— Что же, нам обоим повезло, что я не он. Я проверил, и знаешь — на редкость скучный тип! С запущенным синдромом Мюнхгаузена. Тебе бы не понравилось.

— То есть ты, значит, лучше? — насмешливо вздёрнула бровь она.

— Определённо. И по всем статьям. Я неподражаем, сказано же тебе! И именно потому теперь каждый раз искин “Бархата” будет выбирать для тебя только меня. Ну, или ты неизбежно перепутаешь комнаты снова.

— А ты слишком много на себя берёшь?

— В самый раз, — подмигнул он. — И тебе поздновато строить невинную овечку, знаешь? Да и странно бы было притворяться, что ты не почувствовала, что между нами мелькнуло… что-то.

Она помолчала, задумчиво разглядывая его, а потом с улыбкой покачала головой.

— Да уж, что-то… Хорошо. Я запомню.

— И придёшь?

Она помедлила ровно столько, сколько предполагают правила психологических пыток.

— Приду.

-

Деймос улыбнулся предовольно. Конечно, оставалось прояснить ещё парочку вопросов, но самый главный на текущей повестке был благополучно решён.

Остальным он планировал заняться прямо сейчас.

Как и следовало ожидать, Милли уже поджидала его в пространстве Марс-вирта.

— Вижу, тебе понравился мой подарок, — заметила она вкрадчиво.

— Я под впечатлением, — признал Деймос честно. — Даже не буду отрывать тебе голову за то, что ты испортила мой план.

— Думаю, если бы ты взял за труд заранее предупреждать о своих планах, например о том, что собираешься ловить в моём клубе убийц, всё было бы проще.

— Думаю, если бы ты имела привычку заранее предупреждать, что решила сделать мне эротический подарок — в моём же клубе, заметь! — то всё было бы значительно проще.

— Туше.

Они переглянулись и одновременно фыркнули. Милли насмешливо прищурилась.

— Брось, босс. Признай: тебе понравилось.

— Мне понравилось, — оскалился Деймос. — Но на будущее: играй в такие игры осторожнее. Я ведь и прикончить тебя могу за такие выходки, если что-то пойдёт не так.

Милли насмешливо повела покатыми плечами. Деймос в который раз почти помимо воли поразился её породистой, совершенно-несовершенной красоте, притягивающей взгляды, как магнит.

— Я давно уже сказала, босс: моя жизнь принадлежит тебе. С тех пор мало что изменилось. Потому ты волен делать со мной, что тебе угодно, знаешь? Практически без исключений.

Деймос слегка поморщился.

— Кто-то здесь любит дёргать хищников за усы.

— И правда, — лукаво прищурилась она, — кто бы это мог быть?

Тут Деймос не выдержал и расхохотался.

По правде, Милли была его любимицей, причём по целому ряду параметров. Тут тебе и незамутнённая наглость, и совершенное бесстрашие, и чудесное чувство юмора. К тому же, Милли у него некоторым образом была первой. Хотя и не в том смысле, которого обычно от этого слова ожидаешь.

Собственно, некоторым образом Милли была первым толчком, побудившим его создать “Бархат”.

Когда он впервые увидел её, она лежала, прикованная к стене, и по всем параметрам не должна была дожить до следующего дня.

-

— Эта кукла необучаемая, — сообщил ему с важным видом управляющий, которого Деймос попросил познакомить с новым бизнесом. — Больше нервов, чем пользы, так что пришлось отдать особенным клиентам… Вообще эти поступления, которые из Гвады, неоднозначны. С одной стороны, много первоклассного товара. С другой — куча мусора, который сразу пришлось перепродать, и энное количество таких вот проблемных. А затраты на проект огромные! Одна только информационная кампания под лозунгом “Из войны в новую жизнь!” нам стоила бешеных затрат. А ещё полёты в рискованной зоне, пусть и под эвакуационным кодом, и постоянный риск нарваться на военных… Повторять такой опыт или нет, решать теперь вам, но по мне так практика спорная.

— Значит, эвакуация из Гвады?

— Да, — хохотнул управляющий. — Там альды наконец-то внешнее кольцо прорвали, пограничные планеты пылают. Многие гвадцы пытаются сбежать, так что самое время ловить рыбку в мутной воде.

— Точно, — проворковал Деймос. — Рыбка и мутная вода, куда же без этого… Вот что. Я её хочу.

— Эту? Но…

— Да-да. Эту. У меня, скажем так, свои вкусы.

— О… конечно-конечно. Но…

— И да. Вы тоже приходите ко мне. Скажем, часа через три.

— Да, разумеется. А…

— У меня на вас бо-ольшие планы…

-

Управляющий сдох на цепи, и новой управляющей стала Милли. Так, собственно, начался “Бархат”.

Так что да, Милли для Деймоса в некотором смысле была первой. И пользовалась особым отношением. Хотя, конечно, позволять ей зарываться тоже не стоит…

— Не хочешь объяснить, какой чёрной дыры ты решила устроить мне этот сюрприз? Не то чтобы я остался в накладе, но…

— Ах, дорогой, — прищурилась она. — Ходили слухи, что ты ищешь автора одного кода. И, если уж так обернулось, что скоро я буду слегка замужем за братом этого самого автора, мне подумалось, что было бы интересно немного поиграть. И заодно развлечь тебя. Да и Лену тоже: в последнее время она совсем зашилась на работе, особенно после расставания с тем парнокопытным…

— Подожди, — прищурился Деймос. — Автор кода? Того самого? Серьёзно?

— Да, — подмигнула Милли, — ты упоминал, что хотел бы этого гения поиметь. Я подумала, что вполне могу нечто подобное устроить… Неужели злишься?

— Не злюсь, — честно признал Деймос, — в восторге от открывшихся перспектив. И Милли?

— Да?

— Я жажду подробностей. Расскажи-ка мне побольше о семье своего жениха, м?..

*

— Но это же невозможно, — сказал Малатеста.

От шока он даже отвлёкся от своего любимого стейка, что сигнализировало о беспрецедентном уровне волнения.

Деймос, наоборот, с удовольствием отдавал должное еде. У него было отменное настроение, отличный аппетит, да и мир в целом играл перед ним совершенно новыми красками.

В его жизни не было ничего лучше тех редких моментов, когда становилось по-настоящему интересно.

— Невозможно, — довольно согласился он. — Но правда. Ал-ы начали размножаться в природных условиях, представляешь? Настоящие живорожденные моды, которые по всем правилам и нормам закона не-моды, но по ТТХ вроде бы да. Причём они и сами не знают, что моды, и живут совершенно нормальную человеческую жизнь. Как тебе такой поворот? Красота же!

Малатеста пришибленно молчал, потому в диалог решил вступить Двадцатый. Вырастив ради такого дела лишний рот, он заявил:

— Ал-ы — менее совершенные существа, чем мы. Если они могут расширять колонию, то и мы тоже можем, так?

— Да, — отмахнулся Деймос. — Это же очевидно. У вас куча денег, семь домов и огромная корпорация в придачу. Хоть сотню отпрысков заводите… Но сам факт, а? Первые модификанты, рождённые совершенно природным путём. Учёные альдо утверждали, что это невозможно… с другой стороны, они же с пеной у рта твердили, что модам в целом не свойственны человеческие эмоции и переживания, потому что все гены, отвечающие за человечность, в них подавлены.

Малатеста поморщился.

— “Ген, отвечающий за человечность” — это отмазка для общественности, причём для не особенно умных слоёв. Любой хоть немного адекватный человек, не замороченный пропагандой Эласто и знакомый с базовыми принципами генетики, только рукой у виска покрутит в ответ на такую формулировку.

— Ну, не совсем так, — отозвался Деймос задумчиво. — В конечном итоге, корреляция некоторых генов и свойств личности доказана.

— Не в достаточной степени, — отмахнулся Мал. — Вон, многие яркие учёные ЗС открыто называют это лженаукой. Да, можно генетически подкрутить агрессию, либидо, интеллект или гормональный баланс. Но это и близко не всё, что определяет личность. Собственно, мы с тобой тому доказательство… Я не к тому веду. Ген, отвечающий за человечность — псевдонаучный бред, а вот то, что у модов не может быть детей — уже вполне себе научно обоснованный факт… Хотя, конечно, Ал-ы куда ближе к людям, чем ты или я.