Марк уверенно зашагал по камню, и я последовала за ним. Только сейчас я заметила, что в тени деревьев чуть поодаль бродят несколько охранников. Ещё один стоял у самого входа – и все они провожали нас настороженными взглядами прищуренных глаз, и без того узких. Поднявшись по ступеням, мы оказались напротив массивной дубовой двери, и путь нам преградил коренастый узкоглазый вертухай.

— Мы из службы доставки, нас ждут, — сказал Марк.

Охранник посторонился, и дверь бесшумно распахнулась, впуская нас в просторный холл. Аристократическая обстановка повергала в трепет – стены были обиты элитными сортами дерева, сбоку высились старинные часы с маятником, а наверх уходила широкая резная лестница. Двойная дверь напротив отворилась, и нам навстречу вышла маленькая щуплая женщина лет пятидесяти. Опрятно одетая, аккуратно причёсанная, невысокая азиатка в круглых изящных очках подошла к нам и едва заметно кивнула головой.

— Конитиуа, — мелодично поприветствовала нас женщина и улыбнулась. — Я ждала вашего прибытия. Пожалуйста, проходите. Не будем стоять в прихожей.

Она сделала жест рукой и направилась обратно к дверям, за которыми скрывалась гостиная – столь же шикарная, как и холл. Прямо напротив окна утвердился огромный шахматный стол с расставленными на нём изысканными костяными фигурами, рядом воцарился рояль из красного дерева. Вместо стен периметр зала опоясывали стеллажи с бесконечными рядами разноцветных книжных корешков, а под самым потолком, подвешенное на массивных тросах, чуть покачивалось чучело массивного земноводного. Неужели это циконианский псевдодельфин? Изящные вазы, прекрасные картины, черепа диковинных животных на полках, шкуры хищников на полу, гигантский мраморный камин – всё это просто потрясало воображение и вопило о нечеловеческом богатстве хозяйки…

— Путь был неблизкий, позвольте себе отдохнуть несколько минут. Желаете вина? — сцепив руки перед собой, мягко спросила дама.

— Да, пожалуйста, — робко ответствовал Марк. — Мы к вам мимолётом заскочили, нас ждут дела…

— Быстро – это медленно, но без перерывов? Я не задержу вас надолго, — сказала женщина, орудуя возле небольшой стойки, уставленной изящными сосудами с разноцветными жидкостями.

Уютно расположившись в кожаных креслах цвета охры перед стеклянным столиком, мы приняли из рук дамы по бокалу с синей искрящейся эссенцией. Я с опаской разглядывала содержимое бокала, а женщина тем временем устроилась в третье кресло рядом с нами и произнесла:

— Это айвинское сладкое, урожай двадцать второго года. Не очень заслуженное, но на вкус – просто великолепное… Как прошёл ваш день?

— В дороге… Всё затекло. Что касается работы, всё прошло гладко и без происшествий, — ответил Марк и тут же спохватился, сунув руку за пазуху. — Вот, пожалуйста…

Он протянул раскрытую ладонь, и дама осторожно взяла рубиновый кристалл накопителя. Она некоторое время пристально разглядывала его, уголки её губ едва заметно приподнялись, она впала в задумчивость, словно погрузилась в воспоминания. Затем погладила кристалл пальцем и едва слышно, одними губами прошептала:

— Я бы всё отдала, лишь бы только прикоснуться к тебе…

Я отвела глаза и машинально отхлебнула из бокала – сделалось вдруг чрезвычайно неловко, будто я стала свидетельницей какой-то очень и очень интимной сцены. По языку тем временем разливался божественный сахарно-медовый вкус с оттенком корицы, сливы, со странной и очень уместной горчинкой. Вино было просто бесподобным, но мне невыносимо хотелось встать и уйти, оставив женщину наедине с её драгоценным кристаллом.

— Простите мне мои эмоции, — проговорила дама, аккуратно положила кристалл на столик и пригубила из бокала. — Здесь покоятся мои муж и сын, копии их сознаний запечатаны в виртуальной реальности. Они тяжело болели наследственным заболеванием и неоправданно рано покинули меня.

— Вот как, — наконец сказал Марк. — Похоже, они были вам очень дороги, раз вы решились на такой шаг.

— Да, я люблю их больше жизни и надеюсь, что однажды мне удастся переселить их в человеческие тела. В настоящие, живые человеческие тела. — Её грустное лицо тронула лёгкая улыбка. — Разработки ведутся, но пока со скромными успехами. Сознание можно переместить на цифровой носитель, однако с обратным переносом дела обстоят не очень хорошо.

— И теперь вы ждёте, когда это станет возможным? — тихо спросила я.

— Да. Теперь они будут рядом со мной, в специально оборудованной серверной комнате. — Она машинально бросила взгляд на одну из дверей в глубине помещения. — Они больше не в заложниках у «Альтекса», и теперь я не боюсь, что потеряю их.

— А зачем нужно было удалять их оттуда? — поинтересовался Марк и сделал могучий глоток, опустошая бокал сразу наполовину.

— Это вопрос этики. — Она развела руками. — Каково это – быть собственной копией? Каково это – быть сразу в двух местах? Я не могла позволить им существовать в множественных экземплярах, ведь у меня был только один муж и был один сын – единственные и неповторимые…

Повисла тишина. Женщина поглядывала то на кристалл, то на дверь – ей, похоже, не терпелось поскорее выпроводить нас и переселить свою семью домой. Со стороны холла покатился деликатный перезвон башенных часов. Марк сделал ещё один могучий глоток, допивая вино, прокашлялся и сказал:

— Ну что ж, я уверен, что теперь вас ждёт счастливое воссоединение.

С этими словами он поднялся с кресла и многозначительно взглянул на меня. Женщина робко улыбнулась, я в несколько глотков осушила свой бокал и тоже встала. Двери бесшумно открылись, на пороге появился один из охранников и выжидающе уставился на нас с Марком.

— Я переведу деньги на оговоренный счёт, — сказала дама. — Большое спасибо за помощь, ваша услуга просто неоценима… Ичиро проводит вас к машине. Ичиро, пожалуйста…

Через минуту мы уже садились в глайдер, а я предвкушала заслуженный отдых в каюте «Виатора» в горизонтальном положении. Створка опустилась, отрезая меня от прохладного вечернего воздуха, наполненного волнующим медовым ароматом сакуры. Марк положил руку на штурвал, набрал на навигационном дисплее команду и повернулся ко мне:

— А ты бы согласилась после смерти переселиться в виртуальный мир?

— Нет, Марк, — немного поразмыслив, ответила я. — Это буду уже не я, а кто-то другой. Но даже если бы это было возможно, и вместо симулякра в блок памяти отправилась настоящая я, меня бы это не устроило. Всё когда-то кончается, всему суждено родиться и умереть. И если уж пришло время окончательно уходить – нужно уйти, не оглядываясь.

— Всё закончится куда прозаичнее, — фыркнул Марк. — Твою вечную виртуальную жизнь оборвёт уборщица Клава, перепутав серверную с чуланом и зацепив шваброй провод питания…

… Дуга горизонта медленно, но верно выпрямлялась, внизу ровным белым слоем был размазан далёкий облачный покров. Мы должны были приземлиться на той же самой площадке, с которой стартовали в сторону Пироса неделей ранее. Капитан Юмашева пребывала в глубоких раздумьях – её «Фидесу» предстояла доукомплектация экипажа, который за прошедшую неделю сократился вдвое, а нашим с ней путям было суждено разойтись. Похоже, она возлагала на меня большие надежды, которые мне не удалось оправдать, поэтому она заперлась в своей каюте и отстранилась от общения с окружающими, и в первую очередь – со мной.

Собрав вещи и переодевшись в привычные джинсы, военные ботинки, лёгкий джемпер и забросив за плечо тёплый пуховик, я стояла у окна и смотрела вниз, на приближающееся серо-белое одеяло земной поверхности. Гермостворка окна начала движение, закрываясь – корабль входил в плотные слои атмосферы, и по корпусу пошла заметная вибрация.

Я взяла свою небольшую сумку, вышла в коридор и нос к носу столкнулась с доктором Кляйн. Сверкнув на меня полными ненависти глазами, она устремилась в сторону лестницы. Я последовала за ней и вскоре оказалась возле двери в лазарет. Из помещения раздавалось пиликанье какой-то аппаратуры и взволнованный голос Феликса Кардено: