– Знаю, что ты будешь пай-девочкой. – Он похлопал меня по щеке. – Увидимся завтра.

Лео натянул маску и направился к двери. Я смотрела вслед, ожидая, как он повернет назад и на меня выльется еще больше ненависти, но то, что заставило его ускорить события, видимо, занимало все его мысли, и он даже не обернулся.

Едва Лео отошел настолько, что не смог бы услышать или увидеть, я позволила себе сдаться. Ноги подкосились, и я рухнула на ближайший стул. Руки тряслись, меня мутило. Выхода не было. Я жива из-за его желания стать Защитником, а моих людей сохраняет его потребность меня контролировать. Эти стены смыкались. Слишком много смертей я видела на пути Лео, чтобы ожидать от него пустых угроз или просто слов сгоряча.

Спала я плохо, не в силах не думать о тех способах, которыми Лео будет давить на меня. Слишком хорошо я помнила мертвых лошадей, висящее на стропилах тело капитана Дхамары, лежащего с пеной у рта Гидеона. Лео уже использовал жизни левантийцев против меня и сделает это снова.

Когда восходящее солнце вытащило меня из постели, я произнесла благословение жаждущим, прежде чем выйти в слабый утренний свет. Лагерь полнился суетой при любой погоде. Приходили и уходили разведчики и гонцы, тренировки и муштра наполняли все шумом, кто-то постоянно рыл новое отхожее место. Но хотя это не изменилось, все вокруг тяжелым одеялом накрыла какая-то напряженность. Никто не обнажал клинков, но обычная легкость исчезла. Всюду, где я шла, солдаты прекращали свои занятия, кланялись и бормотали молитвы. Я никак не могла понять, что же так изменило атмосферу в лагере. Тут и там люди ненадолго сбивались в маленькие группы, почти сразу рассыпавшиеся, и везде, как зыбучий песок, скользил шепот. Когда я уловила имя секретаря Ауруса, показалось, что этот песок поплыл у меня под ногами.

– Секретарь Аурус?

Я обернулась к кучке разговаривавших солдат.

В ответ я получила только бормотание «ваше святейшество» и поклоны, но этого было достаточно. Я шла дальше, и под кожей расползались осколки надежды, но осколки острые, раздирающие все по пути, и недолгое облегчение от прибытия потенциального союзника уже не радовало. Он чилтеец, и я не могу ему доверять, даже если у нас общие цели. Он не любит Лео и говорит на моем языке, вот и все, за что я могла быть признательна.

У ворот я обнаружила Лео, окруженного легатами и военачальниками. Каждый жестом выказал мне почтение, но никто не отвлекся от негромкой беседы. Лео не обратил на меня внимания, и я начала подозревать, что его приступ гнева вчера вечером был вызван грядущим приездом Ауруса. Они определенно не любили друг друга. Пусть появление секретаря и не даст мне союзника, зато Лео получит врага.

Держась в стороне, я наблюдала за приливами и отливами суеты у ворот. Подходили и уходили разведчики и офицеры, собирались солдаты, чтобы поглазеть, но их тут же отправляли на посты. Лео и военачальники остались, это значило, что прибытие Ауруса не за горами, однако шли минуты, солнце неумолимо поднималось все выше.

Наконец, когда оно уже достигло зенита, со сторожевой башни раздался крик, и два солдата поспешили открыть ворота. Крича и размахивая руками, они отогнали всех остальных и потянули тяжелые створки. Когда ворота со скрипом и дребезжанием отворились, точно посередине проема стоял секретарь Аурус. Его чилтейское одеяние, надо думать, богатое и изысканное, состояло из нагромождения ассиметричных туник и мантий, украшенных драгоценностями, и не только выглядело нелепо для военного лагеря, но и искажало пропорции тела.

Створки ворот замерли, и Аурус огляделся со скучающим видом. Его спокойствие подчеркивало настороженность полудюжины солдат, стоявших за ним. Не дождавшись приглашения, он шагнул вперед, взгляд скользнул по собравшимся и остановился на мне.

– А, доминус Яровен, – сказал секретарь, направляясь ко мне. – Как я рад снова встретиться с вами, ваше святейшество.

Как к иеромонаху Чилтея ко мне подобало обращаться с уважением, но демонстративный поклон в ноги выглядел скорее оскорблением Лео. Аурус так долго не поднимался с колен, что пришлось произносить над ним благословение – оно вышло сбивчивым и неуверенным. Этот человек хотел заключить союз с Гидеоном. Лео сделал альянс невозможным, но как иеромонах я имею власть, которой не обладала прежде. Если только у меня хватит мужества ею воспользоваться.

Наконец секретарь Аурус встал и пошел к встречающим его легатам. С легкостью переключившись на свой язык, он указал на чилтейских солдат, собравшихся за воротами, – они устанавливали шатры за пределами лагерных стен. Последовало краткое обсуждение, и, хотя я не знала ранга встречающих, было ясно, что все они ниже секретаря.

Когда их разговор подошел к концу, я выступила вперед.

– Секретарь, я прошу вас уделить мне несколько минут.

Подняв брови, он скользнул по мне ленивым взглядом.

– Разумеется, ваше святейшество. Что я могу для вас сделать?

– Наедине.

Он пожал плечами и указал за ворота.

– Мой шатер совсем рядом, если вы окажете честь и присоединитесь ко мне, ваше святейшество.

Я старалась не смотреть в сторону Лео: он мог найти способ не выпускать меня из зоны своего влияния, даже недалеко. Но я выше него по чину, как и секретарь Аурус, так что воспользовалась приглашением и пошла к воротам, ощущая прожигающий спину взгляд Лео.

– Может, безопаснее не ходить? – мягко и угрожающе произнес он.

Я едва не проглотила язык, подумав о том, что он может сотворить, пока меня нет, но секретарь Аурус, похоже, впечатлен не был.

– Я надеюсь, вы не думаете, что я намерен причинить какой-либо вред нашему почитаемому иеромонаху или ее народу, – отозвался он тем же скучающим тоном. – Не волнуйтесь, лорд Виллиус, ее святейшество скоро вернется под вашу опеку и сможет исполнять все, что вы потребуете.

Лорд Виллиус. Лео содрогнулся от этого напоминания о своем униженном положении, и к моим надеждам примешались плохие предчувствия.

Бо€льшая часть скромного импровизированного лагеря за стенами еще находилась в стадии, всегда казавшейся мне прекрасным хаосом, где у каждого был с десяток дел и всюду сновали люди, лошади и мулы, груженные шатрами, мешками и древесиной. Но в центре всего этого возвышался большой шатер – единственный завершенный посреди суеты.

Секретарь Аурус, всю дорогу молчавший, жестом пригласил меня внутрь, и я нырнула под тканевый полог. Посреди шатра стоял стол с вином и фруктами, окруженный тремя длинными кушетками. В углу разместились стол поменьше и кресло, заваленные бумагами, а полузадернутый занавес отделял кровать от остального пространства.

– Итак, можете говорить, не тревожась из-за слов или мыслей, – предложил секретарь Аурус, опускаясь на кушетку. – Ваше беспокойство по этому поводу мне кажется довольно разумным. Я и сам три раза заставлял своих людей мерить шагами расстояние до ворот от этого места, прежде чем решил поставить здесь шатер.

В своей вальяжной манере он жестом предложил мне сесть, но я осталась у входа, только стянула маску. Увидев мои поврежденные глаза, он поднял брови от удивления, но также и с некоторым удовлетворением.

– Зачем вы здесь? – спросила я. – Возможно, вы меньшее из двух зол, но это не делает нас союзниками.

– Согласен. Но враг моего врага – мой друг, по крайней мере, так говорят. Я здесь потому, что лорд Виллиус стал… э‑э‑э… ну, скажем, помехой. Он показал себя полностью неподконтрольным Девятке, и, раз я уже в Кисии, мне поручили… поправить сложившееся положение.

– Ваш левантийский стал гораздо лучше.

– Спасибо, у меня был повод попрактиковаться. – Он снова указал на кушетку напротив. – Присядьте. Это не признание слабости, вы просто избавите мою шею от растяжения из-за необходимости смотреть снизу вверх.

Я опустилась на край кушетки.

– Понятно, вы не любите Лео, но что вы намерены делать?

– Этого я сказать не могу. Я полностью уверен, что могу помешать ему черпать сведения из моей головы, но из вашей – нет.