– Ваше величество, – сказал коренастый, выпрямляя спину после поклона. – Для нас честь наконец-то встретиться с вами. Мы столько слышали о вас за последние недели. Приятно узнать, что слухи о вашей смерти были… преждевременными.

Он произнес это искренне, но его слова вполне могли быть и угрозой. Однако я успела только удивиться, потому что он не дал мне времени ни на что другое.

– Я Тянто Коали, губернатор Сяна, а это, если позволите вам представить, ваше величество, мой брат, лорд Ичиро Коали из Ирин-Я, поместья, подаренного ему за особые заслуги перед вашим отцом, покойным императором.

Лорд Коали поклонился.

– Ваше величество.

Оба не привели с собой ни охрану, ни писцов, ни слуг, и, несмотря на страх, который должны были испытывать перед новым правителем, с комфортом устроились на подушках. Эти двое были уверены, что их не тронут.

Я сжала кулаки и положила их на колени, когда села, сдерживая злость в ладонях, чтобы она не дошла до лица.

– Лорд Коали, – сказала я, подняв голову. – Губернатор. Я тоже много о вас слышала и признаю, мне было любопытно увидеть собственными глазами, что за человек может одновременно служить императору и вышедшему из милости герцогу, не навлекая на себя их гнева.

– С большим тактом и мастерством, ваше величество. Это нетрудно, если уважать обоих великих мужей.

Пока служанка разливала чай, я еще крепче сжала кулаки. Не знаю, что больше меня разъярило, – его акцент на «мужах» или уважении, но через минуту в обществе губернатора я уже прониклась к нему антипатией и хотела, чтобы он поскорее ушел. Губернатор Коали обратил взгляд на служанку, но его брат пристально смотрел на меня с другой стороны стола, и его глаза под набрякшими веками на мгновение встретились с моими, а потом опустились по моему телу с откровенным неуважением.

Я вонзила ногти в ладони, но не отвела взгляд, усилием воли сменив смятение на гнев, и ждала, когда удалится служанка. Поскольку дверей в зале не было, ее шаги постепенно затихли в глубине коридора. Коренастый губернатор наконец посмотрел на меня, а его брат сказал:

– Так о чем мы говорили, ваше величество?

Сбивающая с толку тактика, но я много раз видела, как ей пользуется император Кин, чтобы меня это смутило, хотя от его взгляда хотелось отвернуться.

– Ах да, – сказал он, как будто вспомнил, – мы хотели убедиться, что вы слышали новости. Светлейший Бахайн на пути сюда, а поскольку это означает, что вы нас покинете, нам захотелось собственными глазами взглянуть на женщину, называющую себя императрицей.

Это не было новостью, но его беспечный и бессердечный тон снова наполнил меня страхом. Все детство я боялась, что меня убьют, и кое-чему научилась, а потому хладнокровно ответила:

– Следует ли напомнить вам, что, хотя вы и не принесли присягу, я все равно ваша императрица, и вы должны обращаться со мной соответственно.

– Присягу? – засмеялся губернатор Коали. – Все это весьма забавно, но мы хотели только поболтать с вами из чистого любопытства. Ваша мать была признанной красавицей, и хорошо известно, что она… была щедра на милости. Мудрый курс и для вас, если вы хотите добиться поддержки сильных мира сего.

Они были неприкасаемые и знали это. И хотели убедиться, что я тоже это знаю. Знаю – я в их власти, и если не буду играть по их правилам, они могут настроить против меня Сян, как только Бахайн с армией будет у ворот. Если я не позволю им унизить меня и указать на мое место – выскочки, да к тому же еще и женщины. Неудивительно, что моя мать предпочитала править из-за ширмы, а не перед ней.

– Вы собираетесь склониться перед левантийским императором и принести ему присягу? – спросила я, стараясь сохранять ровный тон, несмотря на бурлящую ярость.

– Мы подчиняемся светлейшему Бахайну, – ответил лорд Коали. – И пойдем туда, куда он укажет. Но ведь и вы не враждуете с левантийцами. По пути сюда мы видели их во дворе.

Я задумалась, знают ли они о планах светлейшего Бахайна избавиться от левантийцев и самому сесть на трон. Вели бы они себя настолько же неуважительно, если бы знали, что он намеревается жениться на мне, чтобы укрепить свою власть? Кто знает.

Чай уже почти остыл, а у меня кончились идеи. Мне не хотелось ни спорить, ни просить, ни даже подкупать их, я просто желала, чтобы они ушли. Но, как и с Рахом, мне не дозволено вести себя как обычный человек. Я должна быть императрицей.

– Так чего вы хотите? – спросила я, подражая величавому тону матушки.

Губернатор Коали поднял брови.

– В обмен на нашу верность? Ничто не заставит меня встать на сторону проигравших.

– Мы склонимся перед вами только в том случае, если это сделает светлейший Бахайн, и не раньше, – добавил его брат, рассеянно постукивая ломтиком груши по тарелке. – Ну, вдруг он идет сюда со своей армией, чтобы склониться перед вами из-за того, что вы смело захватили его замок, когда хозяин повернулся спиной.

Наверное, любой уличный шарлатан и то честнее. Я могла бы их арестовать. Даже казнить. Но это лишь настроит против меня весь город и упростит Бахайну победу.

Улыбка губернатора Коали стала шире.

– Подумываете убить нас, как убили светлейшего Батиту Ц'ая? О да, мы наслышаны об этом. Что ж, попробуйте, если считаете, что больше некому занять наше место. Что больше никто не будет сражаться за то, чтобы замок светлейшего Бахайна недолго оставался в руках… врага.

То, как он подчеркнул слово «враг», должно было вызвать у меня ярость, но вместо этого я задумалась. Они пытаются меня разозлить? Хотят, чтобы я вышла из себя и сорвалась, дав им моральное преимущество перед истеричной женщиной? Может, они даже опаснее, чем я думала.

– Встреча окончена, – сказала я, собрав всю свою гордость, чтобы сохранить ровный тон. – Возможно, вы еще пожалеете о сегодняшнем решении.

Они скупо улыбнулись.

– Это вряд ли. Благодарим за гостеприимство, ваше высочество. Надеюсь, у нас еще будет причина снова увидеться.

Я больше ничего не могла добавить, ничего не могла сделать, только сидеть как статуя и ждать их ухода, пока в голове бушует водоворот мыслей, а кожа пылает. Да как они посмели? Как они посмели? Как будто из-за наличия груди я достойна только пренебрежения и насмешек.

Когда через некоторое время в зал вошел генерал Мото, я по-прежнему хмуро сидела за столом, хотя чай и еда давно остыли, а охрана забеспокоилась. Он прогнал охранников, и те ушли, благодарно поклонившись и шепча «генерал».

– И что же? – поинтересовался он. – Как все прошло, ваше величество?

– Плохо. Губернатор Коали и его брат отказались склониться передо мной, если этого не сделает светлейший Бахайн, а перед тем заявили, что пришли только из любопытства, потому что герцог уже идет сюда и не собирается мне присягать, и они скоро потеряют возможность пялиться на мою грудь.

Мото вытаращил глаза, и я не могла не засмеяться.

– Похоже, я слишком много времени провожу в обществе солдат. Матушка пришла бы в ужас. Хотя она, скорее всего, уже мертва.

Долго сдерживаемые ярость и разочарование, обжигавшие мне горло, выплеснулись наружу в полувсхлипе, но у меня не было времени на чувства, потому что в коридоре раздались торопливые шаги. В зал вошел мрачный Мансин.

– Как я понимаю, вы не добились успеха. Я соберу совет, обсудить дальнейшие планы.

– Хорошо, – согласилась я. – Но не сейчас. Сначала нужно понять, можем ли мы рассчитывать, что левантийцы будут за нас драться.

– Вы считаете разумным на них полагаться?

Простой вопрос, но в нем содержалось много невысказанных опасений.

– Вы же положились у Отобару, – напомнила я.

– У меня не было выбора.

– Его и сейчас нет.

Он согласился со мной, мрачно кивнув.

– Принесите новые закуски и сообщите заклинательнице лошадей, что я хочу с ней увидеться.

– Только с заклинательницей лошадей? – На этот раз министр Мансин бросил взгляд на генерала Мото, и я понадеялась, что он никому не рассказал об увиденном в конюшне.