И была такова.

На минуту тишину сада наполнили звуки города. Колокольный звон на далеком Священном холме, гул корабельных моторов в заливе.

Первой заговорила Карла:

– Упырям есть где спрятаться. Нам негде. Идти нам некуда. Надо делать то, что необходимо.

– Речь не только о Раске, – тихо сказал Бастон. – Есть еще Шпат.

– О нем не слышно с тех пор, как вернулся Ворц. – В голосе Карлы сквозила паника. – А за Ворцем прибудет дракон. Времени больше нет. Надо действовать незамедлительно.

– Все же выбор за нами, – сказала Эльшара. – Давайте быть честными сами с собой. Бастон – это тебе придется спускать курок. Как хочешь поступить ты?

Он закрыл глаза. В своем роде так даже легче, когда тебе говорят, что делать. Уступить и снова стать оружием в чужих руках, а не человеком, которому надо думать, жить, чувствовать.

– Возврата к прошлому недостаточно, – медленно проговорил он. – Ничто не изменится к лучшему, пока алхимики, Даттин и их кодла будут у власти. Какой у Хейнрейла план?

Далее Карла обрисовывала, а Бастон слушал, какие ему предстояло исполнить задачи и что измыслил для него Хейнрейл, сидя в камере.

Девушка из лавки портного на Серотканной улице, как и в прошлый раз, пригласила Бастона в подсобку и отперла шкаф, скрывающий эфирограф. Через пару минут машина ожила, и Бастон почувствовал неуютное присутствие Синтера на другом конце.

НУЖНО ПОГОВОРИТЬ ЛИЧНО. НЕОТЛОЖНО, – напечатал он.

ПЕРЕДАВАЙ ПО ЭФИРОГРАФУ, – пришел ответ.

НЕТ.

Он щелкнул рычажком питания, отключая машину. И стал ждать. Вошедшая девушка велела ему уходить. Бастон ее не ударил, только выкрутил руку, как учил Холерный Рыцарь, и ласково посоветовал не кричать. Объяснил, что не уйдет, пока не встретится с Синтером.

Она убежала. Через пару минут вернулась с двумя верзилами. В прошлый раз Бастон дрался с сальниками, поэтому приятно было избить кого-то, кто чувствует боль, кто не умеет быстро уворачиваться. Втащить тому, кто падает, когда врезается головой в шкаф, или ревет от боли, когда его рожа проходит сквозь зеркало примерочной.

Он сидел посреди устроенного погрома и ждал, когда же покажется жрец.

– Дрючьте меня семеро, – сказал Синтер, переступая через бессознательные тела, – но таких херовых шпионов, как ты, я еще не видывал.

– Я хочу заключить сделку.

– Мы уже заключили одну. Ты рассказываешь, что намечает предпринимать Раск, а мы не трогаем твою потаскуху-сестру. И мамашу. И собутыльников у Пульчара. Большинство из них, кстати, живы, хоть ты и не торопишься делиться тем, что нам необходимо знать. Например, к слову, какого хрена делал ульбишский эфирограф в комнате, где убили молодого Вира?

– Про это мне ничего не известно.

– Нет? Мудреный, говорят, прибор. Более совершенный, чем даже разработки наших алхимиков. Дальнее действие, никаких проводов. Ученые с радостью в нем бы поковырялись, только кто-то первее взял ножик и покрошил его на кусочки. Не видал, никакой козел из Ульбиша не носился ли часом по Новому городу?

– При мне нет, не знаю.

– Тогда что же ты знаешь?

– То, что сальниками нынче заправляете вы с Нимоном и Даттин. Мне нужно, чтобы вы отозвали их. Они убивают нас.

Синтер почесал нос.

– Сдается мне, – с расстановкой проговорил он, – что от тебя никакущая прибыль. Скармливаешь нам по зернышку. Зачем, во имя богини, чье имя для меня запретно, мне помогать такому отребью? Братство, Гхирдана – все вы шайка мерзких ворюг.

– Я сообщил Гхирдане, что туннель под заводом Манделя завален, как и велела Даттин. Но… Раск теперь умеет творить чудеса. Как Святая Карательница. Он получил ее дар. Ее святость. И есть один алхимик, так вот он заранее предугадал, что так все и будет.

– Да откуда… – Синтер оборвал себя на полуслове. – Ну, дерьмачи! – Вскочил на ноги, в голосе и восхищение, и злость. – Украли мой трюк, сволочи. Ха! Проклятие, гадское проклятие, чего ж я сам не напялил ризу. – Синтер покачал головой: – Кто такой этот алхимик? Советник дракона? По имени Ворц?

Бастон кивнул:

– Он знал, что Раск способен проделывать то же, что Кари.

– Ах-х. И как Раск пользуется своим даром?

– Он заглядывал в крепость Манделя. И выяснил, что ход до сих пор существует. Потом он пленил Крыса, и упыри согласились провести гхирданцев под городом. Он собирается серьезно наехать на Маревые Подворья. – Бастон помедлил. – Я рассказываю об этом, чтобы вы смогли подготовиться. Предупредите Манделя.

– А Раск упертый стручок, надо же… – Синтер поскреб лысую макушку. – Добро, уж мы подготовимся.

– Вы подготовитесь убивать моих парней. Поэтому я хочу выйти из дела. И хочу, чтобы уцелело Братство.

Синтер выставил трехпалую ладонь:

– Новость про Ворца – толково, принято. – Он загнул один палец. – Сведения о планах молодого Раска – тоже толково. – Два пальца. Остался только один. – Но этого мало. Для дамы малость недостаточно. – Священник почесал нос последним вытянутым пальцем. – Даттин предпочитает по-тихому. Ну так что – сможешь его тихонько прикончить?

– Он стал таким, как Святая Карательница. Ваш сальник не смог перерезать ему горло. С чего вы взяли, что получится у меня?

– Справедливое замечание. – Синтер задумчиво кивнул. – Я кое-что смастерил, когда искал способ безопасно избавиться от Карильон Тай. Здесь пуля, вырезанная из мощи святой Алины Хамбер. В свое время Алина поубивала многих из Таев. Если наш юный Раск наделен благодатью от Тай, то эта пуля его возьмет.

Жрец вручил Бастону заряженный пистолет.

В руке оружие казалось непривычно увесистым. Бастон уставился на него, потом быстро сунул в карман.

– Ну вот, стало быть. Молодцом. Итак, давай пошустрее, пока он не наворотил еще делов. Реши вопрос с непослушным святым, и я позволю твоей стае уйти из Нового города чисто. Вдобавок Нимон даст вам большую фору, прежде чем начнутся облавы. – Священник поймал Бастона своей увечной рукой: – Но предупреждаю по-честному – когда я в прошлый раз попытался убить такого святого, мне это дорого обошлось. У тебя будет всего один выстрел. Не промахнись.

Бастон вырвал руку и, оттирая священника, двинулся к двери.

– Надо назад, пока меня не хватились.

– Как мило, – пожаловался Синтер, – взвалить на меня всю уборку. – Кряхтя, жрец наклонился, чтобы помочь вырубленным громилам, под ногами захрустели осколки зеркала.

Он не заметил камешка, который Бастон подбросил ему в карман.

Раск навестил лириксианский военный анклав в Новом городе. Защитный купол высился горделиво и мощно, оккупационные силы перестроили и укрепили все выходы. Бойницы ощетинились пушками и зенитными установками, купленными в гвердонских литейных, и внутри сооружения, как он понял, скрывалось еще много орудий. Впереди зияли драконьи врата – широкий проем, чтобы под купол могли входить драконы; слева простиралась площадка для посадки с небес. Вспомнился последний полет с Прадедушкой, когда они кружили над городом. Скоро он опять полетит. Часовые у дверей встретили Раска знакомой смесью опасливого почтения, поскольку знали Избранника дракона Тэраса, и насмешки – поскольку гхирданцы сплошь бандиты. И преградили ему путь.

– Я желаю войти, – произнес Раск.

– Ваш дракон до сих пор в отлучке, – ответил капитан охраны. – Вам здесь делать нечего.

– Он болен, – прошептал какой-то стражник своему товарищу. Далеко от ушей Раска, зато возле каменной стены, поэтому Раску все было слышно.

– Я войду, – сказал Раск снова, потянулся сознанием и надавил. Каменная стена треснула, раскололась, свернулась, открывая проход лично ему. Он ступил вперед, земля затряслась от его шагов, расшвыривая часовых. Даже упиваясь своим чудесным даром, Раск чувствовал, как сила скудеет. Каждое чудо взымало с него плату, расточало мощь, добытую экспериментами на Фонарной.

Но скоро возвращение Прадедушки, и Ворц обещал ему дать всю силу, которая только понадобится.