— Что ты хочешь от меня, тБови? — злобно огрызался Гральнч. — Что ты ко мне прицепился? Отстань! Ты увёл у меня девушку, которую я люблю…

«Я люблю». Вот так. Не «я любил». А именно в настоящем времени — «люблю»…

— И ты теперь хочешь, чтобы я решал твои проблемы?! Однако.

— Это не мои проблемы, — тихо, спокойно отвечал сЧай, и Хрийз чувствовала, чего ему стоило сохранять спокойствие.

Гральнч Нагурн не Девнарш Рахсим, которого и убить было бы не грех. Нагурна сЧай знал с самого детства. Слишком многое связывало их в опалённой той, прежней ещё, войной юности, чтобы можно было сейчас махать кулаками, добиваясь убийства.

— Любишь её, говоришь. Видно, не настолько сильно любишь…

— А ты? — яростно спросил Гральнч. — Ты — любишь? На что ты готов ради неё?

— Да я бы умер, — искренне сказал сЧай. — Я умер бы, если бы точно знал, что ей это поможет.

Стоять под лестницей, слушать ссору дорогих сердцу мужчин стало просто невыносимо. Гральнч был первой, детской еще любовью, а сЧай… стал… целым миром…

— Не надо умирать, — сказала Хрийз, показываясь обоим на глаза.

— Я вас оставлю, — сказал сЧай. — Но ты мне смотри, Нагурн. Слово дурное ей скажешь… язык выдерну, муренам скормлю!

— Ой, как страшно, — скривился Гральнч, и Хрийз узнала в этом суровом патрульном прежнего безбашенного дуралея, который сначала шлёпал языком без разбору, а задумывался о последствиях только потом, когда те последствия начинали его долбить вороньим клювом в башку.

— Ты меня понял, — кивнул сЧай.

Хрийз дёрнулась было за ним, остановить, но… но муж был прав, проблему следовало решать, и решать один на один.

Хрийз села на ступеньку, спиной к Гральнчу. Подойдёт, — будет разговор. Не подойдёт, значит, так тому и быть.

Нельзя силой заставить мужчину отдать энергию раслина на зачатие ребёнка. Не будет в таком случае никакого зачатия. Дети должны рождаться желанными и в здоровом теле. Иначе им лучше не рождаться вовсе.

Гральнч подошёл. Сел рядом. Повисло тяжёлое душное молчание.

— Я дурак, — сказал вдруг Нагурн, глядя в сторону. — Я тебя потерял.

Хрийз молчала. Может, и хорошо, что сЧай ему уже сам рассказал. Потому что это давало возможность сейчас молчать и не пытаться отгородиться пустыми обёртками слов от того, что должно решаться не словами.

— Знаешь, что мы сейчас сделаем, — Нагурн полез за пазуху и вытянул оттуда свой раслин. — Доставай свой.

— А… а так разве можно? — поразилась Хрийз.

— Можно, — кивнул тот. — Почему бы нет…

Магия обволокла оба камня колдовским зеленоватым свечением. Ненадолго, через мгновение уже всё исчезло. Вот только собственный раслин показался Хрийз чуть теплее, чем должен был быть камень, пусть даже магический.

— Сейчас пойдёшь к нему и… Ну, сама понимаешь. Не маленькая.

— Спасибо, — поблагодарила Хрийз сквозь слёзы.

— Вот только не говори, что любишь до сих пор, — буркнул Гральнч сердито.

Хрийз заставила себя поднять голову, посмотреть ему в лицо. И он тоже не отвёл взгляда.

Огонь встал между ними, долгий крик корчившейся под ударами мага Жизни Алой Цитадели, призрачное существование в чужом мире, возврат в чужое тело… плен в магической темнице гада лТопи… бесконечная вахта патрульного, очищающего мир от скверны, расплодившейся после последней воны…

— Иди, — сказал Гральнч, вставая. — Иди уже давай… Чтобы в песок не ушло… Родится дочь, назовёшь её Кминчар. Так звали мою маму…

Маму Гральнча, как и всех прочих его родичей, крома брата-неумершего, унесло ещё той, давней, войной.

Нагурн ушёл. Хрийз долго смотрела ему вслед, еще к окну подошла и оттуда смотрела, как он решительно шагает по заметённой снегом тропинке, а сумеречный ясный вечер скрывает его, прячет в себе — уже навсегда.

Следующий доклад снова делала Млада.

А еще через два дня вернулся старый князь. Вместе с Желаном! Хрийз выбежала его встречать прямо под дождь, — снова потеплело, снег стаял, а с неба сыпалась обычная для этого времени года противная морось.

Хрийз обняла отца, ликующе чувствуя на своих плечах его тёплый руки. Нашли! Живой. Не нежить. Не поганый артефакт, выжирающий душу. Живой.

Вот теперь всё будет хорошо.

Вот теперь всё пойдёт, как надо.

Но, шагая вместе с вернувшимся отцом домой, Хрийз не могла не думать о Гральнче, благодаря которому — в том числе благодаря и ему, рисковавшему собой ради этого! — состоялось воссоединение её семьи.

Такая острая, сожалеющая боль — иголочкой в сердце. Всё-таки любила она этого оранжевого обалдуя, любила. В прежней жизни и прежнем теле. И всё-таки жаль, наверное, что не срослось…

Но об этом Хрийз молчала всю жизнь.

Ведь у каждой женщины стоит на полочке своя шкатулка со скелетами.

В начале лета, когда пришли на Сиреневый Берег первые синие грозы, Хрийз родила ребёнка. Девочка получила имя Кминчар Нагурн-Каменногорский, и, достигнув брачного возраста, сочеталась в храме Триединого с правителем Потерянных Земель Девнаршем Рахсимом.

Но это уже совсем другая История…

По коридору грохотали тяжелые шаги ларда Си́нвера Альта́ра, а я отчаянно жалась спиной к книжной полке. Если повезет, он меня не заметит. Старалась дышать как можно спокойнее, чтобы унять бешеный стук сердца. Оно билось так сильно и быстро, что я не слышала — открыл Синвер дверь в библиотеку или прошел мимо?

Как всегда в минуты опасности, сжала в руке свой амулет. Сейчас он абсолютно бессилен, но мне становилось спокойнее от прикосновения к нему. Тёплый, древний, как наш род, он был моим другом и спутником. Шаги затихали, в дальней части коридора начали хлопать двери, и я поняла, что у меня есть несколько минут, чтобы решиться на дерзость. Мне сегодня невероятно везло, чего стоило хотя бы то, что Синвер оставил без присмотра ключи от кладовой, и я смогла набрать запасов, оставаясь незамеченной. Последние дни вообще выдались удачными, всё складывалось в мою пользу, такое ощущение, что помогали сами стены родового замка.

— Дух? Ты меня слышишь? Если это делаешь ты, то спасибо! — одними губами прошептала я.

Глупо рассчитывать на помощь духа Альтарье́ра, уже много десятилетий он не отзывался никому. Но он был жив, я это знала.

Ненавижу Синвера, ненавижу всей душой! Наш род раньше славился сильными мужчинами, талантливыми магами, воинами, а Синвер был змеёй, подлецом, готовым на всё, чтобы заполучить титул и замок, одним из тех, кто черпает удовольствие из страданий и боли других. Семья Альтар — младшая ветвь нашего рода Альтарьеров — владела замком, достаточно большим и древним, граничащим с нашими землями на востоке. Но этого кузену оказалось мало. Ему всегда было мало! Его жадность не знала пределов и границ, он разрушал судьбы из-за небольшой выгоды и шагал по трупам в одном ему известном направлении. Нужно отдать должное: его интриги часто увенчивались успехом, и сейчас он стал вхож в круг приближённых императора. Однако все понимали, что не имея высокого титула, богатства или хотя бы обширных земель, он не сможет продвинуться выше и стать одним из министров или наместников. Синверу нужен брак со мной, и он не остановится ни перед чем.

Через пять недель мне исполнится восемнадцать лет, а через шесть закончится траур по отцу. Вот тогда начнётся самое страшное, ведь я официально достигну брачного возраста, и лард Синвер сможет взять меня в жёны. Одна надежда на то, что аура у меня ещё не сформировалась, это дало бы отсрочку, вот только у кого спросить, если выйти за пределы Альтарьера нельзя?

Самое мерзкое, что, как мой опекун, только Синвер может дать согласие на брак, следовательно, рассчитывать на другое замужество бессмысленно. А если я сбегу, в Альтарьере останутся мама и сестра, и кузен всё равно добьётся своего от Аливии, вот только я потеряю призрачные права на замок и титул.