Шахта Святого Стайруса отсюда уже не так далеко.

Раск переместил свое восприятие в Новый город. Ощутив на мгновение зыбкую тень Шпата Иджсона, вроде того как человек, вошедший в комнату, мог понять, что кто-то недавно в ней был. Призрак скрылся, и был он слишком мал и слаб, чтобы находиться в сознании, не говоря о том, чтобы препятствовать их походу. «Наверняка опять заплутал в воспоминаниях», – подумал Раск. Пожалуй, это сыграло не менее ключевую роль в его победе, чем переливания и тинктуры Ворца. Шпата поглощали мысли о прошлом, тогда как Раск был устремлен только в будущее, к дням, когда Избранник дракона вновь воспарит к небесам. С высот Нового города он оглядел Гвердон. По периметру ИОЗ горело несколько свечных огней, куда больше сторожило «Манделя и Компанию» в Маревых Подворьях. Наверняка множество сальников поджидает внизу, в темноте, а также расставлено по постам дозора. Эти создания готовы пересечь город до ужаса быстро, перескакивая с крыши на крышу почти что со скоростью драконьего полета. Как только атака на Манделя произойдет, город охватит пожар их подкреплений.

Раск взглянул на юг.

Далекий свет. Костер над морем.

Пора.

Карла очнулась в кромешной тьме. Избитая, каждый дюйм ее тела был в синяках и ссадинах, точно она скатилась с горы, а не…

А не…

Камень становился жидким, стоило его коснуться. Она тонула, а город, проносясь мимо, глотал ее. Пожирал. Хоронил заживо в оползне, который, казалось, не кончался годами.

Она закричала, и потолочные своды подземного ада отразили ее крик. А затем послышался голос, и этот голос издавал ее собственный рот.

– ПРИВЕТ, КАРЛА.

Вплотную завоняло упырем. Захрустели хрящи в мощных суставах – Крыс подсаживался на корточки по соседству.

– Я умерла?

Гнилой язык зашуршал по чешуйчатым губам. Слизнул слюну.

– ЕЩЕ НЕТ. МОЖЕТ, СКОРО. А ПОКА ВОТ ВОДА, ПРИГОДНАЯ ВАШЕМУ ПЛЕМЕНИ. А ЗДЕШНИЕ ТВАРИ ИЗ ТЕХ, ЧТО МНЕ ПОД СИЛУ УБИТЬ, ПРОТИВНЫ НА ВКУС. – Он что-то бросил рядом с собой. Карла потянулась, потрогала пальцами. Гладкий мех, липкая кровь… какой-то зверек. Но дальнейшая ощупь вслепую открыла лапки в перьях, хвост как у ящерицы и податливые, студенистые глазные яблоки там, где у нормальных существ не бывает никаких глаз. Порождение алхимического чана, забракованный результат недосмотра.

– Что тут за место?

– ЗАСТЕНОК ДЛЯ РАЗНЫХ ОПАСНЫХ СУЩЕСТВ. МЫ ДЕРЖАЛИ ЗДЕСЬ ПОСЛЕДНИХ ИЗ ЧЕРНЫХ ЖЕЛЕЗНЫХ БОГОВ. НО КОГДА КАРИЛЬОН УЕХАЛА, А ШПАТ ОСЛАБ, ЭЛАДОРА ДАТТИН УБЕДИЛА МЕНЯ ПЕРЕВЕЗТИ ИХ В ДРУГОЕ УКРЫТИЕ. Я ОШИБСЯ. НЕ СТОИЛО ЕЕ СЛУШАТЬ.

Крыс поднялся, отошел от нее в темноте. Слышно было, как поступь копыт стихает на неизвестном расстоянии, но голос, идущий из ее рта, не слабел.

– НО Я ВСЕ ПОПРАВЛЮ, И ДА, ВОТ ТОГДА ОТОМЩУ.

Он оглянулся, глаза оранжево светились во мраке.

– ЕШЬ, ДИТЯ. ЖИВИ И СНОВА ВЫБЕРИСЬ НА ПОВЕРХНОСТЬ.

– Предстоит заваруха, – пробормотал Синтер. Не в силах усидеть спокойно, он прошаркал к окну маленького кабинета в литозории. – Ну, падлы, давайте. Раньше начнем, раньше закончим.

Эладора Даттин подняла взгляд со страниц. Вздохнув, закрыла тяжелый том – «Азерия: пересмотр истории» Мондолина – и положила перо.

– Мы предоставили господину Хедансону обширное поле для принятия необходимых мер. Искренне жаль, что в качестве агента он принес лишь ограниченную пользу.

– Точно, едрить его. – Синтер опять пересек кабинет, выглянул в коридор с рядом камер. – А ведь раньше я не плошал. Десять лет крутил благими делишками Хранителей. Мог определить – из кого выйдет толковый исполнитель. Потянуть за верные струны. И вот не сумел заставить одного хваткого говнюка завалить другого. Если допустить, что он мог вообще справиться. Святого еще хрен убьешь, мне ли не знать.

– Такой настрой, – сказала Эладора, – вам не к лицу. – Она дюжину раз перечитывала одну и ту же страницу. Постоянно отвлекали шумы за окном. Любой выкрик с улицы, стук повозок и гул поездов темного города настораживали, предвещали опасность. Этой ночью, боялась она, и впрямь будет охеренная заваруха.

Синтер прервал свою нервозную ходьбу и вперил в Эладору насмешливый взгляд. Потом продолжил:

– Есть новости от его превосходительства?

Эладора махнула на один из эфирографов на столе:

– До сих пор на закрытом совещании с Келкином и мастерами гильдий. Когда докладывал в прошлый раз, сказал, что с алхимиками обстоит… непросто.

– Крепко держи его пацана за шкирку. Считай, наш единственный способ давления на такое существо, как он. – Расстриженный жрец ощерился. – Помню, патрос говорил то же самое про алхимиков, а я тогда был еще в послушниках. Сволота, без веры и совести. Стоит на них ослабить ошейник, как они тут же нас продадут с потрохами.

– Целый город в удавках. – Эладора поиграла пальцами. – В прошлом это очень даже неплохо работало. «А у меня на шее удавка из Черного Железа. Неисполненный договор».

– Неизвестно, насколько далеко Ворц затащил сопляка. До обычного богом тронутого или сделал его полностью блаженным? Может, нам лучше сходить к Хранителям. Или в Бюро, позвать хайтского гонителя святых. Или…

– Необходимое оружие господину Хедансону предоставлено, – заметила Эладора.

– В отличие от воли его применить. Итак, придется полагаться на методы Алика. На худой конец, будем стараться не дать неприятностям выплеснуться наружу. – Синтер распахнул окно, посмотрел на юг, вдоль Мойки. Вдалеке мерцали высотки Нового города. – К этому часу уже должны бы начать. Нимон стравил их друг с другом. Скоро услышим вести от стражи. Ну, заваруха, мать ее.

– Его план может и не сработать. Может, Раск не пойдет против Братства или они как-то договорятся. Нам надо исходить из предположения, что они по-прежнему собираются напасть на «Манделя и Компанию» и поставить Перемирие под угрозу. – Эладора потянулась ко второму эфирографу: – Проверю-ка я…

Первый выстрел вдребезги разбил окно.

Синтер упал.

Тоже разбитый вдребезги.

Второй проделал дыру в «Пересмотре истории», окатив Эладору крошевом бумаги и щепками.

Она нырнула под стол, и тут же на литозорий градом обрушились пули. Стрелки били с противоположной крыши.

– С-синтер? – позвала Эладора. Тело жреца подергивалось в лунном свете, затем обмякло. Примороженная к месту, она таращилась из-под тяжелого стола на мертвого священника. Зачарованная ужасом, пялилась на месиво там, где раньше была голова. К сломанным зубам еще и сломанный череп. Мозги Синтера, многолетнее вместилище заговоров и тайн, влажно размазались по полу.

Новая очередь выстрелов. Пули, рикошетя, засвистели по кабинету. Воздух наполнила пыль от известки. Боги, если шальной патрон угодит не туда…

Один выстрел угодил в стол, и она услышала, как крошатся непрочные эфирографы. Отрезана от связи. Город внезапно сузился – еще минуту назад она беспокоилась обо всем Гвердоне, сообщалась со своими людьми на Замковом холме, в Маревых Подворьях, в Новом городе и еще дальше. Весь большой город занимал ее мысли. Теперь же для нее существует лишь этот квадратик укрытия, предоставленного письменным столом, – пока вокруг ливнем хлещет обстрел.

Эладора потянулась и схватила третий эфирограф, спрятанный под столом. Там, заключенная в вечной петле, хранилась душа Эмлина, сына Алика Нимона. Она накрыла аппарат своим телом, сознавая всю хрупкость драгоценной машины.

«Думай». Эфирографы сломаны, но их кабели не повреждены. Эти аппараты – алхимически овеществленные колдовские взывания, заклинания, творимые с помощью проводов, шестерней и зелий в стеклянных цилиндрах. Но она теперь и сама чародейка, ну, вроде того. Вероятно, наименее квалифицированный специальный волхвователь в новейшей истории, но у нее хватит способностей воспроизвести работу эфирографа хотя бы на одно сообщение. На один вызов.

«Пришлите помощь».