Овчарка вытянулась ещё выше, выпустив уши-локаторы сразу во все стороны.

— А ты научишь меня пользоваться пистолетом? — спросила девочка.

— Ты уверена, что тебе хочется? — переспросила я. — Я могу показать, если хочешь. Но нужно ли тебе носить с собой оружие?

— Арбалет лучше, он тише, — сказала Алиса. — Но я хочу уметь.

— Ты знаешь, как обращаться с арбалетом, не хуже меня, — сказала я Алисе, вспомнив её меткое попадание ещё в доме. — Поэтому присмотришь за мной. А я, в свою очередь, возьму один из вон тех тяжёлых гаечных ключей. Но знать тебе, пожалуй, не повредит.

Та закивала головой.

— Арбалет один, а нас двое, — сказала Алиса.

Под синим взглядом я вынула магазин и протянула пистолет Алисе. Она осторожно взяла оружие в ладонь и повертела его в руках.

— Главное – снять с предохранителя и взвести курок, — сказала я, — Вот так… Одно движение – и можно стрелять. Наводишь на цель – и нажимаешь на спуск. Почти как в арбалете.

Девочка взяла на мушку окно, дважды переключила предохранитель, потом вновь прицелилась куда-то в небо. Я разглядывала её и видела проступающую внутреннюю решимость, готовность себя защитить, а если придётся – то и меня. Я поступаю правильно. Она должна уметь использовать всё, что мы имеем. Это сделает нас сильнее.

— И правда, удобный, — пробормотала Алиса.

Когда она более-менее освоилась, я привычным движением защёлкнула магазин с одним патроном, вернула предохранитель на место и убрала оружие в наплечную сумку. Мы выбрались из машины под крупный редкий дождик – я, готовая вступить в рукопашную, и Алиса с заряженным арбалетом в руках…

Оба гаражных бокса были завалены мусором и железяками. В каждом из них стояло по обесточенному подъёмнику. Вместе с Алисой осмотрев помещение, мы собрали полдюжины инструментов и побросали их в кузов пикапа. Нашёлся даже внушительного вида домкрат, который с горем пополам тоже был взгромождён в кузов…

Производить ремонт здесь мне казалось опасным, и теперь, в принципе, можно было уезжать. Но вокруг не было ни живой души, ни бродячего тела, поэтому я захлопнула заднюю створку и позволила себе постоять возле машины, слушая, как о земли шлёпаются большие редкие капли.

— Может, поищем продуктов в дорогу? — тихо спросила Алиса, указывая на круглую площадку некогда вращавшейся двери метрах в тридцати от нас.

— Да, было бы неплохо, — согласилась я.

Глядя на собаку, сидящую в кузове, Алиса распорядилась:

— Оскар, сиди в машине. Если увидишь мертвецов, сразу лай. Понял?

Высунув язык, пёс провожал нас умными глазами, пока мы с Алисой неспешно шли ко входу в примыкавший к автосервису торговый центр.

Стеклянная входная дверь ныне застыла, обесточенная и обездвиженная. Внутри было довольно светло – рассеянный свет проникал в холл через многочисленные витражные окна и стеклянный потолок. По полу был разбросан мусор – упаковки из-под еды, полиэтиленовые пакеты, пластиковые и стеклянные бутылки, клочья бумаги. Торговый центр уже давно вынесли подчистую, и на полу остался лишь мусор. Никто, однако, не бродил по коридору, не было тел на полу – похоже, все они теперь лежали в ста метрах отсюда бесформенной горелой грудой…

Любопытство и желание поесть что-нибудь кроме консервов тянуло меня внутрь, сквозь щель замершей двери на площадку. Я задержала дыхание, замерла в предбаннике и прислушалась. Алиса застыла рядом.

Тишина стояла гулкая, звенящая. Огромный пустынный холл доносил вздохи ветра в тёмных коридорах, кидал в нас постукивания капель дождя, бьющихся о прозрачную крышу в пятнадцати метрах над нами. Кафель, пластик и стекло, не обращая внимания на остальной мир, занимались игрой отражений. Два лифта в стеклянных шахтах застыли на первом этаже, раскрыв свои тёмные глотки. На той стороне прохода, оградой огибавшего холл высотой в четыре этажа, включая нулевой.

— Вроде тихо, — полушёпотом сказала я, поднимаясь к лифтам и всматриваясь в тёмный проход к туалетам на той стороне.

Алиса ладонью стряхнула с волос влагу, выбежала в светлый холл и с арбалетом наперевес устремилась вверх по застывшему эскалатору.

— Стой, не беги! — Я рванула за ней

Грохот узорчатых ступеней эхом кидался из стороны в сторону, от стены к стене… А вдруг здесь ещё кто-то есть? Затаился в полутьме одного из этих бутиков, и прямо сейчас выскочит на шум, протягивая жадные крючковатые руки…

— Алиса!

Чёрт, зачем я вообще сюда полезла? Надо было ехать дальше, но нет же… Поддалась глупой надежде на нормальную еду, да ещё втянула в это ребёнка…

Девочка миновала три пролёта из четырёх и взмывала вверх, на третий этаж, где, судя по вывеске, располагался детский городок. Забыв обо всём, она стремилась исполнить озвученное ранее желание. Ещё несколько прыжков – ребристые ступени ходили ходуном и громыхали, разливая эхо по атриуму, разбрасывая его по всем трём этажам, – и я стою на вершине лестницы рядом с Алисой.

— Ты что же делаешь?! — полушёпотом прошипела я.

— Прости, я просто хотела… Я не знаю, — растерянно пробормотала девочка.

— Больше никогда так не делай, — сказала я. — Не убегай от меня.

Впереди – какая-то витрина посреди холла, ещё дальше – навсегда потухшие игровые автоматы и вход в тёмный и зловещий батутный центр, а слева, напротив широкого панорамного окна раскинулся яркий бассейн с разноцветными пластиковыми шариками.

Затравленно оглядевшись по сторонам, ещё левее я заприметила фудкорт. Ряд прилавков общепита расположился в углу, отгороженный от детского городка аккуратно расставленными столиками… А ведь там наверняка может быть еда. Аппетитные, вечно живые гамбургеры, которым не страшна ни жара, ни холод, предстали в моём воображении, вытесняя прочь банки с волокнистым мясом и зелёным горошком, сваленные в одну из наших походных сумок…

Никого. Совсем тихо.

— Слушай сюда. — Я наклонилась самому к уху девочки. — Никуда не уходи из этого зала. В батутный центр – ни ногой. Я буду вон там, — указала я на пустые кассовые прилавки. — Всё понятно?

Девочка кивнула с виноватым видом. Сняв с себя сумку, я вручила её Алисе и забрала у неё арбалет.

— Пистолет будет у тебя, но при малейших признаках опасности сразу же беги ко мне. Как пользоваться пистолетом – помнишь?

Алиса кивнула ещё раз. Затем тихо, словно кошка, направилась к бассейну с шарами, а я, проводив её взглядом, дошла до ближайшего прилавка и вновь прислушалась. Тишина – лишь дождь барабанил по стеклянной крыше.

Я перемахнула через стойку и вошла в подсобные помещения. Полки встретили меня девственной чистотой. Не было абсолютно ничего, вымели всё подчистую – даже мусорная корзина была пуста. Раздосадованная, я вернулась в холл и бросила взгляд в сторону девочки. Она сидела на краю бассейна с шарами и бултыхала ногами – пластиковые шары с лёгким стуком подпрыгивали, а по их поверхности шелестели и расходились слабые волны.

Сдвинувшись к прозрачной ограде атриума, я окинула взглядом все три этажа.Стоящая в центре вестибюля витрина привлекла мой взгляд, и я подошла поближе. В полутьме за стеклом притаилась миниатюрная железная дорога. Застывшие в движении человеческие фигурки на тротуарах, автомобильчики, подъёмный кран, домики и мельница на холмике – весь этот пасторальный пейзаж окаймляли два кольца рельсов с маленькими поездами и железнодорожная станция. Детально проработанная диорама крошечного городка завораживала, я представляла себя то птицей, то архитектором. Хотелось переместиться в этот маленький мир и остаться там жить…

Я разглядывала миниатюру, а позади витрины за двумя слоями стеклопластика Алиса оттолкнулась от края и по шею нырнула в бассейн с пластиковыми шариками. Какое-то смутное движение привлекло моё внимание, и я подняла взгляд. В дальнем, тёмном углу бассейна поверхность шариков вспучилась и на фоне стены поднялся серый силуэт, и моё сердце обрушилось в пятки.

— Алиса, сзади! — закричала я и метнулась в обход витрины, оскальзываясь на блестящем отполированном полу.