– Так мы не сможем ее внести.

– Это просто демон какой-то!

– Тогда можешь взяться с той стороны.

– Говорил я тебе, вечно нам достается плохая работа. Здесь не любят южан.

Голоса постепенно смолкли, а открыть глаза и посмотреть, в чем дело, я не решалась. Потом новый голос произнес:

– Ее величество хочет видеть ее немедленно.

– Но…

– Немедленно, капитан Адара.

– Вы слышали генерала. Поднимайте ее.

Будь у меня под рукой кинжал, я попыталась бы вырваться на свободу, но оружия не было, руки связаны, и я ничего не добилась.

В прошлый раз меня провели прямо в тронный зал, но сейчас, судя по отзвукам эха, через ту парадную дверь меня не несли. Услышав стук сандалий по лестнице, я поняла, что попала в беду. Меня тащат куда-то в подземелье замка, где я буду слишком дезориентирована, чтобы бежать.

Я второй раз попробовала вывернуться из их хватки, закатила глаза и стонала, мельком бросив взгляд на тяжелые деревянные балки и дверь из бумажных панелей. Но меня все тащили, хотя и с трудом.

Наконец, они остановились. Послышалось шарканье ног. Скрип двери. И опять шаги. Приглушенный негромкий шепот. А потом меня опустили на пол, и тростниковая циновка захрустела под моим весом. На закрытых веках играх яркий свет, каждый вздох наполнялся удушливыми благовониями.

Лба коснулась чья-то рука, и я вздрогнула, не ожидая такой нежности. На меня сверху вниз смотрел потрепанный жизнью человек.

– Одержимости нет, – сказал он. – И, похоже, дышать она вполне в состоянии.

– Не удивляйтесь так, капитан, – раздался где-то поблизости голос императрицы Драконов. – Ведь не в первый же раз вас обманула женщина. Выйдите, подождите за дверью.

Я почти желала, чтобы они остались – то, чего я боялась, было хуже этой знакомой угрозы. Но, косясь в мою сторону, капитан Адара и его люди ушли. Старик тоже исчез из вида, оставив меня лицом к лицу с императрицей Ханой. Она сидела не на троне, но гора подушек у нее за спиной отчего-то казалась еще более пугающей. Взгляд, направленный на меня, был хмурым, черты лица расплылись от усталости, челюсть напряжена болью. Грубоватая золотисто-смуглая кожа кисианского лекаря, стоявшего рядом с ней на коленях, выглядела насмешкой над ее бледной кожей и светлыми волосами.

Она больше походила на чилтейку, чем я.

– Госпожа Мариус, – сказала императрица, твердо произнося слова, несмотря на кровь, сочащуюся из леса игл у нее на руке. – Вы вернулись гораздо раньше, чем я ожидала. Дело сделано?

Я лишилась дара речи, не в силах солгать, лишь смотрела на эти иглы. Императрица Хана проследила за моим взглядом.

– Вряд ли вы чувствительны к виду крови, госпожа Мариус.

Больно было видеть императрицу Драконов такой хрупкой, слабой, надломленной. Тетя Элора так выглядела после того, как ее избивали, но сколько бы ей ни доставалось ударов, оскорблений и плевков, она гордо держалась прямо, отказывая мучителям в удовольствии видеть свои страдания.

– Ах, вот как, – сказала императрица, когда я опять не ответила. – Хотите вытянуть у меня сведения о причине моего нездоровья, а потом продать своим хозяевам информацию? Вы неглупы, госпожа Мариус, но я годами оттачивала свой ум, находясь на грани измены, под вечным присмотром двора. Так он мертв? Мой город спасен?

Стоявший с ней рядом лекарь на мгновение застыл, но она проигнорировала неловкость.

– Нет, – сказала я, обретая голос. – Не смогла подобраться достаточно близко, чтобы убить его. – Я лгала и тете Элоре, это было так же мучительно. А ведь старые воспоминания должны были бы уже потерять власть надо мной. – Но я выяснила, что чилтейцы не планируют осаждать Кой. Это им ни к чему. Они просочились в город и намерены открыть ворота изнутри.

– Но кто?

– Я не знаю… может быть, Лео. – Я импровизировала на ходу. – Его отец ведет сюда войско, но сам Лео хочет этой войны не больше, чем вы. Сомневаюсь, что он доверится вам, но со мной, возможно, поговорит.

– Договор был о смерти иеромонаха, госпожа Мариус. – Если хотите получить голову слуги, то…

– Теперь мне на эту голову наплевать, – отрезала я, и эта истина удивила даже меня.

Вся работа теперь полетела к дьяволу, и смерть Джонуса больше не имела значения. Если мне повезет, может, я и сумею заполучить Знахаря, но выбраться отсюда живой будет непросто.

Императрица Хана склонила голову набок.

– Только не говорите, что пришли сюда по доброте душевной, предупредить нас.

Я поморщилась.

– Это звучит так грубо.

Она рассмеялась, отчего иглы в ее руке задрожали. Старый лекарь покачал головой.

– Я не так глупа, как вы, похоже, считаете, госпожа Мариус, – сказала императрица. – Вы о чем-то умалчиваете, не пытайтесь этого отрицать. Может, хотите сообщить ему что-то важное, или иеромонах предпочел бы, чтобы его сын был уже мертв, тогда можно будет отказаться платить выкуп, не испытывая стыда. – Она взглянула на дверь за моей спиной. – Отведите госпожу Мариус повидать Лео, капитан, но держите в цепях и не оставляйте одну. Поглядим, что задумал этот хитрый иеромонах.

– Да, ваше величество.

– А потом подыщите ей уютную камеру.

– Что?

– Вы нарушили наше соглашение, госпожа Мариус. На этом все.

– Стойте! Нет, послушайте…

Двое гвардейцев подхватили меня под руки и подняли. Капитан Адара шлепнул меня по затылку, и я поклонилась, а поднявшись, увидела на лице императрицы застывшую ярость.

Тихий шорох задвинувшихся за мной ширм прозвучал окончательным приговором, как хлопок двери.

«Что ж, наш план провалился по всем статьям», – сказала я.

Она не ответила. Она где-то в городе, и наш последний шанс, как обещано, открыть ворота чилтейцам. Если провалится и Она, не видать нам Знахаря. Я сгнию в тюрьме по милости императрицы Ханы, а Она сгниет, застряв в теле гвардейца.

В вихре паники я и оглянуться не успела, а капитан уже кивнул гвардейцу у двери Лео, и тот открыл, не говоря ни слова. Склонив голову, Лео сидел на полу посреди комнаты, как будто погружен в молитву.

– Это опять ты, Кассандра, – равнодушно произнес он. – Хочешь кое о чем меня расспросить.

Видимо, я издала какой-то сдавленный звук, потому что он поднял голову.

– Про лазутчиков, – сказал он, словно пытаясь пробудить мою память. – Мне бы следовало догадаться, что ты узнаешь.

Все еще не расцепив рук, он кивнул капитану Адаре.

– Мы продолжим разговор, если вы и ваши гвардейцы подождете за дверью.

– Не надейтесь, – прищурился капитан. – Я ни за что не оставлю ее одну. Говорите, что считаете нужным, а потом убийца отправится в камеру, где ей и место.

Лео перевел взгляд с капитана на остальных гвардейцев, которые меня сопровождали, – все столпились в открытом дверном проеме.

– Тогда только вы, – сказал он. – Я доверяюсь чести вашего звания.

– Прекрасно, – усмехнулся капитан Адара. – Но это значит, что капитан Ико тоже останется. – С довольным видом он указал на гвардейца, стоявшего на посту возле двери Лео. – И у вас десять минут.

Он приказал остальным ждать в коридоре, и пока они выходили и запирали дверь, так крепко держал меня за руку, что ногти врезались в кожу. С другой стороны, сжав губы в тонкую линию и глядя в пустоту, бесстрастно стоял тюремщик Лео.

Минула долгая минута молчания, пока Лео не закончил молитву. Капитан Адара беспокойно ерзал и, видя, что Божье дитя так и не двинулся, шагнул вперед.

– Если вам не о чем говорить, тогда я…

Остаток слов утонул в бульканье крови из его горла, перерезанного капитаном Ико. Ему остался последний вздох, но прежде чем капитан Адара упал, его успел подхватить и осторожно опустил на пол тот, кто оборвал его жизнь.

– Он… он принял несколько неверных решений и не хочет, чтобы об этом узнал генерал Рёдзи, – заговорил Лео, вставая с пола, а капитан Ико тем временем снимал ключи с пояса и размыкал кандалы, сжимавшие мои руки. – Настолько, что готов… помочь мне.