И когда я открыла глаза, гигантское существо просто расстелилось по железнодорожной насыпи грохочущим ковром из металла и подобия мяса. Острый полуметровый клюв вскинулся к небу и исчез в поднятой пыли. Оседающее облако скрылось за плавным поворотом, а мой попутчик сквозь респиратор торжествующе прокричал:

— Вот это хорошо ты его разделала, прям как шеф-повар! Нам осталось совсем немного, километров пять! Помнишь, что надо делать?!

— Я не помню вообще ничего! Кто ты?!

— Я – Василий! — Он был краток. — Вот это – Иван Иваныч, а вон там лежит твоя подруга! А ты особо не задумывайся! Главное, делай всё то же, что и делаешь, и тогда у нас всё получится!

Он всё поглядывал назад, где колея плавно исчезала за изгибом расщелины, стены которой постепенно вырастали всё выше. А голова, которая нелепо лежала на полу в уголке, открыла глаза.

Я моргнула. Нет, мне показалось. Глаза её были закрыты. Или она их действительно закрыла только что? Всматриваясь сквозь мерцающую темноту в сомкнутые серые веки, я силилась выудить из памяти хоть что-нибудь про эту голову, но не могла. Прошлое было спрятано за непроглядным полотном.

— Профессор! — крикнул Василий в миниатюрный передатчик, отрывая меня от разглядывания словно бы спящей головы. — Корабль в десяти минутах от точки! Вы ещё не придумали, как нам покинуть эту планету?! Без этого вся наша затея теряет смысл!

— Я как раз работаю над этим вопросом! — отозвался скрипучий, вновь незнакомый голос – оказалось, в моём ухе тоже был наушник. — Передышка, похоже, заканчивается. Наши гости уже пробуют сферу на зуб, она же пока бездействует, если не считать атмосферных выбросов из нижней части…

— Стиратель работает! А вы что-нибудь знаете про него, профессор?!

— Только то, что узнал от группы Скворцова, — отозвался голос. — Под оболочкой так называемой «нулевой», или нейтральной материи, прячется сверхмассивный и очень плотный водородный кокон массой в семьдесят Юпитеров – как раз для устойчивой термоядерной реакции…

— Что за нулевая материя? — недоумённо вопросил Василий.

— «Нулевая» материя способна проявлять свойства как материи, так и антиматерии. То есть, сфера может синтезировать любые элементы в промышленных масштабах… или аннигилировать их при контакте… — Голос Агапова начал затухать, разбавляясь помехами. — Что под этими двумя слоями? Вероятно, управляющий центр. И, бьюсь об заклад, перемещается эта штука не через гиперпространство. Нет никаких признаков, связанных с варп-прыжками – она просто появилась здесь из ниоткуда…

Стены ущелья постепенно сдвигались, а в динамике остались одни помехи.

— Чёртова связь! — ругнулся Василий, а затем обратился ко мне: — Мы опять уходим под землю! Готовься нажать на кнопку и кидать!

Когда туннель надвинулся сверху, я с размаху швырнула шашку назад, на убегающие прочь шпалы, и нырнула в тесную кабину. Оглушительный взрыв ударил по ушам, затрещал и захрустел каменный свод. Рухнули на полотно булыжники, рассыпаясь на острые пыльные осколки и отрезая путь назад. Дрезину толкнуло в корму и чуть не сорвало с рельс, и лихой победный возглас пробился через грохочущую какофонию.

— Вот сейчас точно оторвались! — донеслось до меня, и силуэт шевельнулся, разгоняя пыльный воздух. — Теперь только вперёд, до самого тупика!

Живо представив себе конец в виде обрыва, к которому, лязгая и чадя, на всех парах летело наше транспортное средство, я высунула голову наружу. Ветер бил по лицу, на волосах повисли кусочки льда. Рельсы набегали тремя серыми лентами, луч прожектора исчезал в жерле туннеля, а сбоку вновь возник человек по имени Василий.

— Если честно, я думал, что нам кранты, но ты ту каракатицу лихо разделала! — прокричал он сквозь респиратор. — Молодец, соображаешь! Давай напомню, если тебя опять отбило… Мы с тобой вдвоём угнали из рудного комплекса эту самую дрезину! Вернее, втроём… — Он неопределённо махнул рукой назад. — Ваня перенастроил маршрут и дал нам время!

— Куда мы едем? — решила я уточнить самое насущное.

— Впереди съезд на законсервированный путь! — воскликнул Василий и указал рукой вдаль. — Потом перегон под землёй, а после того, как окажемся на поверхности, нужно будет немного пробежаться… Ваня, догоняющих нет?!

— Я не знаю, связь с дроном потеряна, — донёсся скрипучий голос из капсулы, лежащей на приборной панели и облепленной чёрными механическими мухами. — Они вернули часть системы под контроль. Я работаю над этим…

— Вот, как бывает, — пробормотал Василий. — С одним мозгом в консервной банке можно всей электроникой мира управлять…

— Это же не я заставляю их подключать всё к местному интернету, — парировал дядя Ваня.

— Слушай, ну их к чёрту с их интернетом, — махнул рукой Вася. — У меня последняя надежда была на россов, а у них местами оказалось хуже, чем было у нас!

— Строили Ковчег, а потом, как обычно, накосячили с людьми на местах, и вышло не пойми, что… Даже машины не помогли! Но они хотя бы попытались, и это делает им честь!

— Может, в следующий раз получится, — протянул Василий, опять хватаясь за рычаг, который уже был в крайнем положении. — У нас сейчас одна задача – успеть на служебную площадку, где нас уже ждёт корабль!

— Не ждёт. Две минуты до посадки.

— Неважно! Пора уже свалить отсюда ко всем чертям!..

Три дуги рельсов, уходящих за поворот, постепенно наливались светом встречных огней. Встречный состав…

— Вася, ты почему газу не поддал?! — ворчливо протрещал дядя Ваня.

— Да не едет она быстрее! — всплеснул руками Василий. — Ты вроде изучил график! Там же окно было, почему здесь поезд?!

— У нас была фора в три минуты! Пока машину обесточили, пока вы с ней возились… Тормозить будем?!

Динамик ещё что-то кричал, но я его не слышала. Я таращилась на яркое световое пятно, лениво показавшееся из-за поворота туннеля и поплывшее по щербатой стене. Расстояние сокращалось, а Василий едва слышно процедил:

— Нет уж, целый год тормозили… Хорош уже.

Мощный басовитый рёв заполонил всё вокруг, вдавливая меня в пол – чудовищным тромбоном разразился гудок встречного атомохода, под завязку загруженного горной породой. Два прожектора по очереди ударили по глазам белыми солнцами, выхватывая из тьмы в перекрестье стрелочный перевод между нами – спасительное ответвление в десятках метров впереди. Дрезина двигалась быстрее, но встречный состав был ближе к развилке.

Ещё секунда – и через какие-то метры стрелка скроется за могучим стальным отвалом, а столкновение станет неминуемым. Я зажмурилась, заслоняясь ладонью от ослепительной атаки света, отводя взгляд.

Внизу, в углу лежала кибернетическая голова. Её глаза были распахнуты, но вместо белков они чернели космической тьмой. Наши взгляды встретились. Как тогда, в тесном тамбуре несущегося сквозь снежный буран поезда. Только тогда она смотрела на меня, сражённую, перед тем как отправиться в купе и оборвать жизнь моего друга…

И время сломалось, будто был нажат стоп-кран мироздания. Оно замедлило, а затем и вовсе остановило свой ход. Оглушительный рёв распался на составляющие и оборвался, сменившись абсолютной, вакуумной тишиной. Движение прекратилось, встречный поезд замер, будто нехотя. Дрезина остановилась на месте, а рядом со мной статуей застыл Василий, хмурый и сосредоточенный – принявший неизбежное.

Я провела рукой перед глазами напарника. Ноль реакции. Казалось, даже сам свет стоял на месте. Он был повсюду, но более не слепил, а температуру я не ощущала вовсе.

… — Паттерн памяти восстанавливается быстрее прогноза, — прошипел статический разряд в вакууме тишины. Рядом со мной колыхался знакомый шар холодного пламени.

— Снова ты, огонёк? — Я обернулась к нему. — Выбрал ты время, чтобы поговорить…

— Наблюдаю реакцию итерации на запечатлённое прекращение жизни другой итерации. Это порождает сильные эмоции…

Рядом в воздухе колыхалась знакомая шаровая молния. Или что-то, очень на неё похожее.