— Что будет, если я это сделаю? — проговорила я, борясь со сковывающим зябким холодом.

— Наш противник имеет биологическое происхождение с уклоном в псионику. Вы создадите управляющее поле и сможете взять под контроль любое существо в радиусе тысяч километров. Проще говоря, всё живое будет подчинено вашей воле – и это переломит ход сражения, которое вот-вот произойдёт на поверхности. По крайней мере, в теории…

Я не понимала, где правда, а где ложь, но то, что окутывало и замыкало меня внутри чёрной вибрирующей сферы, было нагляднее всего. Мне казалось, эти чудовищные копии вожделели моей жизненной энергии, ждали, когда я, обессилевшая, упаду, чтобы растащить душу на части и проглотить, не пережёвывая.

Внутри головы с нарастающей силой пульсировал чужеродный сгусток, с каждым толчком забирая мою жизнь. По засохшим на щеках дорожкам крови ползли всё новые ручейки.

— А если… Если я откажусь?

— Они опустошат тебя и сделают ваше общее дело сами, — словно ножом, отрезала она.

С новой волной тьмы силы мои улетучились, и я обнаружила себя сидящую на четвереньках, когда с глухим стуком на пол упала голова Веры. Бледная, словно фарфоровая, она лежала на боку с отсутствующим видом, а на лоб её падали густые алые капли. Перед мутнеющим взором суетливыми амёбами колыхались и тянулись ко мне чёрными щупальцами адские создания. Сфера тьмы сжималась, кожа покрывалась горячей испариной, кости скручивало, а тело буквально размазывало по полу невиданной ломкой.

Я не знала, что делать… Выхода нет. Его не было изначально, но я просто не могу сдаться!

— Зачем ты упорствуешь? — раздражённо вопросила Софи. — За что борешься?!

— Мне не за что бороться, но я не пойду у вас на поводу! — выкрикнула я.

— К чему это детское упрямство?! Нам нужна твоя помощь, а тебе не обойтись без нашей! Задумайся о будущем и о своём месте в нём! Сожалеют ли воды реки о своих берегах, становясь океаном?!

Я не знала, что ответить – ответа не было. На поверхности разрывающегося сознания всплывали последние осознанные мысли:

— Вы забрали у меня всё! У меня больше ничего нет! Но знаешь, что? Я неуязвима, потому что мне больше некому доверять! И я сделаю то, что до͐лжно – и будь, что будет!

Многоголосый шёпот в голове превратился в невыносимую какофонию искажённого магнитного шума, от мигрени сводило зубы и темнело в глазах. Я рефлекторно зажала руками уши, а внутренний взор собрался в точку в самом таламусе, в его центре, откуда растягивались во все стороны невидимые нити. Всю себя я вложила в усилие совершенно иного рода, которое не доводилось прикладывать человеческому существу. Объёмная вибрация окутала помещение, капсулы приходили в движение, дребезжа креплениями, и разверзся могучий стон металла.

Стены пошли вмятинами, стройная кристаллическая решётка металла распадалась, разлагая и состаривая сталь. Она превращалась в шагрень быстрее, чем юркими ящерками бежали десятки и сотни трещин вдоль потолка. Само пространство сжималось и расширялось – словно гигантские лёгкие набирали воздух и с адским гулом иерихонской трубы выпускали его наружу.

Мигнул и погас яркий свет, чернильные кольца дрогнули и разомкнули паутину, а мир вокруг пришёл в движение и накренился. Гравитация исчезла, капсулы приподнялись, а пол под ногами прыгнул вниз. Я лишь успела схватить голову Веры и свернуться вокруг неё в клубок, когда ощущение свободного падения подхватило меня и подвесило между полом и потолком.

Расходясь широкой волной, разрушительный импульс растягивал и обрывал провода, раскидывал летающие прожекторы на сплетения рейлингов. Ревел металл, а его поломанные куски вперемежку с капсулами, редкой стерильной мебелью и её содержимым набирали скорость вместе с сорванной с могучих креплений секцией лаборатории. Над раскуроченным потолком стремительно удалялась сверкающая огнями махина биофермы с зияющей скважиной гравилифта посередине…

Звонкий удар о стену колодца сотряс гигантскую бочку расползавшегося на куски помещения, и меня швырнуло на пол, ставший стеной. Словно в барабане стиральной машины, всё, что находилось в низвергающейся в ад лаборатории, металось и колотилось о стены, пол и вылетало наружу сквозь оторванную верхнюю часть. С новым порывом воздуха я оказалась снаружи и увидела падающую секцию со стороны, словно заглянула в разгромленный кукольный домик, летящий с балкона высотки.

Мимо в темноте неслись неровные камни, покрытые бурыми кляксами отработанного биологического материала, который сбрасывали вниз из биолабораторий. Холодный дурнопахнущий ветер выл, свистел и подкидывал падающие куски железа поодаль, жонглировал ими и колотил друг об друга.

Стремительно надвинулось из темноты дно бездны, и я ударилась о воду, даже не успев вдохнуть. С кувырком тело моё, объятое неожиданно тёплой жижей, подхватил вихрь течения. Под поверхностью глухой каменно-стальной перезвон смешивался с грохотом воды, принимавшей в себя груду обломков и капсул.

Самой кожей я почувствовала, как мимо пронеслось что-то массивное, разлепила веки и увидела лицо без глаз. Бесцветные волосы скользили в потоке, обрамляя собой нечто отсутствующее над носом существа, а само оно слабо протягивало ко мне единственную руку, освободившуюся из пут.

«Холодно… Мне так холодно…» — неподвижными губами прошептало оно, и мгновением спустя капсула, заточившая существо, крутанулась и исчезла из виду в темноте, несомая бурным потоком.

На секунду всплыв над поверхностью и вдохнув зловонного, практически жидкого воздуха, я снова погрузилась в воду. Мутное течение проносило мимо какие-то клочья, а я, двигая рукой и ногами, отчаянно пыталась не глотнуть воды, не задохнуться и при этом не выпустить электронную голову Веры. Рядом неслись какие-то ёмкости, баллоны и упаковки, течение то разделялось, то вновь соединялось.

Сразу отовсюду раздался вдруг мощный басовитый рёв – такой, который не мог принадлежать живому существу. Вибрировала сама вода, из-под которой я отчаянно пыталась всплыть. Сотрясались стены, хрустел и ломался камень, раскалываясь на невидимые валуны.

Сжавшись в ком, я получала тычки и удары о каменные стенки туннеля в потоках, ловко бегущих сквозь ветвистые пещеры, и наконец меня выплюнуло в гигантский резервуар.

Воздух совсем очистился от запаха гниения и отходов, наполнившись статическим электричеством. Потолок резко ушёл вверх, а стены раздались в стороны. И когда утробный рёв земли прекратился, новый удар о воду настиг уставшее тело, а затем поток воды вынес меня вместе с мусором на большую воду, протащил вперёд и дёрнул на дно.

Последними усилиями свободной руки и ног я барахталась, теряя остатки сил, и в какой-то момент меня выкинуло на покатую каменистую поверхность. В полной тьме оттащившись на полметра от кромки воды, так и прижимая к себе Веру, я наконец позволила себе расслабиться и отлежаться…

Вдалеке грохотала вода, обрушиваясь с высоты на твёрдые камни. Вода размеренно плескалась рядом и ручейками стекала с прилипших к лицу волос вниз, сочилась с вымокшей насквозь одежды. Потоки влажного, ионизированного воздуха набегами холодили кожу сквозь прилипшую материю, и лишь когда что-то шаркнуло рядом, прибившись к каменному берегу, я открыла глаза.

Возле самой кромки воды лежал продолговатый предмет, оттенённый неверным рассеянным светом, растекавшимся из-под неизмеримо глубокой водяной толщи. В железном ящике с оторванными крышками-лепестками покоился человек.

Словно во сне, я на четвереньках подползла к вынесенной на берег капсуле и вгляделась в бледное лицо, едва различимое в рассеянной тьме.

Подобно восковой фигуре, худая девушка взирала на мир застывшими водянистыми глазами. Я едва различала во тьме её бесцветные волосы, черты лица и сине-белую кожу. Ощупывала ещё мягкое человеческое тело в поисках признаков жизни, малейших сокращений мышц, запоздалого вялого сердцебиения. Откуда-то с задворок памяти всплывали обрывки курса оказания первой помощи. Искусственное дыхание… Прямой массаж сердца…