Бледное лицо её было покрыто испариной. Она кивнула, но, похоже, мне не поверила – или не услышала.

— Вот мы и прибыли, ребятки, — подал голос Василий.

Обернувшись к обтекателю, я увидела вдали огромный серый камень и постепенно проступающий на его щербатом боку чернеющий круг входного шлюза – по мере приближения к объекту маскировочное поле словно бы таяло, растворялось. Чем больше был объект, скрытый полем, тем больше было расстояние, с которого его можно было заметить. Корабль дёрнулся, замедляясь, меня потянуло вперёд. Софи хватала ртом воздух, и я должна была сделать хоть что-нибудь. Я обхватила её голову и стала медленно поглаживать по вспотевшему лбу, ласково приговаривая:

— Всё нормально, мы и не в таких передрягах с тобой бывали. Ты же помнишь стрекоз-переростков… Сколько проблем они нам доставили, и ничего – мы вырвались. И здесь справимся, что нам сто́ит-то… Ведь за нами сверху приглядывают, ты всё правильно сказала…

Тем временем врата увеличивались в размерах, а астероид загородил собой почти весь обзор. Перед обтекателем, рассекая наш курс, лихо сманеврировал истребитель и скрылся из виду, а врата бесшумно и неторопливо начали движение. Две створки лениво разъезжались в стороны, открывая взору пузырящийся ионный барьер, который переливался всеми цветами радуги, словно тонкая мыльная плёнка, удерживая от распыления в вакууме искусственную атмосферу внутри астероида.

Распахивающееся чрево выхватывало из тьмы едва освещённое обширное пространство внутри каменной глыбы – два параллельных металлических серпантина, словно парящих посреди огромной каверны ангара. Возле левого был сиротливо приколот маленький истребитель на обслуживании – сервисный люк был поднят, один из двигателей – обнажён; изнутри торчали какие-то шланги и кабели, рядом стояли разномастные ящики с оборудованием.

Мостики-серпантины упирались в большую площадку, примыкающую к отвесной каменной стене, в которой был выколочен широкий прямоугольный проход с бьющим оттуда голубоватым светом ярких ламп. Левее нависали запертые массивные грузовые ворота. На площадке я заприметила несколько силуэтов, и как только в звенящую тишину прорвалось едва слышное шипение воздуха, ускользавшего в момент разрыва барьера угловатой тушей нашего корабля, я спохватилась, сделала рывок за капитанское кресло и впечатала ладонь в большую красную кнопку на цилиндре маяка. Под пальцами щёлкнуло – и необратимо ушло внутрь конструкции. Вспыхнул маленький дисплей, по которому хаотично побежали многочисленные цифры.

Снизу, из-под правого серпантина навстречу кораблю начали движение фиксирующие металлические конструкции. «Р-13» тем временем неторопливо подплыл вплотную к мостику, дёрнулся, ухваченный гигантскими тисками, и я смогла разглядеть группу вооружённых людей на площадке. Они были одеты в аспидную броню с тёмными защитными нагрудниками и наколенниками. Хищно поблёскивали выкрашенные угольно-чёрным боевые шлемы космопехоты. В руках у бойцов было какое-то лучевое оружие с ярко-красными фокусировочными кристаллами на оконечниках стволов. Часть группы отделилась и по мостику направилась в нашу сторону.

Внутри ангара была хоть какая-то, небольшая сила притяжения, поэтому организм, дезориентированный долгим полётом в невесомости, отреагировал тяжестью в теле. Ожила лампа под потолком кабины. Я пригнулась, чтобы меня не заметили снаружи, через обтекатель, и вполголоса спросила у Василия:

— Что делать-то будем?

— А хрен его знает, что делать, — пожал плечами тот. — Вон, как обвешены вояки эти, куда нам с нашими-то пукалками…

Коммуникатор зашипел, и жёсткий, с хрипотцой голос потребовал:

— Экипажу оставаться на своих местах, приготовиться к досмотру.

В глубине коридора засвистела пневматика – открывался наружный люк корабля. Я инстинктивно шарила вокруг себя глазами в поисках убежища, но деваться было некуда, поэтому я просто встала во весь рост напротив прохода и, облокотившись спиной на маячок, скрестила руки. Будь что будет.

Из-за поворота коридора показался боевик и, удерживая меня на прицеле, вошёл в кабину. За ним ввалились ещё трое, и в помещении моментально стало тесно. Отличить их друг от друга было невозможно – лишь у одного из них наплечники были бордовые, а не чёрные, и я сообразила, что он в группе главный.

— Кто из вас капитан? — в подтверждение моих слов спросил он.

— Я капитан, — ответил Василий. — А кто вы, и почему задержали нас?

— Вопросы здесь задаю я, а вы отвечаете, — отрезал боец. — Что вы здесь делаете?

— Мы на разведку летели, в «Системе» решили повторную ревизию провести, вот и отправили нас. А тут ваши на истребителях…

— В экипаже числятся всего двое. Кто она? — Он кивнул в мою сторону.

— Консультант по… э-э… астерогеологии, кто ж ещё…

— Невразумительный ответ. Впрочем, другого я и не ожидал… А это что у тебя за спиной? Бомбу привезли? — Призма упёрлась мне в живот, двое бойцов взяли на прицел моих друзей. — Быстро всем встать, руки держать за головой!

Софи повиновалась, а Василий попытался возразить:

— Да какая бомба, это ж сонар! Вот, видите, он уже ваш камешек сканирует на предмет полезных ископаемых…

В эту же секунду капитан получил удар прикладом в лицо. Хруст был коротким и отвратительным. Ойкнув, Вася оказался на полу, и вторым, прицельным ударом один из боевиков отправил его в нокаут. Тело нашего капитана обмякло, превратившись в бесформенный груз.

Я пребывала в замешательстве. Можно было попытаться вырубить одного из них и отобрать оружие, но риск был слишком велик – рядом были мои друзья, которые могли пострадать. К тому же, боевиков было слишком много, и я не успела бы справиться со всеми сразу…

— Ты, в сторону и подними руки. — Острая призма упёрлась в бок ещё сильнее, и я сделала несколько шагов прочь от маячка, а боец, окинув меня беглым взглядом, сообщил: — Она – киборг. — Голос прозвучал с оттенком брезгливости, с каким говорят о насекомом. — Следите за ней в оба, и если что – первой валите её… Все на выход!

Меня толкнули в спину и повели в сторону выхода из корабля, Софи под дулом шла следом, а Василия бесцеремонно потащили волоком по рифлёному металлическому полу, через порожки стальных перегородок. Сердце моё бешено колотилось. Лихорадочно соображая, что делать дальше, я выжидала подходящий момент, но противников было слишком много – снаружи нас ждали ещё несколько бойцов.

Мы выбрались на металлический серпантин, и я наконец смогла вживую оценить размеры циклопического ангара, вырубленного внутри скалы. Добрая сотня метров вверх и ещё столько же – вниз, где почти на самом дне, аккурат под мостиками ютились два корабля – истребитель со сложенными крыльями и небольшой транспортный челнок, – удерживаемые металлическими «руками» на гигантских вертикальных кран-балках, протянувшихся вдоль отвесной скалы.

Двое бойцов исчезли внутри «Разведчика» с намерением устроить обыск, а бессознательного Василия сгрузили на поверхность мостика. В нескольких шагах от меня стоял давешний командир и переговаривался с кем-то по коммуникатору. Отсюда я могла слышать обрывки разговора:

… — Сомневаюсь. Это очень странная компания, точно не геологи… Какое-то устройство, пока нет понимания, ребята выясняют. На всякий случай мы приглушили все диапазоны. А с этими что делать будем?.. Может, сперва допросим? Баркеру будет хоть какое-то развлечение… В общем, да. Толку нет, но… В яму и в расход? Хорошо, принято. — Прозвучала короткая пауза, будто на том конце провода махнули рукой. — В расход – значит в расход.

Командир группы обернулся к нам. Его шлем был безликой угольной маской, но я чувствовала тяжесть его взгляда. Он поудобнее перехватил лазерный карабин – и мир сузился до красной точки прицела, замершей у меня на груди…

По ангару раскатисто скрежетнуло множественное эхо, и створы врат медленно поползли навстречу друг другу. Исполинские переборки сдвигались, с каждым метром затеняя рукотворную пещеру, истончая надежду на благополучный исход нашего отчаянного мероприятия.