— Не вмешайся я в твою жизнь, всё могло быть иначе, — негромко произнесла я. — И я не могу не спросить…

— Зачем я взялась помогать тебе выслеживать гадов?

— Неужели ты поставила превыше закона, которому обязалась служить, личные мотивы?

— Так было не всегда, — протянула она и задумчиво уставилась в кружку с чаем. — Однажды ко мне пришла женщина и принесла шапку… У неё есть сын, который с рождения страдал аутизмом, был сам в себе, никогда не улыбался и не реагировал на внешний мир. Пока однажды ему не подарили собаку. Он переменился. Буквально ожил. Стоит ли говорить, что они с собакой стали лучшими друзьями…

Стилл усмехнулась с горечью.

— Но однажды собака ушла на улицу и пропала, а ребёнок вернулся к тому, с чего всё началось и замкнулся в себе на глухой засов. Время, конечно, лечит, люди привыкают к переменам в жизни и в людях, но как-то раз в магазине одежды женщина увидела меховую шапку подозрительно знакомой расцветки. Взяла в руки, потрогала, понюхала, и поняла – это Чарли, сомнений быть не может. Устроила в магазине истерику, и её спровадили. А на следующий день остыла, подумала было, что показалось, и решила удостовериться наверняка. Купила в магазине эту шапку и отнесла её домой. И нет бы спрятать куда-нибудь, так положила на видном месте… Сын чуть с ума не сошёл, он натурально лез на стенку, и отцу больших трудов стоило его успокоить, ну а женщина с этой шапкой пришла в отделение, прямо в дежурку в мою смену…

Я затаила дыхание. Элизабет тёмными глазами смотрела куда-то вдаль.

— За два часа мы с Робертом вышли на кожевенника и накрыли цех по пошиву с целым гаражом шкур. Трое мужиков держали небольшое предприятие, отлавливая уличных животных… Их посадили под домашний арест с браслетами. В первую же ночь отец мальчика убил двоих. Третьего не успел, потому что его скрутили раньше… С его женой я впоследствии встретилась ещё раз, когда её привезли за убийство третьего живодёра. Гарпуном. Она завершила то, что начал муж, и это стоило ей семьи и свободы. А я с тех пор второй раз задалась вопросом, не напрасно ли я делаю своё дело, и в этот раз вопрос больше не выходил из головы. Тех ли людей я защищаю, тех ли наказываю и по совести ли. А что касается тебя…

Повисла пауза. Я не нашлась, что сказать, и просто взяла в руки остывающую кружку с чаем. Отхлебнула немного, и тёплый душистый напиток устремился вниз, в желудок, согревая после долгой дороги исхудавшее тело. Я переваривала поведанную мне историю.

— Ты идёшь по своему пути, — заметила Элли и горько усмехнулась. — Тому, что ты учиняешь, нет оправдания, ведь отнимать жизнь дозволено только Всевышнему. Но почему им было можно, а тебе нельзя? Тем более, если это помогает сделать мир чище? И уж тем более, что это дело непосредственно связано с моим… Я решилась на очень опасную борьбу, но впервые за долгие годы ощутила, что живу не напрасно. Я увидела свой собственный путь. Это дело… Оно стоило мне карьеры и может стоить жизни, но меня это не тревожит…

Это было странно. Вся ситуация казалась нереальной, будто сцена в каком-нибудь фильме. Сбежавшая от всего мира бывшая сотрудница полиции выражала благодарность чудовищу, убийце. Пускай даже убийце убийц.

Элли пила мелкими глотками и искоса поглядывала на меня.

— Мы воюем, Лиза, — сказала она. — Но не на обычной войне с фронтом. Война идёт тут. — Она указала пальцем на свой висок. — Весь мир стал сплошным полем боя, сражения происходят в головах, а всё остальное – убийства, взятки, предательство – просто симптомы… Я жалею, что слишком поздно это осознала. Может быть, удалось бы изменить что-нибудь к лучшему другими способами.

— Я думаю, ты уже изменила, — сказала я. — Не может же быть, чтобы во всём участке ты одна была честным офицером.

— Да, не может. Роберт был честным, — сказала она, задумчиво глядя во тьму сквозь выбитое окно. — Знаешь, что я делала до того, как пойти в полицию?

Я отрицательно помотала головой.

— Я работала антрепренёром. — Элли встретила мой непонимающий взгляд и закатила глаза. — Ну, была организатором у знаменитостей. Сопровождающим для селебрити на Кенгено. В мои задачи входило прибытие на объект – будь то гостиница, таунхаус или даже частный остров. Проведя разведку, мы со свитой – ещё двумя такими же, как я, – организовывали всё так, чтобы у нашего хозяина или хозяйки всё шло как по маслу. Заселение, питание, нужная температура воды в бассейне, правильный цвет и мягкость домашних тапочек, идеально выверенный ассортимент нейротрансляций…

Я не успевала удивляться Элли и её жизненному пути, но догадывалась, насколько капризными могут быть знаменитости, поэтому такая работа, скорее всего, требовала нечеловеческой собранности.

— Неблагодарная работёнка, — заметила я.

— С одной стороны да, а с другой… Я жила этим. Мы с моими напарничками-змеюками всегда досконально изучали всех наших хозяев. Что любит на завтрак актриса Амрита Гириш, какого цвета бельё предпочитает ведущий Кенни Брокельштайн, в каком году развелась Ирина Подосёнова и даже, прости господи, какой крем для бритья ног использует Кори Дэйвис…

Элли выжидающе смотрела на меня, рассчитывая на реакцию.

— Никого не знаю из всех вышеперечисленных, — пожала я плечами.

— Точно, ты же где-то в своём мире обитаешь, — согласно кивнула она. — Каждый раз, стоя по стойке смирно у дверей перед тем, как через них пройдёт очередной знаменитый кошелёк, туго набитый деньгами, мы с Кевином и Зигги устраивали квиз из таких вот загадок. Кто-то из нас называет букву, и мы на эту букву озвучиваем факт, а потом проверяем друг друга. Мы соревновались – кто же из нас лучше? Кто из нас так и останется в агентстве, а кого повысят, отдав в личное распоряжение какой-нибудь звезды? Ведь рано или поздно в нашем сообществе это всегда случается – очередной богатей, пребывая в восторге от того, насколько качественно его облизали, спускается с небес и забирает туда к себе какого-нибудь счастливчика.

— И тебя не забрали, — догадалась я.

— Меня не забрали, хотя я старалась сильнее всех. Я знала всё, я никогда не ошибалась. — Стилл поставила кружку и изящно полулегла на грязный пол, облокотившись на локоть. — Однажды я осталась одна. Кевин и Зигги ушли на повышение, а я приготовила огромный трёхэтажный коттедж и стояла в холле, сцепив лапки и ожидая прибытия гостя. Я не знала, кто он, но знала, что он очень богат и пожелал остаться анонимным. И вот, снаружи донёсся рёв моторов, послышался шум множества голосов. Двери распахиваются и…

— И? — Я подалась вперёд.

— В холл вваливается толпа малолетних придурков. Бухие в хлам, они гогочут и разбредаются по дому, рассчитывая хорошенько повеселиться здесь ближайшие несколько дней. И тут ко мне подходит заказчик всего этого торжества – точно такой же малолетний кретин, которому после выпускного богатый папочка проплатил отдых на несколько сотен тысяч меритов… Он подходит ко мне, суёт свёрнутую пачку денег в декольте и говорит: «Можешь быть свободна до утра, крошка».

Элли прыснула со смеху. Похоже, эта история её больше забавляла, нежели возмущала. А что бы сделала я в такой ситуации?

— Представляешь? Вот так. — Её выразительные глаза задорно сияли в тусклом свете фонаря. — И в этот момент я подумала в первый раз – какого хрена я делаю? Для чего живу эту жизнь? Чтобы пьяный имбецил сунул мне в вырез кучу папиных денег и отправил погулять? Я понимаю, что бывают варианты и похуже, но в этот же день я уволилась и вернулась домой, в Новую Венецию, откуда парой лет ранее улетела с гордо поднятой головой, ведь они оставались, а я смогла накопить на билет… А через некоторое время прошла курсы и устроилась в полицию, под начало Роберта. С которым мы и проработали все эти годы…

Роберта, который погиб в ту же ночь, когда они с Элизабет меня задержали. Роковая случайность? Замысел автора этого безумного мира? И не это ли событие сблизило нас с ней – людей, которые стоят на диаметрально противоположных сторонах закона.