— До тебя что, с первого раза не дошло? — раздражённо бросил охранник.

Резким движением я выхватила ствол из-за спины. Прицел – ему в грудь. Он опешил.

— Да я тебя… — рука его рванулась к кобуре.

Я вжала гашетку, сухой, яростный треск разрезал воздух, и охранника отбросило на ворота. Толкнув дверцу – её ещё не успели запереть, – я шагнула во двор. За угол дома метнулась синяя тень садовника, а сбоку появился второй мужчина с пистолетом в руке. Грянул выстрел – мимо. Короткая, точная очередь – и его тело, кувыркнувшись в воздухе, рухнуло на разноцветную плитку подъездной дорожки, будто тряпичная кукла.

Я ринулась к дому, сканируя пространство боковым зрением. На втором этаже снова дрогнула занавеска. Входная дверь оказалась монолитом из дуба и стали. Я дёрнула ручку – заперто. Кто-то должен помочь мне попасть в дом – и я уже знала, кто.

Обогнув здание, я дёрнула боковую дверь в гараж – заперто. Взгляд зацепился за приземистый флигель поодаль – слишком скромный для хозяев. Дои прислуги. Дверь была деревянной, самой обычной, и один хороший пинок треском разорванных досок вбил её внутрь. Истошный визг. Смуглая женщина в простом рабочем платье, с косынкой на голове, забившись в дальний угол комнаты, прикрыла лицо руками.

Движение сбоку – рефлекс взвивает мехапротез руки, который принимает на себя удар молотка. Тупая, глухая боль отдаётся в плечо, и я выбиваю молоток, почти не глядя. Правый хук в челюсть – и садовник обрушивается на доски вместе с опрокинутым деревянным стулом. Женщина в углу рыдает и сжимается в комок.

— Ты кто? — целюсь в женщину.

— Я… Я всего лишь прачка, не убивайте!

— Знаешь, как попасть в дом?

— Д-да, там, в кармане передника ключи от чёрного хода… — Она указала дрожащей рукой на вешалку возле двери. — Только не убивайте!

Висящий на крючке белоснежный передник, шелест материи, звон ключей – и я уже несусь через лужайку ко входу в полуподвал. За дверью – техническое помещение. Пара стиральных машин, в одной из которой шустрым волчком крутится бельё, громоздкий котёл у стены, мерно гудящий генератор…

Преодолев лестницу наверх, я прижалась к стене и легонько толкнула дверь стволом. С той стороны меня уже ждали – гулко захлопали выстрелы, во все стороны полетела деревянная щепа, десяток пуль из нескольких стволов прошили дверь насквозь. Несколько секунд тишины оборвались приглушёнными мужскими голосами:

— Попал?

— Не знаю… Сходи, проверь…

— Ага, разбежался. Сам иди!

Отклоняюсь в сторону, вжимаю ствол в деревянную стену и зажимаю курок. Грохочущий «Шниттер», норовя вырваться и пуститься в пляс, бешено трясётся в руке, острые деревянные осколки рассекают воздух и впиваются в стены, словно шрапнель. Звук отсечки – магазин пуст. За стеной – грохот падающего тела и надсадный крик:

— Ах ты, сука! Сдохни уже!

И сразу же в дверь и в стену рядом тяжело бьют крупнокалиберные пули. Свинцовый осколок проносится у виска, рука вспыхивает симуляцией боли. Шестой выстрел, седьмой…

Секундная тишина. Словно спринтер на низком старте, делаю стремительный рывок, телом вышибая дверь, и вижу, как охранник в чёрной форме, на ходу судорожно перезаряжая оружие, пятится в дверной проём кухни. Секундный взгляд на меня, обойма его пистолета со щелчком входит в паз, но поздно – я всей своей массой обрушиваюсь в низ его живота. Он исторг хриплый отрывистый вскрик, мои руки движутся сами по себе, отдельно от тела – секьюрити получает молниеносную двойку в челюсть. Приглушённый дорогим ковром удар бездыханного тела о пол – и я замираю, прижавшись к стене.

В кухне – никого. Лестница на второй этаж позади тоже пуста, сверху слышны какие-то звуки, но никто не спешит на помощь поверженным бойцам. Значит, всего четверо? Неплохая свита для скромного бухгалтера. Как минимум трое мертвы, но наркотик полностью заглушал любую рефлексию, а я была абсолютно уверена в том, что поступаю правильно – эта встреча должна состояться во что бы то ни стало.

Поглядывая на лестничный пролёт, я рысью метнулась ко входу в подвал, перешагнула через тело, подобрала оброненный «Шниттер» и сменила магазин. Теперь – наверх!

Бьющий в виски адреналин растягивал время, резиновой лентой отмерявшее движения тела. Оно не поспевало за разогнанным «соком» разумом. Бесконечно долгий подъём – и спустя секунду я стою на вершине лестницы и с прижатым к бедру стволом обозреваю короткий коридор. Три двери. Которая из них?

Шуршание, стук, чей-то приглушённый голос слева, из-за деревянной стены. Первая дверь? Нет, следующая! Три прытких скачка, свист кинетических усилителей, удар ноги и треск замка, вырванного из дверного косяка – в роскошной спальне, прячась за кроватью, с ужасом в глазах на меня глядел немолодой усач в пижамных штанах. В руках его чёрным дульным провалом прямо мне в живот смотрело помповое ружьё.

— Кто ты такая?! Чего тебе надо?! — голос его почти сорвался на визг.

Руки его заметно дрожали, оружие ходило ходуном. Он был явно настроен на переговоры.

— Поговорить хочу, — выпалила я, удерживая его под прицелом. Дыхание было сбито, сердце заходилось галопом у самого горла. — Ты бухгалтер холдинга? Того, что рулит интернатами.

— Холдинга? — мужчина в явном замешательстве, глаза его описали круг по комнате и вернулись ко мне. — Д-да, я бухгалтер. Что тебе нужно?

— Информация. Кто стоит за резнёй в Каниди?

— Я ничего не знаю.

— Да брось, ты просто подзабыл, правда? — иронично прищурилась я. — Не переживай, я помогу вспомнить. Клади оружие – и пообщаемся.

Окинув быстрым взглядом помещение, краем сознания я подметила нестыковку. На тумбочке – фото в рамке. Мужчина и женщина улыбаются, глядя в камеру. Огромная двуспальная кровать разворошена – с обеих сторон. Значит, он здесь не один и в комнате прячется кто-то ещё…

— Где женщина? — спросила я.

Он молча сжал ружьё, взгляд его метнулся в сторону гардероба.

— Там? — ткнула я стволом в шкаф.

Он резко перехватил ружьё – и я нажала на спуск. Короткая очередь прошила его плечо на полсекунды раньше, чем грянул ружейный выстрел. Мужчину отбросило на пол, по моей щеке полоснула деревянная щепа, а из гардероба раздался приглушённый женский вскрик. Подскочив к шкафу, я распахнула дверцу. Внутри, под грудой одежды сидела женщина в исподнем. Небольшого роста, со светлыми волнистыми волосами и бледной кожей, едва только начавшей покрываться морщинками, она подняла на меня испуганные глаза и пролепетала:

— Я вам всё расскажу! Я бухгалтер! Только не убивайте нас! — Красивое и представительное лицо её было перекошено ужасом, губы дрожали.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Клэр.

— Вставай, Клэр, мы уходим. — Я протянула руку.

— Но куда? Давайте здесь! Вы спрашивайте, я вам обо всём расскажу! О чём захотите!

— Не заговаривай зубы! — рявкнула я. — Скоро здесь будет полиция, так что беседовать будем в другом месте. Подъём!

Женщина кое-как вылезла из шкафа, трясущимися руками взяла оттуда же одно из платьев, уронив несколько тряпок на пол. Пока она влезала в одежду, я ногой оттолкнула помповое ружьё подальше от лежащего на полу нерадивого стрелка, который корчился и шипел в углу.

Я оглядела комнату. Резная мебель из красного дерева, великолепное трюмо на изогнутых ножках, балдахин над кроватью… Бывший бухгалтер ликвидированного учреждения жила на широкую руку. Такая роскошь, как правило, праведным трудом не достаётся… Мой взгляд привлекли лакированные ножны цвета меди, висевшие посреди дальней стены. Лёгкий изгиб футляра, длинная ручка самого оружия, без навершия – так могла выглядеть только катана.

«Шниттер» повис на ремне, я подошла к стене и аккуратно сняла оружие. Взялась за ручку и потянула, обнажая острый, как бритва, клинок. Сверкнула сталь – идеально вычищенная, отточенная до толщины человеческого волоса. Оружие было увесистым, внушало уверенность и убеждённость: обладая такой вещью, любой человек станет хозяином положения.