Предложение рождало спрос, и вскоре орбитальные платформы стали пользоваться бешеным, как лихорадка, ажиотажем – они обрастали, как коралловый риф, модульным жильём, магазинчиками и мелкими производствами, а снизу их подпирала всё более мощная подушка из аэростатов…

И сейчас мы приближались к самой массивной платформе – суетливому полуторакилометровому муравейнику, который был витриной планеты и её пульсирующим сердцем. Здесь продавали всё – безделушки с местной символикой, одежду из дыхательных мембран, сдавали сияющие хромом гостиничные номера для избалованных туристов, а в ресторанах подавали инопланетные деликатесы, завезённые со всех уголков Сектора. Это место было дальнемагистральным хабом, через который проходили все жизненные соки маршрутов, идущих на Джангалу, с неё и через неё.

Цены за аренду площадей были запределными, грабительскими – позволить себе поселиться здесь или открыть бизнес могли только толстосумы из влиятельных корпораций. Остальным же, кому не повезло оторваться от тины и воспарить в облака, приходилось сражаться в зелёном аду внизу, где Джангала по-прежнему правила бал.

* * *

Тем временем наш планер, словно крот, прогрызал туннель в мокрой туче и теперь медленно дрейфовал к огромному швартовочному шлюзу. Титановый бок Музея, плавно закругляясь, скрывался где-то в стороне, а слева и справа от нас сквозь ливень проступали ряды очерченных яркими сигнальными огнями проёмов. Кипело броуновское движение – внутрь станции всасывало компактные глайдеры и небольшие грузовички, словно кит заглатывал планктон; наружу выплёвывало челноки и коробки беспилотных грузовых дронов – юркие, мокрые, сразу исчезающие в молочной мгле.

Автоматика взяла нас за шкирку и поставила в очередь к одному из шлюзов. Из тучи над нами, словно из ведра, извергался проливной дождь. Струи воды стекали по стёклам, и яркое голубое небо, из которого мы несколько минут назад рухнули сюда, теперь казалось выдумкой. Затылок пульсировал в такт дождю – медный барабан, настроенный на боль. Из шлюза в стороне медленно и неуклюже выбирался толстяк в сине-белой рубахе – десяток двигателей держали его в воздухе, как десяток крепких друзей-подпорок. Борт медленно проплыл мимо, и я прочитала большие белые буквы: «Почта России».

— Вот и она, вездесущая, — пробурчала я, оттирая запотевшее стекло. — Даже сюда своё корыто дотащили. «Диэйчэл» и «Амазон» уже давно куда-то делись, а эта всё летает и летает. Весь Сектор захомутала?

— Давненько. — Марк щёлкнул ногтем по приборной панели. — Скупали конкурентов пачками, а кого не купили – загасили. Департамент Обороны накачивает их деньжищами, которые тебе, Лизуня, даже не снились. Вояки их гоняют туда-сюда, как почтовых голубей, только грузы у них зачастую не письма, а пули, порох и всякая токсичная гадость… Такие вот «почтовые голуби» целыми стаями над Каптейном кружили, пока шла война…

— Забавно, — я прищурилась. — Страны уже давным-давно нет, а они до сих пор называются «Почтой России».

— Узнаваемость бренда, Лиза – это главное. Когда-то над этой компанией смеялись, про неё сочиняли анекдоты. Кто теперь об этом вспомнит? Как-то там было у одного из древних мудрецов… Сначала над тобой смеются, потом на тебя злятся, затем ты побеждаешь.

— Махатма Ганди, — вспомнила я.

— Да, он самый! — Марк многозначительно поднял вверх указательный палец. — Страны давно уже нет, а имя осталось, и если тебе нужно быстро и качественно перевезти большую партию груза – к кому ты обратишься в первую очередь? Правильно! К тем, про кого сочинили больше всего анекдотов!

Наконец, грузовая махина скрылась в густой дымке, путь был свободен, и наш аэрокар вплыл внутрь. Стену дождя словно отсекло огромным ножом, и через несколько секунд глайдер коснулся металла демпферами на потёртом пузе. Двери поднялись, и Марк проворно спрыгнул на палубу. Я же натянула на биотитан мехапротезов чёрные кожаные перчатки, дабы не привлекать к себе излишнего внимания, и выбралась следом. К нам тут же подкрался регистрационный автобот и вежливо попросил документы. Моё удостоверение было у Марка, и пока он проходил сканирование, я огляделась по сторонам.

Мы находились в ярко освещённом, высоком – метров пятидесяти – ангаре, который плавно загибался и по параболе уходил куда-то за пределы видимости. Перед операцией Марк внимательно изучал чертежи летающего комплекса, в котором ранее нам бывать не доводилось, и всё твердил, как заведённый, про швартовочное полукольцо.

Только теперь я смогла оценить масштабы этого сооружения. Сюда легко могла уместиться целая флотилия кораблей. Жизнь кипела и бурлила. Туда-сюда сновали роботы-погрузчики с тюками, сумками и коробками, прибывали и отправлялись в путь челноки, а в воздухе царила какофония – смесь голосов, механического перестука, лязга, шуршания материи, гула двигателей под аккомпанемент порывистых завываний свободно гуляющего по открытой местности ветра. Чуть поодаль, в ожидании посадки на свой рейс, перетаптывалась на месте группка дорого и элегантно одетых людей, похожих на чёрно-белых пингвинов. Под передней стойкой большого блестящего лайнера, формой напоминавшего плавно закруглённую сигару, стояли двое пилотов в лётной форме и о чём-то горячо спорили, яростно размахивая руками…

Автобот закончил формальности с Марком, подкатился ко мне и механическим голосом попросил:

— Мадам, пожалуйста, не двигайтесь. Я провожу сканирование и проверку наличия запрещённых предметов. Взрывчатые вещества, оружие, наркотики…

— Да хоть обсмотрись, кусок железа. Стволы, наркоту и взрывчатку я оставила дома.

Проигнорировав мой сарказм, робот окончил процедуру и заученно прожужжал:

— Спасибо за проявленное терпение. Хорошего дня!

— И тебе не хворать, — проворчала я, а робот укатил дальше, к прибывшему на соседнюю посадочную платформу обшарпанному грузовичку…

Итак, мы были на месте. Теперь предстояло разведать обстановку и проработать детали плана действий – самая ответственная часть. Без пристального внимания к деталям вся операция пойдёт насмарку.

Я уверенно направилась в сторону выхода из ангара, а Марк последовал за мной. В конце широкой галереи сверкала серебром добрая дюжина лифтов, откуда навстречу нам двигалась группа пожилых туристов. Они следовали за гидом, словно стайка утят за мамой-уткой, чем вызвали у меня непроизвольную улыбку. Завидев меня, впрочем, туристы несколько притихли – мой мрачноватый образ резко контрастировал с чопорным и опрятным внешним видом посетителей станции. Взгляд исподлобья, кожаная куртка, перчатки, чёрная же футболка, серые потёртые джинсы и военные ботинки вызывали у них подспудное чувство тревоги – как есть, уголовница. Старательно отводя взгляды, с деланным безразличием они просеменили мимо…

Ещё на корабле, который сейчас висел далеко наверху, дядя Ваня высказал одну из своих замечательных идей – почему бы нам с Марком не мимикрировать и не притвориться богачами, переодевшись в соответствующие наряды? Благо, был ведь уже опыт на арктическом лайнере. Через пару минут красавчик Марк уже любовался своим облачённым в костюм-тройку отражением в зеркале, а я, завидев старика, который протягивал мне алое вечернее платье, покрутила пальцем у виска.

Интересно, как бы эти интеллигентного вида туристы смотрели на меня сейчас, будь в роскошном вечернем наряде? Наверное, как на гранату в кружевах. Слишком нарядно для оружейного склада, за который меня можно было бы ошибочно принять – протезы военного образца вызывали вопросы и без лишнего внимания…

* * *

Этому огромному летающему Музею положил начало частный исследовательский комплекс. Его основал один из сказочных богачей после прогремевшей сенсации: на Джангале обнаружили каменные руины явно искусственного происхождения. Неизвестно, кто тут жил – останков до сих пор так и не нашли, но, судя по тому, что находили на археологических площадках – посуде, оружию, украшениям из глины, меди и золота – стало ясно: это были гуманоиды.