— Может… останемся? — её голос дрожал.

— Но как же мы останемся? Машина уже заведена… Они уже здесь. Остаться – значит умереть здесь.

Большие голубые глаза излучали неуверенность, страх, мольбу. На мгновение я представила это: крепость, осаждённую ордой. Голод. Пожар, подбирающийся к стенам. И тишину после. А что дальше? Встреча с теми здоровяками? И потом, придётся вытаскивать вещи из джипа, который теперь блокировал дверь. Нет…

Время стремительно таяло, пожираемое сомнениями. Стена чёрного дыма снаружи, легион чудовищ и вооружённые до зубов «соседи» не оставляли места для манёвра.

— Мы должны прорваться к машине и уехать. — Опустившись рядом с Алисой, я взяла её за хрупкие плечи. — Я понимаю, что это твой дом. Здесь очень много твоих вещей, к которым ты привыкла, но мы обязаны уйти. Потому что дальше здесь будет только хуже.

— А если папа вернётся, а меня не будет? — Её лицо исказилось, по нему текли беззвучные слёзы.

Чувство обречённости буквально изливалось наружу. Прижав понурого ребёнка к себе, я гладила её по спине и не знала, что сказать. Снаружи в дверь стучали жадные руки, раздавались утробные хрипы.

Как давно ушёл её отец? Неделю назад? Две? Три? Неужели она думает, что он не вернулся бы до сего момента, если бы мог? Что сказать ей, как убедить действовать? Я не могла ставить её веру под сомнение, ведь это было бы слишком жестоко. Должен же быть способ оставить эту веру при ней…

— Знаешь что? — меня осенило. — Быстро напиши записку. Оставим её на самом видном месте. Напиши, что мы поедем…

Оставалось придумать – куда.

— К дедушке! — Воодушевление и надежда прорезались в голосе Алисы.

— Да, напиши, что мы у дедушки, — подтвердила я. — Когда отец придёт, он будет знать, где нас искать.

Ребёнок молнией взметнулся вверх по лестнице, а я под аккомпанемент рычания из-за двери прикидывала, что ещё можно было бы взять с собой. У нас оставалась последняя ходка до машины…

Беглый взгляд по стеллажам в гостиной упал на фотографии в рамках. Дочь и любящий отец, большая дружная семья – пожалуй, эти два снимка стоит захватить с собой. У ребёнка должен был остаться кусочек памяти о доме, поэтому обе фотографии отправились в наплечную сумку. Туда же последовала расчёска, десяток резинок для волос и небольшое зеркальце – необходимый минимум…

— Написала! — кричала Алиса, шумно спускаясь вниз по ступеням и размахивая клочком бумаги. — Я написала! Куда положить?

— На видное место, в гостиную. — Стараясь абстрагироваться от шума за дверью, я вспоминала вслух: — Еда есть?

— Консервы в сумке, — ответила она.

— Вода есть, еда тоже, топлива на первое время хватит. — Я загибала пальцы. — Термос есть?

— Сейчас, — вспомнила она и прогромыхала полным рюкзаком в комнату.

— Ничего не забыли?

— К-л-м-н. — Она встряхнула рюкзак.

— … Что?

— Кружка, ложка, миска, нож. Всё есть.

— Вот как. — Я вскинула брови. — И как к дедушке ехать, ты, наверное, тоже знаешь?

Девочка кивнула.

— Ну что ж, пора выходить. И для этого мы будем работать сообща.

Увесистый лом лёг в мою руку. Девочка получила в руки заряженный арбалет, а я прильнула к глазку, оценивая ситуацию – у самой двери стояли двое оборванцев, водили грязными руками по металлу и слепо поглядывали в глазок. Позади них, зацепившись одеждой за деревянный поручень, в щель между машиной и дубовой балюстрадой неуклюже протискивался третий.

— Твоя задача – прикрыть меня, — распорядилась я. — Я открою дверь и собью этих двоих. Ты бьёшь в того, кто окажется ближе, а потом разберёмся с третьим. Поняла?

— Да, — пискнула Алиса.

Включив кинетику и взяв замах монтировкой, я щёлкнула замком и резко дёрнула дверь на себя. С рычанием и клёкотом на коврик у входной двери рухнуло потерявшее равновесие косматое чудовище, и я всадила монтировку в его голову. Второй ворвался в проём, и я подставила ему подножку – он повалился на пол. И тут же, не вставая, рванулся к Алисе. Я еле успела вцепиться ему в куртку, слыша, как рвётся ткань.

Хлопок тетивы – и болт ушёл в потолок. Алиса, взвизгнув, швырнула арбалет и кинулась наутёк, в глубь дома.

Третий, сорвав о перила клок рубахи, на четвереньках ринулся в дом. Я изо всех сил вогнала лом в спину второму, который пытался прорваться к лестнице следом за Алисой. Лицо повернулось, искажённое яростью, залитые кровью глаза полезли из орбит. Свист кинетического усилителя, ещё один замах фомкой…

Что-то тяжёлое врезалось в меня, и я полетела через лежащий труп, ударившись спиной о косяк лестницы в подвал. На меня навалился третий. Его челюсти щёлкнули о титановый локоть – он замер в недоумении, и я вцепилась ему в глотку.

Чудище рвало мой джемпер, а я, чувствуя, как сервоприводы протеза напряглись до предела, нащупала на полу монтировку, дёрнула её и со всей дури ткнула остриём в его ухо. Монстр крякнул и расслабился. В дверях тем временем появилась ещё одна тень. Да когда ж вы кончитесь?!

Свист – и новый нелюдь, уже переступавший порог, дёрнулся, с болтом во лбу. С застывшим оскалом он замер и рухнул на пол, распластавшись на коврике с надписью «Добро пожаловать».

Машина на холостом ходу чадила прямо у крыльца. В прихожую врывался запах выхлопа, а за балюстрадой уже копошилась полудюжина теней, облепив «Райно» и водя по его бокам грязными ладонями.

Я скинула с себя безвольное тело и вскочила. Разом повернув головы, чудища завидели добычу и осклабились, а я схватила Алису за руку.

— Вперёд, это единственный шанс! — Увлекая девочку за собой, я устремилась к машине.

Новый монстр протиснулся в щель, прытко вползая на веранду.

— Нет! Я боюсь! — Её визг был пронзительным от ужаса, почти на грани ультразвука. Она окаменела посреди, словно кролик перед удавом. Отпустив детскую руку, я всей своей инерцией пробила нелюдю с ноги прямо в грудь, и тот полетел с лестницы обратно, прямо на своих собратьев.

— Двигай!!! — заорала я, вцепившись ей в куртку и буквально швырнув в кузов. В тот же миг чумазые пальцы впились мне в штанину. Косматый мертвец появился перед моим лицом, тут же получил монтировкой и со звоном опрокинул глиняную клумбу, стоявшую в углу террасы.

Рука пыталась затянуть меня вниз, и мой финальный рывок огласил веранду треском рвущейся материи. Я впрыгнула в кузов, захлопнула створку и тут же встретила монтировкой жадную пасть, уже лезущую внутрь. Джип зашатался, и по металлу забарабанили ладони, суетливо застучали по стёклам, заелозили по толстой материи, словно в сюрреалистичном кино.

Я перевалилась через сиденье вперёд, плюхнулась за руль, втащила за собой Алису, выжала сцепление, воткнула передачу… Машина дёрнулась, взревела, вскочила на дыбы – и тут же заглохла.

— Поехали, поехали! — отчаянно визжала девочка, вжимаясь в широкий подлокотник между сидений – подальше от искажённых голодом гримас и жадных рук, яростно барабанящих в стекло. — Почему мы не едем?!

— Да я стараюсь! — воскликнула я, в панике выискивая позабытую кнопку зажигания. — Никогда раньше такое не водила!

Вот она! Нажатие неверной рукой – и машина ожила, пробирая до костей басовитым рыком. Спереди, над кенгурятником показалось искорёженное злобой лицо, грязные лапы ухватились за стальную трубу, и оборванец, сверкая бордовыми глазами, влез на бампер. Упав на капот, он полез вперёд, к лобовому стеклу.

Сцепление, передача, газ…

Внедорожник рванул, швырнув монстра с капота, и понёсся прямо на забор. Я вывернула руль, с грохотом снесла ограду и, едва не врезавшись в стену, вылетела на дорогу – прямиком в гущу заражённых. «Райно» затрясло, кости застучали о кенгурятник, будто град по жести. Он плыл, раскидывая тела, как кегли, подминая их под себя, и устремился вперёд, прочь из посёлка…

Алиса, стоя на коленях на сиденье, смотрела назад, сквозь прорезь тента. Её дом, её крепость, теперь был лишь силуэтом под чёрным покрывалом дыма. А сбоку, вплотную к Спинетте подступал степной пожар – высокий ковыль вдоль окраины посёлка уже поедали языки пламени. Неприступный замок принцессы уменьшался в размерах, пока совсем не скрылся из виду. Чёрная извилистая лента автодороги понесла нас вперёд, за холм меж высоких зарослей под оранжевым солнцем.