– У тебя есть… что?! И как? Погоди, в пещере?

– Книгу? – сказала Лашак. – Какую книгу? Кто-то из вас должен уже объяснить, или я заору.

Я подняла взгляд на Лашак.

– Обещаю, я все тебе объясню. Может, ты пока прогуляешься, а мы разберемся с этим, и я позову тебя, как только смогу.

Она покосилась на меня долгим взглядом, но кивнула.

– Береги Ди, юнец, а не то… – сказала она Яссу и вышла.

После ее ухода несколько мгновений висела тишина, но Ясс должен был объяснить причину своего возвращения и сказал:

– Я вызвался быть твоим Клинком не потому, что хотел защитить Гидеона. И не из-за тебя, хотя после той ночи в…

В дверь снова постучали.

– Тьфу ты, – прошипела я. – Он знает, что ты здесь. Спрячься!

– Где? – одними губами произнес Ясс, а его взгляд заметался между скомканной постелью, моими седельными сумками и рваной циновкой.

Стук повторился.

– Капитан Дишива?

Это не был голос Лео, но мы с Яссом замерли как статуи.

– Это ты, Тафа? – откликнулась я.

– Да, капитан. Император Гидеон желает тебя видеть.

Я выдохнула.

– Хорошо, иду, – сказала я и ткнула пальцем в Ясса. – А ты останешься здесь. Запри за мной дверь и никуда не уходи.

– Запереть? – прошептал он вдогонку, пока я поднимала с пола алый плащ. – Так ведь она наполовину из бумаги.

– И что? Если кто-нибудь попытается ее порвать, просто заколи его.

– Все нормально, капитан? – донесся из коридора обеспокоенный голос Тафы эн’Охт. – Его величество приказал привести тебя как можно скорее.

Я сердито покосилась на Ясса.

– Все хорошо. Я готова, – сказала я и повернула к двери, напоследок еще раз одними губами произнеся «запри», а Ясс тем временем спрятался в углу.

Не дожидаясь ответа, я раздвинула дверь, вышла в коридор и закрыла ее за собой. Тафа оглядела меня с головы до пят и, увидев то же, что Ясс и Лашак, поморщилась.

– Выглядишь паршиво, капитан.

Ее взгляд задержался на царапинах, покрывающих мои руки – я отскребала их об тростниковые циновки, сдирая кожу.

– Просто устала, – огрызнулась я. – Не стоит заставлять его величество ждать, сплетничая в коридоре.

– Конечно, капитан, – согласилась она и больше ничего не добавила.

Я вошла в покои императора, и оказалось, что он там не один, но хотя бы без Лео. С ним был Сетт, и они тихо переговаривались, их не отвлекла даже щелкнувшая дверь. Не замечая моего присутствия, Гидеон продолжал говорить, его голос напоминал раскаты далекого грома. Сетт склонил лоб к плечу Гидеона в позе ребенка, который получает нагоняй.

– …полагаюсь на тебя, потому что доверяю только тебе, – произнес Гидеон, прижимая к себе брата. – Это было… важно для меня, ты и сам знаешь. Он был для меня важен. – Он запнулся и отвернулся на мгновение, а потом добавил: – А Мансин?

– Оказался слишком упрямым, чтобы прислушаться, – ответил Сетт, поднимая голову от плеча Гидеона, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я мог бы предложить ему что угодно, и он все равно бы отказался. Я же сказал, что женитьба на принцессе Мико – единственный путь для тебя…

– Этой возможности меня лишили. Ты сам лишил ее меня, когда позволил Раху разгуливать вокруг, изображая спасителя. – Гидеон похлопал Сетта по плечу, не сводя с него взгляда. Сетт поморщился. Они довольно долго стояли так, прежде чем Гидеон резко развернулся и улыбнулся мне сверкающей и неестественной улыбкой, как будто нарисованной на фарфоровом лице куклы. – Дишива – вот кто настоящий Клинок.

Я не знала, что он теперь предпочитает, поклон или традиционное приветствие, но он назвал меня Клинком, а не гвардейцем, и потому я сложила кулаки вместе в знак уважения и произнесла слова, все еще для меня чуждые:

– Ваше величество.

Оставив Сетта у окна, он шагнул ко мне, ничего не сказав про перемены, произошедшие с моей внешностью за три дня тревог.

– У меня есть для тебя поручение. Вообще-то, даже два. Похоже, кисианцы с южного берега реки решили идти на Мейлян и отбить город.

Сетт вздернул голову.

– Что-что? Откуда ты знаешь?

– Неважно, откуда я знаю, хотя это ты должен был мне сообщить, ведь ты все это время просидел в столице, ничего не делая.

Сетт открыл рот, но тут же снова закрыл. Слабый солнечный свет, заливающий половину его лица, не сделал его выражение менее суровым.

– Мейлян мы не удержим, – продолжил Гидеон. – А даже если и удержали бы, в этом нет смысла. Пока что река служит границей, и мы просто зря потеряем время, защищая что-либо на южном берегу. Мы построим новую столицу и сожжем старую.

После секунды напряженной тишины я переспросила:

– Сожжем?

– Да. Другого выхода нет. Удержать город мы не сможем, но если отдадим его, они объявят о грандиозной победе над левантийцами. Если ты уедешь завтра, времени хватит, чтобы эвакуировать людей, спасти их от трусливого кисианского принца, который предпочтет спалить собственный город, лишь бы не встречаться с левантийцами на поле боя.

Я не сразу поняла, к чему он клонит.

– Погоди-ка, мы сделаем вид, что это кисианцы сожгли собственный город, а мы войдем туда для спасения людей?

– Никакого притворства. С тобой пойдут два кисианских батальона. Они и устроят поджоги, будут действовать методично, начиная с дальних кварталов, чтобы людям хватило времени уйти. На поясах солдат будут эмблемы Ц’ая, а сжигая город, они будут говорить, что делают это во имя мальчишки-императора, в то время как левантийцы и кисианцы с эмблемами Бахайна будут помогать жителям от имени нового императора.

Я достаточно давно была капитаном левантийцев, чтобы восхититься его прагматизмом, достаточно долго боролась с темпачи, чтобы возненавидеть города вместе с их жителями, но переместить столько… Столько детей и стариков, которые не могут бежать самостоятельно.

– Это же… – Я сжала кулаки, но не сумела овладеть голосом. – Много людей пострадает. Погибнет. Их дома будут разрушены. Весь образ жизни.

Гидеон поднял брови, и, встретившись с ним взглядом, я поняла, что он знает. Люди умрут. Их история будет уничтожена. Тысячи и тысячи людей останутся без крова. Но это не имеет значения. Для него не имеет.

Я подняла кулаки.

– Со всем уважением, гуртовщик…

– Со всем уважением, мне что, нужно найти нового капитана?

Я не могла отвести взгляд, не капитулировав, но играть в гляделки с Гидеоном – все равно что со змеей. Он держался твердо, и его пронизывающий взгляд теснил меня назад, хотя сам он не двигался, а я слишком хорошо понимала, что мой отказ означает смещение с должности, и трусливо посмотрела на Сетта. По его лицу ничего нельзя было прочитать.

– Надеюсь, я могу доверить это дело тебе и Сетту, – сказал Гидеон. – Хотя ты, Дишива, не поедешь в город. У меня для тебя другое задание.

Я подняла подбородок.

– Да, ваше величество?

– Недавние дезертиры, – сказал он. – Они ушли не на север. Не домой. Устроили лагерь где-то в болотах на полпути к Мейляну, в стороне от дороги, и собираются напасть.

– На нас?!

– Да. Не знаю, что творится у них в головах. Может, отголоски той болезни последовали за нами с равнин, но я не позволю рухнуть всем моим планам из-за горстки потерявших стыд левантийцев.

Я нервно сглотнула, но страх сковал горло, словно сжимающийся кулак.

– Ты должна разобраться с мятежом, прежде чем что-то случится. Возьми десяток Клинков, найди тот лагерь и положи этому конец.

Я помолчала, собираясь с мыслями, а потом сказала:

– Где-то по пути в Мейлян – это очень расплывчато. Они могут быть где угодно.

– Что верно, то верно, но ты вряд ли растеряла навыки следопыта за такой короткий срок.

Он произнес это почти ласково, но гнев сковал его челюсть и прочертил морщины вокруг глаз. Гидеон задержал на мне взгляд, а потом начал расхаживать по комнате, и слабые лучи света подчеркивали золотые нити его мантии.

– Понимаю, задание не из приятных, Дишива, но это должен сделать тот, кому я доверяю, а список доверенных людей быстро сокращается. Не знаю, почему наши люди поменяли точку зрения, но уверен, что тебя эта зараза не поразит.