Мощный тычок в небритую скулу – кровь вместе с выбитым зубом брызнула с его губ…

Нанести следующий удар я не успела – что-то прилетело в темя, и мир вокруг погас…

— Вот же падла, — ругнулось поодаль пятно и поднялось на ноги. — Не ожидал такой прыти от неё.

Я старалась прикрыть голову, а в смертельно уставшее тело болезненно колотилась то ли скалка, то ли бейсбольная бита. Будто сквозь водную толщу доносился приглушённый, деревянный стук по бокам и рёбрам. Чьи-то руки повернули меня на живот, и запястья сдавила тугая верёвка в несколько витков. Ещё одна обернулась вокруг ног. Я попыталась открыть глаза – всё было как в тумане. Какие-то смутные пятна то уплывали, то издалека плыли прямо ко мне, то превращались в разноцветные кляксы. Одна из клякс обрела очертания – поодаль человек с бледной, заплывшей жиром физиономией копошился пухлой рукой в наплечной сумке. Нет, только не это… Он заберёт пистолет…

— У неё почти ничего нет, — бормотал он, погружая плоский нос, похожий на свиной пятак, в сумку. — Но было бы обидно, если бы мы не встг’етились…

Спустя несколько секунд, брыкаясь на лестнице, на заднем фоне появилось светлое пятно, стремящееся вырваться из тёмного. Противостоя наркоманке, Алиса шумно и тщетно отбрыкивалась, а потом перестала.

Шелест морских волн доносил до меня голоса:

— Закон джунглей, детка. Либо ты, либо тебя.

— Давайте обеих на заготовку, — с благоговением придыхал толстяк. — Только мы с ней сначала поигг’аем. Пг’авда, Фег’гана?

— Ну ты и урод, хохол, — брезгливо заметил Иней. — Неужели ты девчонку ещё и сожрать собрался?

— Я не хохол, я укг’аинец!

— Нет, ты именно хохол. И вызываешь отвращение даже у меня, хотя, казалось бы, уж на что я не брезгливый…

— Не называй меня так! Сколько г’аз тебе говог’ить?!

— Да тебя как ни назови, лучше не станет, — заметил Иней.

— Мы все очень любим играть с детишками! — сбивчиво тараторила наркоманка, отрывая от светлого пятна кусок. — Просто обожаем!

Отчаянный писк стал тише, глуше.

— Вы… жрёте людей? — выдохнула я, с трудом осознавая сказанное.

— До сего дня только взг’ослых, — пояснил толстяк.

— Выживать нужно любой ценой, — вступил Иней. — А самое главное – иметь заначку. Живой запас.

— Ты говорил про то, что мы говорим по-русски! — вскрикнула Алиса, и Фергана тут же зажала ей рот.

— Стопэ, припусти, — распорядился Иней и наклонился к ребёнку.

— Не слушай её, лучше г’азбег’ись с этой, — волновался тучный Володымыр.

— Пусть скажет. — Бандит слушал.

— Русским русского делает не язык! И дело вообще не в языке! Настоящий русский помогает жизни, а не смерти! — звонко заявила Алиса. — Слово Русь означает «свет»! Я это в книге читала!

Столь неожиданный ликбез заставил всех замереть без движения.

— Это интересно, — снисходительно ухмылялся Иней, пряча за морщинистыми губами видавшие виды зубы. — Но я предпочитаю помогать себе. Мне моя шкура дороже. И если бы ты рассуждала также, то, может, и прожила бы подольше. А теперь тебя сожрёт хохол…

— Так почему вы его не остановите?! — с отчаянной злостью выпалила Алиса.

— Потому что есть только я и все остальные. Только так можно выжить здесь.

— Тогда вы… уже никакой не русский. Вы… просто мясо! Все вы!

Неожиданно ловко извернувшись в расслабившейся хватке Ферганы, Алиса выскользнула и бросилась по коридору к первой попавшейся двери. Через мгновение дверь громогласно хлопнула – та, за которой содержалось обратившееся существо.

— А ну иди сюда, дрянь! — закричала женщина, отшвырнув чужую кофту, и дёрнула ручку двери. Запертая изнутри, она не поддавалась, и Фергана прильнула к ней ухом. В воцарившейся тишине все ждали звука – выкрика или возни. Но ничего не было.

— Раз без мокрухи никак, я всё сделаю. — Иней приблизился и навис надо мною тенью. — Уж поверь, вот к тому мяснику попадать не стоит.

— Зачем убивать нас? Отпустите хотя бы ребёнка, — попросила я.

— Я хочу попг’обовать её мяса. — Толстяк облизнулся и кивнул на дверь. — От этой воняет бензой, а у той мясо свежее, диетическое…

Иней нагнулся надо мной, повернул набок и приставил клинок к горлу. Холодный металл лёг на кожу. У меня оставалась последняя секунда.

— Врата снова работают! — В последний момент я решилась зайти с единственного козыря. — Включились каких-то пару часов назад. А это значит, что скоро здесь будут люди, и жрать нас уже совсем необязательно.

Сообщники удивлённо переглянулись.

— Врёшь! — выпалил Иней и отодвинул нож от горла.

— Сам посмотри. Два часа назад висели над югом. Сейчас их должно быть видно чуть западнее.

— Так мы тебе и повег’или, — воскликнул чубатый.

Иней принялся беспокойно метаться по коридору, поглядывая то на меня, то на дверь, за которой стояла гробовая тишина, то на лестницу. Ему хотелось проверить, не вру ли я.

— Их надо кончать, — едва заметно сказала наркоманка.

— В общем, будет так, — решил бандит. — Мы все тут повязаны, и в наших же интересах их сейчас сделать начисто. Потому что они нам на два пожизненных наболтают.

Он подошёл к двери и взялся за ручку.

Медленно повернув её, он дёрнул дверь на себя – и та поддалась. Тотчас с неимоверной прытью из тьмы на него бросился бирюзовый силуэт. С шипящим хрипом бритый мальчик в платье впился в руку уголовника, повиснув на ней всем телом. Цепь с карабином на конце громыхала по деревянному полу. Словно бомба, взорвалась суматоха в узком пространстве лестничной площадки и коридора. Уголовник отшатнулся и споткнулся о наркоманку, рухнув на пол вместе с ней. Он неистово орал и молотил по мальчику, но тот мёртвой хваткой присосался к окровавленному запястью.

— Держи девчонку! — заорала женщина.

— Своего лучше держите! — вторил ей Иней, пытаясь стряхнуть с себя заражённого.

Он поднялся, чуть вновь не потерял равновесие и с размаху ударил ребёнка. Тот отцепился, а затем кинулся в атаку, словно рассвирепевшая собака. Второй удар – и несчастный, сражённый, отлетает в угол, а затем снова бросается вперёд.

— Он напал на меня! — надсадно орал уголовник, отпихивая слабого, но упорного обратившегося ребёнка. — Он меня укусил!

— Потому что ты его напугал! — закричало рядом существо по имени Фергана. — Сколько раз я просила не пугать его?! И не смей бить его!

Мелькнула сильная волосатая рука – и мальчик, с глухим хрустом, отлетел к перилам.

— НЕ СМЕЙ БИТЬ МОЕГО СЫНА!!! — Её крик был похож на визг тормозов.

Вырвав какой-то предмет из рук толстяка, всё это время пребывавшего в растерянности, она с размаху всадила его в голову укушенного бандита. Звонко грохнула деревяшка о череп, а мужчина, завалившись набок, безвольно обрушился на пол. Через секунду женщина, уронив на пол деревянную скалку, уже хлопотала возле мальчика в платье. Нацепила на лицо ему, обездвиженному, намордник, болтавшийся на шее. Гладила его и прижимала к груди.

Морщась от пульсирующей боли в затылке, я пыталась ослабить туго затянутую верёвку и взглядом выудить Алису из царящего безумия. Её нигде не было. Где Алиса?!

— Никому не двигаться! руки вверх! — Девичий голос, неожиданно твёрдый, прорезал хаос.

— Тише, тише, — успокаивающе бормотала женщина, сидя у перил и всё так же прижимая к груди безвольного, словно фарфоровая кукла, мальчика. — Положи пистолет, это тебе не игрушка.

— Я сказала – руки вверх. — Звенящая, дрожащая от напряжения сталь – вот, чем был этот голос. — Отойди! Или нажму на курок.

Калёная сталь, алая от жара, которую вот-вот окунут в ледяную воду. Наркоманка смерила взглядом пистолет – предохранитель был снят. И она дрогнула. Отпустив мальчика, Фергана отползла к бессознательному телу хозяина дома и подняла руки.

— Ты, жирный, развяжи её!

Алиса босиком, в одном белье появилась в поле зрения. Как заправский стрелок, она сжимала в руках пистолет, попеременно целясь то в замершую Фергану, то в жирного Володымыра, который уже копошился надо мной. Путы ослабли. Наконец, я смогла подняться на ноги.