— Это плохие люди, да?

— Скорее всего. Но ты не волнуйся, они ничего нам не сделают. Мы уйдём.

— Как это – уйдём? — Она сжала медведя ещё крепче. — Куда?

— Мы должны уехать отсюда, потому что скоро здесь станет небезопасно.

— Но я не хочу уезжать. И я не хочу, чтобы вы уезжали.

— Я понимаю, Алисочка, но у нас нет другого выхода, — сказала я. — Пока есть возможность уйти, надо её использовать… Машина, как выяснилось, у нас имеется. Топливо и аккумулятор – тоже. А оружие в доме есть?

Обречённый вздох был мне ответом. Затем Алиса сообщила:

— Было много оружия, но папа всё раздал тем, кто у нас останавливался. Он говорил, что от ружей одни проблемы – они слишком шумные, поэтому не жалко ими поделиться с теми, кому они нужнее. У него ещё остался арбалет, но он отдал его мне и сказал использовать только в крайнем случае…

В кабинете на втором этаже, в оружейном шкафу и вправду нашёлся охотничий арбалет с полудюжиной болтов. Больше ни оружия, ни патронов не было – всё было выметено подчистую. Сложно судить, насколько мудро было раздать оружие. Ирония судьбы – не его ли ружья теперь смотрят на этот дом из-за угла?

Возможно, отец Алисы рассчитал всё верно. Арбалет – оружие тихое. Ружья же неминуемо привлекут орду. Они идут на звук. Я убедилась в этом ещё на ферме. Значит, сейчас со всей округи они уже ползут сюда. Наше время истекает.

Пора собираться в дорогу.

— Алиса, дай мне ключ от машины, пожалуйста, — попросила я.

Девочка, сжав в руках игрушку, мелко замотала головой.

— Поверь мне, — сказала я, присев на пол напротив неё, глаза в глаза. — Остаться здесь означает загнать себя в ловушку.

— Но это мой дом, — её голос сорвался на шёпот, а по щекам покатились слёзы.

— Пожалуйста, я тебя прошу, дай мне ключи и оружие… Ведь мы так безнадёжно опоздаем.

На её лице читалась борьба – страх, недоверие, отчаяние. Всё это спрессовалось в несколько секунд мучительного молчания. Затем, стиснув зубы и смахнув слёзы, она метнулась к лестнице, и через минуту бесконтактный брелок оказался у меня в одной руке, а увесистый, вызывающий уважение профессиональный арбалет – в другой.

Стараясь сохранять самообладание, я распорядилась:

— Возьми для нас еду, свои вещи и всё, что тебе понадобится в дороге. Надень закрытую одежду – кроссовки, штаны и что-нибудь с длинным рукавом.

— А можно мне потом конфету? — выпалила она неожиданно.

— Конфету? — Я не сразу поняла.

— Пятое правило – не больше двух конфет в день. Но я сегодня… я уже съела четыре…

— Хорошо, — я смягчилась. — Съешь. Но только когда мы уедем. Правила… Они для того, чтобы жить. А сейчас нам нужно выжить.

— Спасибо. — Алиса, казалось, немного ожила. — А куда мы поедем?

— Не знаю. Сбежим отсюда, а там видно будет.

— Папа говорил, что надо переждать. Что нам помогут.

— Сейчас мы сами себе помощь, — тихо, но твёрдо сказала я. — И нам нужно уйти. Ты чувствуешь в себе силы? Справишься?

Она кивнула, сглотнув комок в горле, и пулей помчалась наверх, а я, не теряя ни секунды, схватила канистры и бросилась к колодцу…

* * *

До колодца и обратно – ни души. Я залила канистры, оттащила их в гараж, сгребла тачку и покатила её к дому.

Появление первого доходяги не заставило себя ждать. Он ковылял по дороге со стороны поля, но был ещё далеко. А мне между тем нужно было доставить горючку и аккумулятор к машине…

Захлопнув дверь и ссыпавшись по лестнице, я очутилась в подвале. Ухватилась за рукояти – и тут же пожалела, что со мной нет того здоровяка с ружьём. Эта громадина весила под тридцать кило, не меньше. Здоровяки в два счёта помогли бы нам дотащить аккумулятор, но затем, скорее всего, попытались бы забрать машину… Так или иначе, придётся таскать эту тяжесть на себе…

Ступень за ступенью я поднимала тяжёлую ношу в фойе. Доволокла по полу до порога, а затем сделала вторую ходку за канистрой, которая после аккумулятора показалась пушинкой. Алиса тем временем выставляла в прихожей пакеты, в которые свалила буквально всё подряд.

— Зачем всё это? — я смотрела на груду пакетов.

— Это… игрушки. Книги. — Она обняла один из пакетов. — Ещё карандаши, пластилин… Мы ведь больше не вернёмся, правда?

С виду Алиса была совершенно спокойна. Казалось, она за эти десять минут с покорностью приняла судьбу и смирилась с неизбежным.

— Скорее всего, — честно призналась я. — Но мы не сможем забрать отсюда всё.

— Да, не сможем, — вздохнула девочка. — Я пойду переоденусь.

— Прихвати всё, что может пригодиться в пути, — напутствовала я. — Какую-нибудь карту, если есть…

Девочка скрылась на лестнице, через глазок я убедилась в том, что на крыльце никого нет и открыла входную дверь.

Выбравшись на крыльцо, я выволокла тяжеленный аккумулятор под лестницу и, едва не сорвав спину, взгромоздила его на тачку. Давешний мертвец завидел меня с расстояния в полсотни метров и ускорил шаг, а я, забросив следом за батареей канистру и прихватив монтировку, стремительно покатила тележку в обход дома к гаражу.

Ворота гаража с лязгом поднялись, и в этот момент из-за дома вышел скособоченный нелюдь. Покачивая головой туда-сюда, он заковылял ко мне, а я перехватила тяжёлый лом поудобнее. Плешивое чудовище приближалось, чавкая и щёлкая челюстями. Его красные выпученные глаза были пусты. Говорят, глаза – зеркало души. А в этих я не видела ничего, кроме голода. Ничего…

Спустя несколько секунд металл с размаху встретился с черепом. Хруст сломанной кости, распластанное по земле тело. А теперь ближе к делу – потому что за кустами мелькнул ещё один силуэт. Краем глаза я видела смутные тени, бредущие мимо забора через двор от меня – в поисках пищи сюда стягивались заражённые.

Тяжёлый аккумулятор был поднят на бампер, затем уже с бампера возложен в моторный отсек. Я впихнула его на место, и в спине что-то щёлкнуло, пронзив тело белой молнией боли. Я застыла, скованная спазмом. Через несколько секунд отпустило. Стисну зубы, я набросила клеммы, торопливо опрокинула канистру топлива в горловину и взгромоздилась в салон.

Затаив дыхание, я повернула ключ. Стартер захрипел, за мгновение замолк… и с рёвом, от которого содрогался весь кузов, двигатель ожил. Окрылённая успехом, я в спешке вспоминала, как управлять наземным автомобилем с ручной коробкой передач…

На меня смотрели уже шестеро. Они брели с той стороны, где был колодец, а движения их, лишь они завидели машины, стали резче, судорожнее. Я медленно выкатила автомобиль из гаража и аккуратно пересекла двор. Обогнув дом, развернула «Райно» поперёк улицы и сдала назад, задней дверью вплотную к крыльцу. Корма ткнулась в перила, хрустнула надломанная доска, а силуэты перешли на вялую трусцу – они видели машину, но пока ещё не заметили меня.

Над городком тем временем разворачивалась смолянистая дымовая завеса, под которой вдоль улицы сюда шли всё новые доходяги. Спрыгнув на землю, я взлетела на крыльцо, впопыхах расстегнула тент и опустила заднюю створку.

Тут же распахнулась входная дверь. На пороге стояла Алиса, уже успевшая переодеться и с гружёным рюкзаком за спиной. Принимая из рук девочки неравномерно набитые сумки, словно баскетбольные мячи, я быстро побросала их в просторный кузов. Следом полетели пара упакованных спальных мешков и рюкзак. Чудо-ребёнок – Алиса отлично сориентировалась в ситуации, чего я никак не могла ожидать…

— Ещё не всё взяли, — заявила она и шагнула в сторону входной двери.

Мгновение – и из-за балюстрады вынырнула плешивая голова. Чудище, глухо ударившись о борт машины грязным телом, метнулось ко мне, сверля меня ненавидящим взглядом. Ретировавшись в дом, я сгребла пискнувшую Алису в охапку и захлопнула дверь. С той стороны по поверхности застучали яростные ладони.

— Что ещё осталось? — повернувшись к девочке, спросила я.

— Арбалет, — сказала она.

— А ты умеешь из него стрелять?

Алиса мелко закивала, вложила болт в направляющую и попыталась натянуть тетиву – безуспешно, не хватило сил.