— Слушай, Лиза, ты же бывала на Земле? — неожиданно спросила она.

— Нет, я родилась на Кенгено, а после «исхода» жила на Пиросе.

— У Пироса ведь тоже есть луна? Арденум, да?

— Да, — ответила я, — но она настолько маленькая, что иногда её бывает сложно отыскать на небе.

— Я бы всё отдала, чтобы увидеть циконианских близнецов – Айаса и Араса, или хотя бы земную Луну, — мечтательно протянула Стилл и прищурилась, словно кошка в сладостной неге. — Она как второе солнце в небе, освещает Землю по ночам. То мягко и ненавязчиво, то зловеще и ярко… Я за всю жизнь не видела ни одной луны. Бывала только в двух мирах, и в обоих по ночам мы будто слепые кроты… Ты погляди туда, за окошко – там же тьма кромешная. Без этих вот устройств… — Она кивнула на мою маску, оснащённую ночным режимом. — Ни черта не разглядишь ночью.

— Ты права, там снаружи – хоть глаз выколи, — согласилась я, подумав, что ей, пожалуй, не стоит знать, где я взяла эту маску. — Честно скажу, Элли, я не лучший пример для подражания. Я погубила немало людей ещё даже до того, как прилетела сюда. И они уже даже перестали сниться мне по ночам.

— Успокойся, я не собираюсь тебе подражать, я уже взрослая девочка, — улыбнулась она. — То, что ты привнесла в мою жизнь немного смысла, не меняет тебя, как человека. Не мне тебя судить, и твоё прошлое – твоя ноша. Только пожалуйста, не надорвись. По-моему, ты уже очень близка к этому…

Только я открыла рот, чтобы заявить, что чувствую себя великолепно, как передатчик в углу зашипел, застрекотал и замигал огоньками. Элли вскочила, в одну секунду оказалась рядом с устройством и включила громкую связь. Из динамика сквозь помехи послышался мужской голос:

— Позывной «Ракушка» всем, кто на приёме в секторе Р-52. В вашем районе работают ловчие, сегодня – с кунжутом…

— Элли, что это?! — приглушённо прошипела я, и рука сама потянулась к катане. — Какой, к чертям, кунжут?!

Элли цыкнула на меня и приложила палец к губам. Эта нелепая трансляция не сулила ничего хорошего, а радио тем временем продолжало:

— Задействованным отделениям включить эмиттеры «свой-чужой» и не гасить до сигнала завершения операции. Код семьсот один, время начала – три-ноль-три. Сигнал об окончании – по зашифрованной частоте, плюс три терагерца. Повторяю – время начала сброса – три-ноль-три. Сигнал об окончании – по зашифрованной частоте, смещение плюс три. Кто не спрятался – мы не виноваты. Отбой, конец связи.

Радио щёлкнуло, Элизабет села возле устройства, откинула прямоугольную пластиковую крышку и принялась сосредоточенно вводить какие-то команды. Наконец, хлопнула крышкой и вернулась к переносной печке.

— Ну, вот и всё. И сосиски как раз дошли. — Она открыла окошко в печи, в воздухе тут же запахло ароматным жареным мясом.

— Сосиски с кунжутом? — поинтересовалась я.

— Нет, самые обычные сосиски. Вот, если надо, бери зерновой хлеб. — Небольшой бумажный свёрток появился из сумки. — Спальный мешок можешь кинуть вон туда. А если своего нет, могу тебе ещё один выдать.

— Что это была за трансляция?

— Если ты про радио – скоро нас накроет войсковая операция.

— Так какого чёрта мы тут делаем? — Я вскочила на ноги, из-за угла вглядываясь в кромешную тьму за окном. — Надо сматывать удочки.

— Сиди тихо, — ответила Элли, напряжённо поглядывая на приёмник, который помигивал зелёным огоньком. — С этой игрушкой они нас не тронут. В ней самые актуальные магистрали шифрования, коды военных, встроенный транспондер, спутниковая связь… Думаешь, почему тебя за эти три недели ещё не схватили за жабры? Эта штука работает через военные спутники, а им на тебя и на твои дела плевать с высокой колокольни. Зато они тебя прекрасно видят и отлично передают узконаправленный сигнал на твой передатчик.

— Откуда у тебя это устройство? — спросила я.

Удивление моё ширилось с каждым её словом. Вот так Элли…

— От папы осталось, — неопределённо ответила она. — И наши сюда не сунутся, чтобы не огрести, поэтому меня тут искать никто не рискнёт.

— Ваши – это полиция? — спросила я и жадно впилась в сочную сосиску.

— Да, сослуживцы, — ответила Элли, снова разливая чай. — С Майлза станется устроить мне какую-нибудь «катастрофу» или «исчезновение».

— Но что ты теперь собираешься делать? На тебя уже наверняка объявлена охота. Или вот-вот скоро начнётся.

— Я собрала кое-какой материал, который собираюсь передать в столичный минюст. Но мне не хватает самой малости – доказательной базы. Хоть чего-нибудь, что поможет прижать Майлза к стенке. С этим теперь, впрочем, проблем не будет. — Она постучала аккуратным ухоженным ногтем по планшету, лежащему рядом. — Теперь он у нас как на ладони. Любое неосторожное движение с его стороны – и мы берём его за яйца. А в этом мне поможешь ты со своим стальным рысаком. Сделаем пару кадров, а дальше останется только доставить информацию кому следует.

— Я вижу, ты настроена серьёзно, — заметила я с уважением.

— Серьёзней некуда. Как оказалось, я не зря сделала ставку на тебя.

— Значит, ты с самого начала меня использовала?

— Я бы назвала это координацией усилий, но… — Она лениво потянулась, словно сытая и сонная кошка. — Но можно сказать и так.

Из окна доносились какие-то звуки, похожие на шорох наждачной бумаги. Порывами бил ветер, а вместе с ним снаружи докатывались едва различимые обрывки реактивного гула. Элли тут же среагировала и выключила фонарь. Я достала из сумки подзорную трубу, покрутила ручки, включив ночной режим, встала на цыпочки и прильнула к подоконнику.

— Так, погоди… Откуда у тебя эта труба?! — возмущённо спросила Стилл.

— Я украла её у твоего дяди, — честно ответила я, всматриваясь вдаль, где болотистая равнина уходила к горизонту.

— Что? Да как… Как рука у тебя вообще поднялась?! — воскликнула она.

— Тебе надо было арестовать меня ещё тогда, у ручья. А теперь, пожалуй, уже поздно… Я вижу какое-то движение. Это то, о чём ты говорила?

Сквозь окуляр было видно, как тёмное пятно неторопливо разреза͐ло хмурое небо по курсу справа налево. Угловатый силуэт самолёта двигался медленно, даже лениво, а из-под днища машины под едва заметным углом рвалось пламя – дюзы в вертикальном режиме были направлены в землю, и горячий воздух пригибал к грязной воде заросли камышей, беспощадно палил скрюченные верхушки мёртвых деревьев.

Вот машина задрала нос и начала набирать скорость. Струя пламени постепенно переходила в горизонтальное положение, а в брюхе стальной птицы распахнулось жерло люка. Выплеснулись к земле бессчётные полчища мух – брызнули в разные стороны чёрными россыпями, разлетаясь по болотистой местности. Не рой – скорее жидкая сталь, застывающая в форме смертоносных насекомых. Угловатый силуэт матки-самолёта, ускоряясь, проплыл мимо и скрылся за деревьями. Остался гул двигателей, волнами обдававший здание заброшенного гаража.

— Давай-ка подальше от окна. — Элли тронула меня за плечо. — Они, конечно, поймают наш сигнал метров за сто и пройдут мимо, но лучше спрятаться. Мало ли что.

— И сколько их, этих дронов-камикадзе?

— В одном контейнере за тысячу штук. По сути, это летающие самонаводящиеся пули, которым предписано уничтожить всё живое в заданном районе, если только оно не находится под куполом сигнала «свой-чужой».

Вот, значит, как выглядит войсковая операция. Автоматическая тотальная зачистка площадей. Этот район был безжизненным, на двести километров вокруг не было ни одного города, но если вдруг в программе дрона произойдёт сбой, и он собьётся с маршрута и выйдет из заданных пределов?

— Это какое-то безумие… Они вообще никого в живых не оставляют?

— Никого, — отрезала Элли. — Даже крупных животных. И я не поверю в то, что это делается по ошибке.

Снаружи жужжал рой электронных комаров, несущихся мимо. Они летели, огибая маленькую невидимую сферу, в которой укрылись два человека. Летели, чтобы найти цель – плевать, кем она будет, они не отличат взрослого от ребёнка, им было плевать, человек это или зверь.