла удивлённое лицо к Эрику, он посмотрел на меня с улыбкой, а потом наклонился и потёрся носом о мою щёку. Я попыталась его оттолкнуть, но он поймал мою ладонь левой рукой и поцеловал в незащищенное перчаткой запястье.

— Вы бросили поводья!

— Белодан, ты собираешься сбегать?

Кабальд фыркнул и отрицательно замотал рогами.

— Видите, Амелия, всё под контролем. Так на чём мы остановились?

— Вот на том и остановитесь! Вы постоянно меня смущаете, нарушаете приличия, и мне это неприятно!

— Если мы благополучно доберёмся до Альтарьера, то я ещё и жениться на вас планирую.

От возмущения у меня аж дыхание перехватило. А как же Рея? Ничего, что он — её жених? Ничего, что она его ждёт и тоскует в темнице? До чего же беспардонный, возмутительно наглый, бесстыжий мерзавец!

И что значит «если мы благополучно доберёмся до Альтарьера»?! То есть можем и не добраться? Или добраться неблагополучно?

— Вы же говорили, что Тёмные Тропы безопасны для вас! — взволнованно огляделась я, но в темноте ничего не разглядела. — Тогда давайте поедем побыстрее! Я бы хотела вернуться в Альтарьер как можно скорее.

— Рад, что вы тоже теперь стремитесь в родной замок, зная о предстоящем торжестве.

— Я не это имела в виду! Что значит «если благополучно доберёмся»?

— Хорошо, не если, а когда. Когда доберёмся, тогда и поженимся, — самоуверенно заявил лард Кравер.

— И что, моё согласие вам не требуется? Вообще-то, я всё ещё в трауре по отцу и не могу выйти замуж!

Ядовитое возмущение требовало выхода, но я дала себе слово сдерживать острый язык, пока лард Кравер не избавит меня от опекуна. Вот потом выскажу ему всё, что думаю на самом деле. И подарок не отдам, пусть оплакивает напрасные расходы!

— Хорошо, я готов подождать. Как раз уладим все дела перед вашим переездом в столицу.

Я даже обернулась на него, настолько поразили эти дерзкие слова. Но нет, этот нахал не шутил, говорил абсолютно серьёзно. А ничего, что я из родного замка никуда уезжать не собираюсь, да и не могу? Альтарьеры связаны с духом рода, вне своего дома мы со временем начинаем чахнуть, болеть и тосковать, оттого-то кузен и не перебрался поближе к императору, а бывал на севере лишь наездами. Да и какой интерес в этой насквозь прогнившей столице? Это такие наглецы, как Синвер и Эрик, отлично в ней приживаются, а мне там делать нечего.